– Это к генералу. – Улыбнулся Ерожин.
Новицкий появился быстрее, чем он ожидал. Но на письменном столе подполковника уже стояла бутылка коньяка «Ани», рюмка и нарезанный лимон.
– Чудненько! – Обрадовался Виктор, потирая руки: – Не хочу работать. Шлялся по книжным магазинам и замерз.
Ерожин налил коньяк в рюмку:
– Можешь выпить сразу…
– А ты?
– Я же не замерз. – Отказался Ерожин, с любопытством пронаблюдав, как Новицкий смакует любимый напиток.
Покончив с коньяком, Виктор удовлетворенно развалился в кресле, и разрешил:
– Выкладывай свою проблему.
Ерожин рассказал о письмах Матти и Сергея Богаткина и поделился своими соображениями на этот счет.
– Письма при тебе? – Быстро спросил Новицкий.
– К сожалению нет. Содержание письма Богаткина я знаю, а письмо Матти на эстонском.
– Почему не попросил, чтобы переслали?
– Для Мурта это слишком сложная акция. А из Питера оправить письмо обещала моя знакомая, но пока не прислала. Я, если честно, даже обиделся. Не понимаю, почему надо затягивать выполнение столь пустячной просьбы?
– Хочешь, я сам смотаюсь в Питер? – Неожиданно предложил Новицкий и покраснел. Ерожин сделал вид, что смущения молодого человека не заметил:
– Буду тебе очень благодарен. Но сначала помоги разобраться с переводчицей.
– Что я должен сделать?
– Вскрыть ее переписку с клиентами и проверить, нет ли в них перевода письма Матти.
– Давай адрес.
Ерожин протянул Новицкому листок с адресом электронной почты Эльзы:
– Когда я могу рассчитывать на результат?
Виктор на секунду задумался:
– Сегодня, до десяти вечера. А в двенадцать я «Красной стрелой» уеду в Питер. Завтра текст письма будет у тебя. – Новицкий налил себе еще рюмку, быстро ее выпил и поднялся: – Пошел работать.
– Давай заглянем к генералу, он тебе выдаст командировочные. – Предложил Петр.
– Ничего не надо. В этой поездке у меня имеется и личный интерес. – Отказался Виктор и снова покраснел.
– Желаю успеха. – Улыбнулся Ерожин.
– Спасибо. Я наш разговор запомнил. Надеюсь, ты, Петр, окажешься прав… Кстати, как она восприняла письмецо супруга?
– Ты о Полине? – На всякий случай уточнил Ерожин.
– Ты очень догадлив.
– Письмо получила не она, а заместитель Богаткина. Для Полины там была приписка, которую ей зачитали по телефону. Женщину это взбесило. Мне кажется, тебе ничего не помешает… К тому же я уверен, что письмо написал не Сергей, а преступник, заметающий следы. Если ты раскроешь игру с переводчиком, у меня появятся доказательства.
– Мы постараемся. – Заверил Новицкий и, не прощаясь, покинул кабинет сыщика.
* * *
11 Ноября 2004 года
Сын Димы Вязова был всего на год старше Фони, сына Михеева. Молодые отцы познакомились несколько лет назад и общались как старые приятели.
– Понимаешь, я вообще все забыл. Он приходит ко мне с уроками, требует помощи в решении задачки. А я не могу решить. Стыдно перед парнем. Ночами читаю его учебники, чтоб не срамиться. – Жаловался Вязов.
– А мне, Дима, повезло. Уроками Люба занимается. – Михеев посмотрел в окно и увидел, что они сворачивают с Каширки в маленький лесок: – Приехали, что ли?
– Да, там, в глубине, главный корпус. – Ответил Вязов.
Черная Волга Управления подкатила к главному входу Медицинского центра. Водитель издали заметил, что поблизости от парадного автомобильная стоянка забита. Он притормозил у дверей и обернулся к пассажирам:
– Товарищ майор, вы выходите, а я найду место, где-нибудь поблизости и припаркуюсь. Вы когда закончите, стойте здесь. Я сам к вам подъеду.
– Хорошо, Слава. – Разрешил Вязов, и они выбрались из машины. Дима связался с администрацией заранее, и на проходной вопросов не возникло. Но в раздевалке седая дама потребовала, чтобы они натянули на свою обувь тапочки из синей пленки, запросив по десять рублей с каждого. Вязов хотел было огрызнуться, показав удостоверение, но Михеев уже расплатился. Они уселись на диван. Вязов с тапочками разобрался быстро. Глебу натянуть их на свои ботинки сорок пятого размера удалось не сразу. Наконец он справился, и молодые люди подошли к доске с информацией. Отделение интенсивной терапии находилось на пятом этаже. Они дождались лифта, с трудом втиснулись в него, но лифт поднимать всех не пожелал.
– Перегрузочка… – Ехидно определил пожилой доктор при бородке клинышком. Молодым людям пришлось выйти. Зато когда опустился другой лифт, они оказались первыми. Заведующего отделением Родина они в кабинете не застали. На вопрос, где доктор, молоденькая санитарка зачирикала тоненьким звонким голоском:
– Иван Семенович совещается с дирекцией на втором этаже.
– Это надолго? – Мрачно поинтересовался Вязов.
– Кто их знает… Дирекция есть дирекция. Ответила девушка и внезапно чирикнула еще звонче: – А вон они идут!
Молодые люди обернулись и увидели подтянутого пожилого человека в белом халате.
– Майор Вязов из центрального Управления внутренних дел. – Представился Дима и, указав на Михеева, добавил: – А это помощник Петра Григорьевича Ерожина, который с вами беседовал.
– А, белобрысый подполковник? – Вспомнил доктор и глаза его повеселели: – Понравился мне мужик. И помощника выбрал подходящего. Метра два будет?
– Метр девяносто девять. – Смущенно возразил Михеев.
– Петр Григорьевич всем нравится. – Ответил Вязов, пожимая доктору руку.
– С чем пожаловали, молодые люди? Если у вас вопросы по Любе Крестовой, то я все, что вспомнил, подполковнику рассказал. – Предупредил Родин, пропуская визитеров в свой кабинет. Вязов раскрыл потертый портфель из искусственной кожи, долго в нем копался, вынул конверт, а из него три фотографии, и веером выложил их на стол.
– Что это? – Удивленно спросил доктор, разглядывая шикарный лимузин, снятый с трех разных точек.
– В разговоре с Петром Григорьевичем, вы упомянули, как однажды при вас Люба села в темную иномарку. – Пояснил Михеев: – Посмотрите на снимки. Не узнаете машину?
Родин взял один снимок, положил обратно на стол, потом другой. Затем повторил просмотр. Сам спрятал фотографии в конверт и вернул Вязову:
– Да, машина эта.
– Вы уверены? – Дожимал свидетеля Михеев.
– Не был бы уверен, не сказал. Нашли убийцу Любы?
– Можно и так сказать….
– Их взяли? – Сообщение доктора взволновало. Он достал из кармана не слишком свежий платок и вытер лоб.
– Господь прибрал. На фото аналогичный автомобиль.
Оригинал сгорел вместе с подозреваемыми. – Ответил Дима.
– Значит, есть справедливость в этом мире. – Сделал вывод Родин.
– Спасибо, Иван Семенович. Вы нам очень помогли. А насчет справедливости не уверен. Погибшие бандиты всего лишь исполнители. А кто над ними, мы пока не знаем… – Молодые люди пожали доктору руку и направились из кабинета.
– Ничего, подполковник достанет и главного. – Уверенно предположил заведующий отделением.
– Петр Григорьевич достанет. Я еще ни разу не видел, чтобы он промахнулся. – С гордостью за шефа ответил Глеб.
– Да, с подполковником было работать классно. – Уже в лифте, словно продолжая прерванный разговор, согласился Вязов. Они вышли из дверей Центра, и Михеев стал крутить головой в надежде заметить машину.
– Не суетись, Глеб. Слава сам нас увидит. – И не успел он договорить, как Волга Управления с визгом притормозила рядом. Они уселись на заднее сидение.
– Теперь куда, товарищ майор? – Спросил водитель.
– А теперь, Слава, нам на кладбище…
– Шутите?
– Какие с кладбищем шутки? Гони в сторону Химок.
– Может, по Кольцевой? Через город сейчас не пробьешься.
– Тут мы тебе не советчики. Решай сам. – Отмахнулся Вязов.
Водитель газанул, пролетел по узкой бетонке лесок, окружавший Медицинский Центр, вырулил на Каширку и, включив сирену, помчал в сторону Московской Кольцевой автодороги.
* * *
Санкт-Петербург. 12 Ноября 2004 года
Утренний Питер встречал прибывший из Москвы поезд порывистым ветром и мелким дождем, перемешенным с снежной крупой. Крупа при порывах ветра больно била в лицо. Пассажиры и те, кто их встречал, старались на платформе не задерживаться. Носильщики, не получившие работы, понуро укатывали свои тележки. Перрон быстро пустел.
– Молодой человек, откройте. – Проводник уже несколько минут стучал и дергал дверь, но в купе по-прежнему молчали. «Господи, уж не помер ли пассажир», – прошептал он и побежал к себе в закуток за отмычками. Дрожащими руками отомкнул дверь, осторожно вошел. В купе стоял полный мрак. Наглухо задраенное шторой окно не пропускало света вокзальных фонарей, а электричество пассажир вырубил. Проводник щелкнул выключателем. Москвич лежал, натянув на голову одеяло, и не шевелился. Проводник прикинул, где находится плечо, осторожно потряс за него и от неожиданности отскочил.
