– Ради вашего блага! Вы же вышли из зала суда свободным человеком!
Чайлдерс откинулся на спинку кресла.
– Я не слишком хорошо разбираюсь в юриспруденции, но считаю возможным назвать Дональда Хайбека соучастником убийства. Он стал им, добившись моего освобождения. Или я не прав? Подумайте об этом.
Флетч задумался.
– Сколь часто становился он соучастником убийств, уводя преступников от заслуженного наказания?
– Возможно, вы пришли к правильному выводу, – пробурчал Флетч.
– Что, что?
Флетч вспомнил свои слова о Роберте, сказанные им Луизе Хайбек: «Застрелив отца, он одним выстрелом убил бы двух зайцев, не так ли?» И ее ответ: «Именно так».
– Хорошо, Стюарт. Допустим, вы застрелили Хайбека, чтобы понести заслуженное наказание. Как получилось, что вы покинули место преступления? Почему вас не нашли стоящим над еще теплым трупом с пистолетом в руке? Чайлдерс улыбнулся.
– Вы поверите, если я скажу, что мне приспичило помочиться?
– Нет.
– Застрелите кого-нибудь, и вы узнаете, что происходит в такой момент с вашим мочевым пузырем, – говорил Стюарт бесстрастно, словно обсуждал с клиентом пункты страхового полиса. – Я намеревался подождать. Я думал, что кто-то услышит выстрел. Я застрелил Хайбека в дальнем конце автостоянки. Там, где он поставил машину, когда он открыл дверцу и собрался вылезти из кабины. Рядом не было ни души. Охранник у ворот говорил с водителем въезжающего на стоянку автомобиля. Я его видел. Я ждал. А мочевой пузырь грозил лопнуть. Так как арест обычно занимает немало времени, мне не хотелось напустить в штаны. Поэтому я вошел в здание редакции и спросил охранника, можно ли пройти в туалет.
– Почему вы вновь не вышли на автостоянку? Там кучковались полицейские, фотографы, репортеры. Им было бы небезынтересно увидеть вас на месте одного из ваших преступлений.
– Мне стало нехорошо. Закружилась голова.
– Это понятно.
Стюарт что-то невнятно произнес.
– Что, что? – теперь переспросил Флетч.
– Мне захотелось выпить. Пропустить несколько рюмок перед тем, как сдаться полиции.
– Вы хотели опять напиться перед признанием, не так ли? Ради чего, Стюарт?
– Я хотел совладать с нервами. Пришел домой, выпил виски, принял ванну, выспался. Утром позавтракал. И пошел в полицейский участок, чтобы сознаться в убийстве. – Чайлдерс пожал плечами. – По-моему, так и должен вести себя джентльмен. Во всяком случае, так меня воспитали.
Флетч покачал головой.
– Как вы узнали, что в понедельник, около десяти утра, Дональд Хайбек окажется на автостоянке «Ньюс трибюн»?
– Я этого не знал. К решению убить Хайбека я пришел в выходные дни. Поэтому в понедельник утром поехал к его дому. Добрался туда где-то в половине восьмого. Подождал, пока он выедет из гаража на своем синем «кадиллаке». Последовал за ним. Он подъехал к воротам автостоянки. Пока он говорил с охранником, я припарковался у тротуара и зашел на автостоянку. Это была его первая остановка после выезда из гаража. Когда он открыл дверцу «кадиллака», я его убил.
– А затем вам приспичило помочиться?
– Я сидел в машине с семи утра! А потом, когда я помочился, мне скрутило живот. Ноги не держали. Голова раскалывалась. – Чайлдерс потер подбородок. – Мне требовалось время, чтобы прийти в себя. Неужели это непонятно?
– Ну, не знаю. Если исходить из ваших слов, вы хотели, чтобы вас поймали, но при этом убежали. Доказательств того, что вы были на месте преступления, нет. Вы привели лишь два неопровержимых факта, что Хайбек приехал на синем «кадиллаке» и его убили, когда он вылезал из кабины. Но об этом писали в газете.
– Ничего не поделаешь, мои слова лишь подтверждают истину.
– Вы признались лишь после того, как смогли прочесть в репортаже Уилсона о подробностях убийства.
Чайлдерс смотрел на пистолет.
– Ладно, Чайлдерс, что вы сделали с орудием убийства?
– Вы знаете?
– Нет.
– И я не знаю.
– Вы не знаете, что сделали с пистолетом?
– Не знаю. Когда я пришел домой, пистолета при мне не было. Я пытался вспомнить. Но...
– Вы хотели помочиться.
– Пытался восстановить цепь событий...
– Естественно.
– Я не мог войти в здание «Ньюс трибюн» с пистолетом в руке. Должно быть, я забросил его в кусты.
Флетч пристально смотрел на него.
– В кусты перед зданием?
– Скорее всего.
– Что это был за пистолет?
– Двадцать второго калибра.
– Стюарт, ваш пистолет двадцать второго калибра лежит перед вами.
– Я купил его вчера вечером. А тот, из которого я стрелял в Хайбека, был у меня много лет. Я получил его в подарок от отца, когда мне исполнилось шестнадцать, – Чайлдерс улыбнулся. – Ричарду он пистолет не дарил.
– О, мой Бог!
– Что?
Флетч встал.
– Почему полиция не нашла пистолет? – спросил Чайлдерс.
– Почему вы не нашли пистолет? – задал Флетч встречный вопрос.
– Я пытался. Полазил по кустам. Там его не было.
Флетч указал на пистолет, что лежал на столе.
– Могу я его взять?
Чайлдерс накрыл пистолет рукой.
– Не пытайтесь, если не хотите получить пулю в лоб.
– О, нет, – усмехнулся Флетч. – Зачем заставлять вас лишний раз признаваться?
– Слушаю, слушаю, – Флетч услышал жужжание радиотелефона, еще открывая дверцу «датсана».
– Говорит информационная служба «Ньюс трибюн». Назовите, пожалуйста, вашу фамилию и регистрационный номер.
– О, привет, Мэри.
– Это Пилар. Регистрационный номер, пожалуйста.
– Семнадцать девяносто дробь девять.
– Мистер Флетчер, вас и Биффа Уилсона приглашают на совещание в кабинете главного редактора в три часа дня.
– Какая для меня честь.
– Да уж, пожалуйста, приезжайте.
Флетч взглянул на часы на приборном щитке. Два двадцать.
– Боюсь, не успею.
– Мистер Джефф просил передать следующее:
«Приходи в мой кабинет ровно в три или можешь вообще не появляться в редакции».
– В жизни постоянно приходится делать выбор.
– Как видите, не только вам, но и «Ньюс трибюн». Ваше последнее слово?
– Нет проблем. И ЭТО ВСЕ, ЧТО ОН НАПИСАЛ.
То и дело поглядывая на часы, Флетч сидел в припаркованной у тротуара машине и думал. Когда стало ясно, что к трем часам успеть невозможно, он завел двигатель и неспешно покатил к своей квартире.
– Олстон, я понимаю, что у тебя нет времени... – На малой скорости Флетч все еще ехал домой.
– Наоборот, дружище, времени у меня сколько угодно. Как только я объявил об уходе из фирмы, появилась дама и забрала с моего стола все бумаги. Даже материалы того дела, с которым я работал. Представляешь себе?
– Да, конечно. Ты уволился. Расскажи, почему?
– Я учился на адвоката не для того, чтобы становиться преступником. Полагаю, тут никто бы не возражал, уйди я сейчас домой и вернись только в пятницу, за последним чеком. Может, я так и сделаю. Давай встретимся в «Маноло» и выпьем пива?
– Олстон, я не ожидал, что на моей свадьбе в субботу будет хоть один безработный.
– Главное, не говорить об этом официанту. Между прочим, старина, о свадебном подарке от шафера можешь не беспокоиться. Ты его обязательно получишь, но с некоторой задержкой.
– Разве не я должен тебе подарок? За то, что ты согласился стать моим шафером?
– И я его получу?
– Боюсь, что и здесь задержки не избежать.
– Но уж свадьба состоится в назначенный срок?
– Да, – Флетч остановил машину, чтобы воробышек смог исследовать лежащий на асфальте окурок сигары. – Состоится.
– Между прочим, последний час я не разгибаясь работал на тебя, задействовав немалые резервы фирмы «Хайбек, Харрисон и Хаулер». Не волнуйся, оплатить эти услуги ты не сможешь.
– Это правда.
– Теперь насчет интересующих тебя компаний... Ты готов?
– Начинай.
– »Лингман тойз» и «Кангуэлл скрю», похоже, существуют с единственной целью: владеть напополам «Лесной нимфой, инкорпорейтид». «Лингман тойз» и «Кангуэлл скрю», в свою очередь, принадлежат «Параска стимшип компани». Эта типичная корпоративная схема, призванная гасить нездоровое любопытство посторонних. Смысл в том, чтобы развести подальше владельцев фирмы «Дружеские услуги Бена Франклина» и саму фирму, попросту, бордель... – По тротуару женщина в шортах и топике прогуливала серого пуделя. Высоко обрезанные шорты не скрывали пухлых ягодиц женщины. Олстон перечислял фамилии чиновников компаний. Упоминались, главным образом, Джей Демарест, Ивонн Хеллер, Марта Холсам, Мариэтта Рамсин. Женщина зашла в фотомастерскую.
– Олстон, уймись. Скажи лучше, кому принадлежит «Параска стимшип компани»?
– Четырем женщинам. – Олстон начал называть имена и фамилии. Флетч резко затормозил на желтый свет. Водитель идущей следом машины возмущенно нажал на клаксон.
– Что ты сказал? Повтори!
Рядом остановилась патрульная машина. Полицейский всмотрелся в лицо Флетча. Олстон повторил.
