— Что же ты можешь сделать моему супругу? — спросила Юля, чтобы выиграть время.
Валерий расхохотался. Так, наверное, смеется сам дьявол.
— О, я могу сделать многое! Твой благоверный сядет всерьез и надолго в психиатрическую больницу, где заключенные, узнав о его проделках, убьют его через пару дней. Это будет ужасная смерть.
— Допустим, — согласилась она. — А какая тебе от этого выгода? Если бы ты остался его лечащим врачом, мы с отцом заплатили бы тебе круглую сумму.
И снова — дьявольский смех:
— Мне не нужны деньги, и ты это прекрасно знаешь.
— Что же тебе нужно?
— Ты, дорогая. — Валерий вздохнул. — Ты бросишь Кирилла и выйдешь за меня замуж, а я помогу тебе его спасти.
— Спасти его не удастся, — ответила Липецкая. — Вещественные доказательства того, что он был в местах преступлений, скоро окажутся в руках милиции. Его посадят.
Шубин усмехнулся:
— У меня масса связей в заведениях того рода, куда вскоре попадет Кирилл. Среди них имеются даже очень приличные. Твой муж ни в чем не будет нуждаться, а потом, глядишь, он и выйдет, годика через три. И пребывать там ему придется бок о бок с людьми, равными по своему положению твоему отцу, а не со всяким сбродом, способным на все из-за своей зависти к богатеньким. Разве я требую за это так уж много?
Юля смахнула с лица капли пота:
— Но я никогда тебя не любила.
— Неважно, — отозвался мужчина. — Выбирай — брак со мной или ужасная смерть твоего нынешнего мужа.
— Дай мне время, — умоляла она.
— Две минуты, дорогая! — радостно сообщил врач. — Я жду твоего звонка.
Он отключился. А Юля снова принялась набирать номер Сирченко. Бесполезно! Она бессильно всплеснула руками. Что ж, если единственный человек, который хоть как-то может помочь Кириллу, — это Шубин, то она заплатит собой за этот шанс.
— Я согласна, — сообщила через две минуты женщина Валерию.
Тот, похоже, чуть не подпрыгнул от счастья.
— Тогда приезжай ко мне!
— Но…
— Никаких «но»! Я не прикоснусь к тебе. Мы просто отметим начало наших отношений, которые вскоре станут более близкими, — заверил он. — И я не принимаю отказов.
— Хорошо. Диктуй адрес.
Записав координаты врача, Юля мельком посмотрелась в зеркало. Ее внешность оставляла желать лучшего. Бессонные ночи и волнения оставили свои следы на ее гладкой коже — в виде носогубных складок и глубокой морщины на лбу. Волосы повисли тусклыми прядями. Она хотела было провести по ним расческой, но тут же раздумала:
— Пусть берет меня такой, какая я есть.
Прямо в старых потертых домашних джинсах и старой же белой кофточке она спустилась в гараж и завела машину.
* * *
Дом Валерия располагался в элитном районе — в бухте Стрельцов. Обеспеченные люди из города облюбовали это место для своих загородных резиденций, и Шубин не оказался исключением. Его особняк с белыми колоннами так и вопил о деньгах и хорошем вкусе хозяина. Шубин поджидал свою гостью у калитки:
— Ты вовремя.
— Не хотела заставлять тебя ждать. У тебя шикарный особняк.
Ему это понравилось.
— Но не такой, как у Михаила Васильевича.
Они пошли по дорожке к дому.
— Достигнув его возраста, ты, наверное, выстроишь дом получше, — заметила Юля.
— Все может быть.
Внутренняя обстановка дома тоже поражала своим богатством.
— Садись, — он указал ей на мягкий кожаный диван. — Я тут кое-что приготовил. Выбирай.
На маленьком столике лежали тосты с икрой и красной рыбой и красовались всевозможные бутылки с напитками.
— Выпьешь что-нибудь?
— Я за рулем.
Он отмахнулся:
— Это не проблема. Разве родители все еще контролируют тебя?
— Они до сих пор за границей, на какой-то встрече, — сказала Юля. — Папа звонил, сказал, что задержится.
— Значит, и ты можешь задержаться у меня, — решил хозяин дома. — Так как вскоре этот дом станет и твоим. Почему бы тебе не занять одну из комнат уже сегодня?
Она поежилась:
— Пока я жена Кирилла, я этого не сделаю.
— Тебе недолго осталось ею быть.
Женщина не спорила:
— Пусть так. И все же…
Он развел руками:
— Как хочешь. Все равно это время уже не за горами.
Он подал ей бокал с минералкой. На безымянном пальце Шубина блеснул огромный золотой перстень.
— Это твой? — удивилась женщина. — Почему же я не видела его раньше?
— Я приобрел его в одной латиноамериканской стране. — Шубин снял драгоценность и отдал Юле. — По их легендам, это символ благополучия. Вот и меня он еще ни разу не подвел.
Женщина внимательно рассмотрела перстень, представлявший собою изображение человеческого черепа. В глазницах сверкали маленькие бриллиантики.
— Наверно, он очень дорогой.
— Да, я отдал за него кучу денег.
Женщина еще раз взглянула на драгоценность, и внезапно ее рука задрожала. Она словно услышала голос Кирилла:
— Лицо мужчины я не запомнил. Почему-то он вызывает у меня ассоциации с черепом…
Череп — символ… символ… бухта Символов…
Она побледнела. Перстень выпал из ослабевших пальцев и покатился по полу.
Шубин едва успел подхватить ее:
— Что с тобой?
— Закружилась голова…
— Это из-за переживаний. Присядь, я сейчас принесу лекарство.
Он оставил ее сидеть на диване и помчался в кухню. Липецкая тяжело дышала. Догадка пришла к ней в тот момент, когда она этого совсем не ожидала. Так вот кто убийца этих несчастных девушек! Вот кто заставлял — наверняка под воздействием каких-то препаратов — ее бедного мужа совершать ночные прогулки, а потом вдалбливал в его больную голову мысли о якобы совершенных им убийствах. И все же умный Валерий просчитался. Ему не следовало бы надевать перстень! Именно эта драгоценность врезалась в память Липецкому. Хозяин перстня сказал о символе благополучия, вот почему Липецкий повторял в такси: «Символ, символ». Вот почему таксист привез его в бухту Символов! Она вскочила с дивана и бросилась к входной двери, дергая за ручку. Бежать, немедленно бежать отсюда!
Теперь она и сама сможет помочь мужу!
— Куда ты? — остановил ее холодный голос.
Она повернулась:
— Мне надо домой. Звонил отец…
— Не ври. — Ее сумочка мирно покачивалась в его руках. — Твой мобильный здесь. И в ближайшее время его звонки нас не потревожат.
В его глазах загорелись красные огоньки. Юля вскрикнула и побежала вверх по лестнице. Он, словно дикий волк, ринулся за своей жертвой.
— Тебе не уйти, дорогая!
Женщина ворвалась в какую-то комнату и закрыла дверь на замок. Валерий принялся рвать за ручку эту неожиданную преграду.
— Тебе все равно никуда не деться!
Дверь скрипела, но не поддавалась. Юля забилась в угол комнаты, жалея, что ее мобильный — в руках этого человека.
— Лучше выходи! Тебе неоткуда ждать помощи! Я не стану ломать дверь, вскоре ты сама будешь просить меня о пощаде. Предупреждаю: кричать бесполезно. Здесь звуконепроницаемые стены.
— Никогда я тебя ни о чем не попрошу! — выдохнула она. — Ты убийца!
— Правда? — весьма доброжелательным тоном с удивлением спросил он. — Вообще-то все указывает на твоего муженька. И завтра он получит по полной, если ты не будешь умницей. Ты станешь моей, милая!
— Никогда! — выкрикнула она.
Валерий топтался у двери:
— Скоро мы пойдем бай-бай, киска! Располагайся на кровати поудобнее. Утром я принесу тебе поесть. Советую открыть дверь, иначе ты рискуешь остаться голодной. У меня нет никакого желания лезть на второй этаж по стене снаружи, чтобы проталкивать тебе пищу сквозь решетку.
Юля посмотрела на большое окно. Вид крепких решеток ее успокоил. Ничего, она выдержит без пищи один день, а потом ее обязательно найдут.
Женщина встала с кровати и принялась расхаживать по комнате. Ее внимание привлекла полка с дисками. На тумбочке стоял телевизор с видеоплеером. Значит, она может немного развлечься просмотром фильмов. Интересно, какие фильмы смотрит это чудовище? «Молчание ягнят»? Юля стала перебирать диски, однако их названия не привлекли ее внимания. Вдруг один диск задрожал в ее руке. Липецкая с удивлением прочитала название на наклейке: «Аронов». Что это значит?! При чем тут ее отец?!
Она включила телевизор и установила программу просмотра видео. Диск мягко въехал в паз плеера. Женщина села на стул, крепко сжимая руки. На экране появились два хорошо знакомых ей человека. Они мирно беседовали, сидя в гостиной Валерия. Судя по дате записи, это было две недели назад. Значит, отец лгал ей, что не видел Шубина! Но зачем Валерий решил заснять их встречу? Вскоре ответ на этот вопрос был найден.
— Лучше бы Юлька вышла за тебя, — вещал Аронов, попивая виски. — Но кто мог знать, что ты так раскрутишься?
