Хотя с другой стороны, на черта тебе шарм, если ты кривой и хромой?
От этой мысли настроение испортилось окончательно. Игорь наскоро облачился в костюм, взял трость и вышел из комнаты. Его путь к лестнице проходил мимо двери в спальню. Поравнявшись с ней, Серов не удержался и толкнул ее. Когда дверь распахнулась, Игорь заглянул в помещение. Следов недавнего преступления не осталось. Прислуга отлично поработала. Идеальная чистота, порядок. А на кровати не только новое белье, но и матрац. И лишь одно напоминает о произошедшем: отсутствие на одной из тумбочек бронзового Купидона.
Игорь хотел прикрыть дверь и продолжить путь, но тут сообразил, что лучше будет пересечь спальню и спуститься вниз на лифте. Это намного легче, чем по ступенькам ковылять! Серов вошел в комнату и направился к маскирующему кабину панно. На полпути он вынужден был остановиться. И все из-за того, что боковым зрением уловил одну любопытную деталь, а именно: на дне огромной напольной вазы, стоявшей рядом с прикроватной тумбочкой, что-то блеснуло. Игорь склонился над ней и посмотрел внутрь. На дне вазы лежал кусок легкого блестящего материала. Просунув руку в горлышко, Игорь вытащил его на свет. Идентифицировав находку как женский шарф, Серов задумался. Попасть внутрь вазы он мог только в ночь убийства, поскольку до этого она точно стояла пустой, иначе Игорь заметил бы шарф – уж очень призывно он посверкивал. Ко всему прочему, ваза являлась объектом его пристального внимания, так как Серов с давних пор использовал ее не как декоративную вещь, а как предмет мебели (что-то вроде напольной вешалки), то есть скидывал на нее одежду, входя в спальню. Эту дурацкую привычку он перенял у Лики. Та никогда не отличалась аккуратностью, и убирать вещи в шкаф была не приучена. Сняв с себя какой-нибудь предмет одежды, бросала его на трюмо, если находилась в прихожей, в кресло, если была в гостиной, и напольную вазу, когда оказывалась в спальне. Именно поэтому в нее никогда не ставили цветов, ведь Лика швыряла свою одежку, не глядя. А так как горлышко вазы было довольно широким (что не удивительно, ведь сама она доходила Серову до пояса), то небольшие предметы проскальзывали внутрь, и Ланская половину утра проводила в их поисках.
«Что же получается? – пронеслось в голове Игоря. – Похоже, что Лика была здесь и, сняв с шеи шарф, машинально швырнула его на вазу. Тот проскользнул на дно, и Лика, покидая дом, забыла его или просто не смогла найти. Менты же, когда проводили обыск, не заинтересовались шарфом, решив, что он лежит в вазе в качестве украшения – его цвет в точности соответствовал цвету фарфора...»
Серов повертел шарфик в руках, затем поднес к носу. Пахнуло любимыми духами Лики «Ж`адор» от Кристиан Диор. В выборе парфюма она была очень консервативна. Пользовалась только классическими ароматами. «Шанель № 5» и «Ж`адор» были у нее в приоритете.
«Что же она делала в моем доме? – размышлял Игорь. – Зачем пришла? К Антону? Чтоб переспать с ним? Или по мою душу?..»
Сунув шарф в карман брюк, Игорь проследовал к лифту, спустился вниз, прошел в столовую. Стол уже был сервирован к завтраку: на нем стояла посуда, графин с апельсиновым соком, дымящийся кофейник, масленка и тарелочка с сыром. Едва Игорь опустился на стул, Александра Егоровна принесла на подносе тосты и яичницу. Аромат от них шел фантастический, но у Серова как-то разом пропал аппетит. Ковырнув вилкой желток, Игорь отставил тарелку в сторону, налил себе кофе и обратился к собиравшейся на кухню горничной:
– Александра Егоровна, могу я задать вам один вопрос?
Та обернулась и посмотрела на Серова испытующе. Женщина очень хорошо читала по лицам, и по напряженной физиономии своего работодателя поняла, что разговор предстоит серьезный. Поскольку таковых между ними никогда не происходило, Александра Егоровна сразу же позабыла о своих обязанностях и опустилась на стул со словами:
– Я слушаю, Игорь!
Серов бесчисленное множество раз просил горничную называть его по имени, но она неизменно обращалась к нему по имени, отчеству. Сегодня впервые она назвала его просто Игорем.
– Я знаю вас давно, – издалека начал Серов. – И безмерно уважаю. За многое. Прежде всего за то, что вы надежнейший человек. Я вам доверяю...
– Ну хватит уже петь мне дифирамбы, – проворчала пожилая женщина. – Я этого не люблю...
– Знаю, – улыбнулся Игорь. – Поэтому заканчиваю. Только одно еще скажу: я уверен, что вы никогда не позволите себе кого-то оговорить. Даже того, к кому не питаете добрых чувств. Я прав?
– Конечно, но я решительно не понимаю...
– Александра Егоровна, – перебил ее Серов, – ответьте мне: у моей бывшей супруги был роман с Антоном? Я спрашиваю об этом именно у вас по всем вышеперечисленным причинам, и надеюсь на честный ответ...
– Не было у них ничего, – буркнула горничная.
– Вы уверены?
– С уверенностью я бы вам ответила, если б совала свой нос, куда не следует, я же всегда старалась держать дистанцию, поэтому могу только предполагать...
– Значит, вы предполагаете, что Лика не спала с Антоном?
– Ну... Может, бес ее разок попутал, не знаю, но ничего серьезного (и даже полусерьезного) между ними не было!
– Ага, то есть разок они все же...
– Ну, раз ваш цербер видел фото, то, видимо, был между ними секс!
– Откуда вы про фото знаете?
– Если я по дому молчаливым привидением хожу, то это еще не значит, что ничего не слышу и не замечаю, – нахохлилась она. – Я стала невольным свидетелем вашего разговора с ним, ведь он имел место здесь, в доме, правильно? – Игорь кивнул. – Власов врать не будет. Так что если говорит, что видел снимки, так оно и есть. Только как-то не верится мне, что Лика могла позариться на Антошку. Парнем он, конечно, видным был, только жена ваша на внешность не была падкой. Она мужчин не за красоту ценила, а за силу характера...
– И деньги, – не смог сдержаться Игорь.
– Ну, не без этого! – развела она руками. – Да только у Антошки и их не было...
– Не мне вам, Александра Егоровна, рассказывать о том, как часто жены сильных и богатых мужчин заводят себе хорошеньких любовников... Для души и тела, так сказать...
– Была бы у вашей бывшей супруги душа, я бы это допустила, да только вместо нее у Лики счетчик стоял. Что же касается тела... – Она немного помялась, подбирая слова, которые не резанули бы слух щепетильного Серова: – Не годился Антошка на роль ублажателя женского.
– Это почему же?
– Не было в нем мужской силы, понимаете? Слабеньким был по сексуальной части. Я об этом от Маши узнала, той горничной, которая недавно уволилась, помните ее, наверное? – Серов подтвердил. – Она ж на Антошку виды имела. Но как до постели дело дошло, она сразу интерес к нему потеряла. А все потому, что толку от него, как от любовника, не было никакого. Двадцать секунд позора, и то лишь после того, как Машка какие-то туфли поношенные обувала... – Она махнула рукой. – Ну и на черта Анжелике такой для тела?
Игорь, лучше других знавший, какой темпераментной женщиной была Ланская, вынужден был признать, что слабосильный мужчина (к тому же фетишист) ее никак бы не устроил. Скорее всего Лику действительно один раз «попутал бес», и она решила переспать с хорошеньким охранником, но, разочаровавшись в нем, как в любовнике, потеряла к Антону интерес.
– Для вас, думаю, не секрет, что я недолюбливала Ланскую, – продолжала Александра Егоровна. – И всегда считала, что вы зря на ней женились. Но, справедливости ради, должна сказать: Анжелика не была распутницей. Даже если с Антошкой разок и переспала, так не надо ее в этом винить. Вы тогда все больше ругались, чем миловались, вот она и вильнула хвостом. Зато другу вашему от ворот поворот дала, хотя он очень настойчиво к ней приставал!
– Какому другу? – не понял Игорь.
– Друг у вас, по-моему, один: Дмитрий Боярский!
– Димон приставал к Лике? – пораженно переспросил Серов.
– Ой, что-то разболталась я, – поспешно проговорила Александра Егоровна, вскочила и стала суетливо собирать со стола. – Мне по магазинам пора, продукты-то на неделю не куплены...
– Александра Егоровна, сядьте, – скомандовал Серов. – И давайте договорим! – Когда горничная, обреченно вздохнув, опустилась на стул, Игорь спросил требовательно: – Так что там было между Димоном и Ликой?
– Да ничего между ними не было, говорю же, – терпеливо разъяснила Александра Егоровна. – Жена ваша его отшила!
– Вы были свидетелем этого?
– Да уж конечно, не придумала! Своими глазами видела, как он к ней приставал, а она его отталкивала и говорила: «Даже не мечтай!».
– Когда это было?
– Да аккурат в третью годовщину вашей свадьбы. Во время вечеринки. Лика в уборную пошла, а Дмитрий за ней увязался... Ну и перехватил ее в коридоре. Я как раз в кладовку направилась за пылесосом (официант сахар рассыпал, надо было убрать), вот и увидела...
Ту вечеринку Игорь отлично помнил. Она происходила незадолго до того, как с ним случилось несчастье. Гостей было приглашено непривычно много, из угощений – одни деликатесы, алкоголь – только высшего качества, а развлекал присутствующих известный певец мирового масштаба. Серов так расстарался впервые, обычно он обходился без всех этих новорусских понтов, считая их дурным тоном, но в тот раз он дал Димону уговорить себя на помпезное торжество. «Свадьбу зажал, – бухтел Боярский. – Помолвки вообще не было! Первую годовщину брака отметили вдвоем. Вторую – в узком кругу из четырех человек. А потом удивляется, чего им так плохо живется! Не выпито потому что за счастье молодых достаточного количества винишка! Что ты ухмыляешься? Этому народному обычаю уже много веков, а наши предки не пальцем были деланы! – И тут же принялся Игоря увещевать: – Говорю тебе, Гоша, праздник надо устроить. Закати вечеринку века! Порадуй людей, жену, себя, в конце концов. Авось на пользу вашему браку пойдет...».
