Анна постучала в дверь, подождала.
— Входите, — отозвалась Шерон.
Анна распахнула незапертую дверь. Маленький коридор оказался таким же узким, как и лестница, и весь был увешан фотографиями Шерон. На одних она, как модель, демонстрировала подростковую одежду, на других — причем куда более многочисленных — была одета гораздо скромнее. Луизиных же фото не было вообще.
— Я здесь! — крикнула с кухни Луиза, оторвав Анну от изучения снимков. — Я только поставила чайник. Выпьете со мной чаю или кофе?
— Кофе, пожалуйста. Черный, без сахара, — попросила Анна, зайдя на кухню.
— У меня только растворимый, — сообщила Шерон, обтирая тряпкой раковину, заваленную грязной посудой.
— Чудесно.
Анна уселась за маленький складной пластиковый стол — все остальное пространство крохотной кухни было занято дешевенькими шкафчиками, холодильником и стиральной машиной.
— Не думаю, что смогу что-либо добавить к тому, что уже сообщила, — сказала Шерон, разливая по чашкам кипяток.
— Я хотела уточнить кое-какие детали, чтобы выяснить, что за человек была Луиза. — Анна извлекла из портфеля блокнот и диктофон. — Не возражаете, если я буду записывать наш разговор? На тот случай, если я не успею зафиксировать нечто, что потребует проверки.
Немного поколебавшись, Шерон кивнула и, придвинув к себе стул, тоже села.
Анна проверила, включен ли диктофон:
— Вы предоставили нам список друзей Луизы, и мы опросим их всех. Но может, вы вспомнили кого-либо еще?
— Вчера вечером я еще разок просмотрела свою адресную книжку — нет ни одного, кого я упустила бы.
— Луиза вела ежедневник?
— Не знаю.
— Может быть, поищем его чуть позже? Вот, взгляните на ордер.
Шерон пожала плечами, жуя бисквит с шоколадной крошкой, и даже не посмотрела на документ.
— В разговоре со старшим детективом-инспектором Морганом вы упомянули, что Луиза с кем-то встречалась.
— Я не знаю его имени и никогда с ним не общалась. Я только раз его случайно увидела, когда он снизу звонил ей. Заходить он не стал. А мне в тот момент понадобилось выйти, так что я увидела, как он садится в свою машину, — так мне, во всяком случае, показалось.
— Какая марка машины?
— Меня уже об этом спрашивали. Не знаю. Она была черная и блестящая, но не знаю, какой модели.
— Можете описать этого мужчину?
— Я уже это делала.
— Да, знаю. Но теперь — лично для меня.
Шерон покончила с бисквитом и пальцем вытерла уголки рта.
— Высокий, не меньше шести футов. Одет был в длинное темное пальто, очень элегантное. У него были короткие темные волосы. На самом деле я только со спины его и видела. О! Вот еще что: у него был слегка крючковатый нос.
— Сколько ему лет, по-вашему?
— Трудно сказать. От тридцати пяти до сорока пяти. В общем, не молод, да и вообще мужчина не ее типа.
— Как долго Луиза встречалась с ним?
Шерон пожала плечами:
— Не знаю. Думаю, она знала его еще до того, как переехала сюда. Она не встречалась с ним регулярно, но, похоже, была им увлечена.
— Из чего вы это заключили?
— Ну, когда она собиралась к нему на свидание, то несколько часов прихорашивалась и примеряла все наряды. Еще и одолжила кое-что из моих вещей. Сказала, что хочет выглядеть изящной, утонченной, и даже купила новые туфли — на очень высоких шпильках.
— Они пропали?
— Не знаю. Я не смотрела.
— Посмотрим вместе. Я попрошу вас просмотреть весь ее гардероб — вдруг какая-то одежда отсутствует?
— Хорошо, только я не знаю, смогу ли я это определить. Видите ли, мы жили в одной квартире, но не были близкими подругами.
— В самом деле?
— Она ответила на объявление в «Тайм-аут», когда съехала моя предыдущая соседка. Квартира съемная и для меня одной слишком дорогая, поэтому мне срочно требовалось кого-либо найти.
— Когда это было?
— Около семи месяцев назад. Не знаю уж, где она жила до этого. Во всяком случае, багажа при ней было немного. Да и деньгами она не слишком располагала — работала-то за гроши.
— Вы сказали, она работала у дантиста?
— Да, но ей платили по минимальной ставке — зато ей там подлечивали зубы. Ей нужно было поставить коронки и запломбировать зубы, так что, подозреваю, закончив лечение, она бы от них ушла. Она не особо распространялась о своей работе, говорила только, что она такая же нудная и монотонная, как жужжание бормашины.
— А вы работаете моделью?
— Да, в основном с каталогами. Еще подрабатываю в кафе тут неподалеку.
Анна старалась задавать вопросы попроще, чтобы раньше времени не спугнуть Шерон, поскольку рассчитывала перейти к более личным темам.
Ленгтон, Баролли и Льюис все утро внимательнейшим образом просматривали материалы дела. К двум часам, пропустив из-за работы ланч, они наконец закрыли папки.
— У них ничего нет, — тихо заключил Ленгтон.
— Да уж, хорошо хоть сумели установить личность.
— В конце дня соберемся на летучку. А я тем временем допрошу Шерон, соседку убитой по квартире.
— Там Тревис, — заметил Баролли.
— Я в курсе. — И Ленгтон вышел.
Баролли насмешливо поглядел на Льюиса:
— Тебе он ничего о ней не говорил?
— О ком? О Тревис?
— Ага. Видел бы ты его реакцию, когда он обнаружил ее имя в списке следственной бригады, а потом сделал вид, будто не заметил. У них вроде как была симпатия друг к другу?
— И не только, если верить слухам. Помнишь Джин — дамочку из убойного отдела с каменным лицом? Так вот, она якобы случайно слышала, как между ними произошла бурная сцена.
— Не может быть! Во-первых, Тревис совсем не во вкусе нашего шефа, а во-вторых, он не такой идиот, чтобы трахаться с кем-то из своей команды. У него и без того хватает женщин, чтобы еще устраивать себе головную боль.
— Ну, так мне сказали, — пробормотал Льюис, слегка сбитый с толку.
Баролли резким движением раскрыл папку с результатами вскрытия тела.
— Ты читал это? О том, что с ней сделали? — оторопел он.
Льюис помотал головой: Ленгтон так жестко подгонял их при изучении материалов, что половину они просто упустили.
— Глянь внизу страницы. — Взяв ручку, Баролли указал Льюису, где читать.
Одного взгляда, однако, было недостаточно. Майкл перевернул страницу, дочитав отчет, затем медленно закрыл папку:
— Господи Исусе… Я думал, тут ограничилось избиением и разрезанием рта, но это… ублюдок… извращенец хренов!
Баролли кивнул. От отчета патологоанатомов тошнота подступала к горлу.
— Просто в голове не укладывается! И они еще не закончили аутопсию! Что ж за скотина такое вытворяет?!
Льюис тяжело вздохнул:
— Да уж, отловить бы подонка.
Тревис сидела в тесной спальне Луизы. Односпальная кровать была не убрана, плотное розовое с узорами покрывало лежало в стороне. Анна спросила, приводила ли Луиза к себе каких-либо гостей. Шерон покачала головой: это было одно из правил их внутреннего распорядка, и, насколько ей известно, Луиза никогда его не нарушала.
— Хозяйка живет на нижнем этаже, и она бы об этом узнала.
— А часто Луиза не ночевала дома?
— Ну да. Впрочем, как и я. У нас обеих не было постоянного парня, так что ничего удивительного, что кто-то из нас порой не возвращался ночевать.
Анне пришлось сдвинуть вбок ноги, чтобы Шерон могла открыть дверцы платяного шкафа.
— Я не знаю, что пропало. Как я уже сказала, она недолго тут жила. Ой, звонят!
Шерон вышла из комнаты, и Анна принялась перебирать одежду погибшей. Развешена она была по двум секциям: в одной висела явно рабочая одежда — белые блузки и прямые темные юбки, пара пиджаков, в другой — одежда для выхода, в том числе несколько очень дорогих платьев, новеньких, словно только из бутика.
Шерон возникла в дверном проеме:
— Ее пальто! У нее было чудесное темно-вишневое пальто с черным бархатным воротником и очень удачными пуговицами. Его нет ни здесь, ни в чулане в прихожей.
Анна кивнула и бросила взгляд на кровать:
— Луиза обычно прибирала постель?
— Нет, она была ужасная неряха. Мне велели не трогать постель: вдруг понадобится забрать простыни или еще что-то?
Анна присмотрелась к одному из платьев на вешалке — очень открытому, зауженному в талии и с многослойной юбкой.
— Она хотела стать моделью. Все время спрашивала у меня насчет агентов и о том, что ей надо делать, чтобы пробиться в этот бизнес. У нее была очень хорошая фигура, но иногда она чересчур усердствовала с косметикой и выглядела старше своих лет. К тому же еще начала пользоваться темно-красной помадой…
Раздался звонок в дверь, и Шерон аж подпрыгнула. При всей своей словоохотливости она определенно была взвинчена. Девушка устремилась к входной двери, оставив Анну просматривать одежду. Тревис проверила ярлычки на двух кашемировых свитерах в ящике комода. Оба были довольно дорогие, причем один еще ни разу не надевали: он так и лежал сложенный, в тонкой оберточной бумаге.
