— И вы сомневаетесь, что это мог сделать он? — скептически задала вопрос Лариса.
— Я бы не сомневался, даже по соображению профилактики криминальной ситуации в городе. Но меня интересует, как Курехин мог выкинуть свою любовницу в окно, а затем лечь спать и дрыхнуть до прихода милиции?
Лариса вынуждена была согласиться, что в рассуждениях Карташова есть рациональное зерно и он скорее прав, чем не прав. Но все же что-то в ее душе не позволило согласиться с ним.
— И все же это убийство, — категорично произнесла она.
Карташов, потянувшийся было за очередной сигаретой, посмотрел на нее и спросил:
— Ну и какие аргументы на сей раз?
— Я никогда над этим не думала, — после некоторой паузы вкрадчиво сказала Лариса, — но мне кажется, что если бы со мной случилось какое-нибудь несчастье и я приняла бы решение уйти из этой жизни, то никогда бы не сделала это таким образом.
— Что вы имеете в виду? — недоумевающе посмотрел на нее Карташов.
— Я имею в виду то, что ни одна уважающая себя женщина не позволит себе выброситься голой на улицу, — убежденно и твердо закончила Лариса.
— Что ж, — размышляя о чем-то, произнес капитан Карташов, — может быть, вы и правы. В таком случае здесь тем более есть о чем подумать. — Он встал, давая понять, что разговор окончен, поблагодарил Ларису и произнес: — Спасибо вам, что в столь поздний час не отказались поговорить со мной. Если узнаете что-нибудь новенькое, звоните или заходите. С вами очень приятно общаться. — И широко улыбнулся ей на прощанье.
Уже позже, когда Лариса ехала по ночным улицам на своем «Вольво», она подумала о том, что Карташов прав: в этой странной истории есть еще над чем поработать. Она даже не сомневалась, что так или иначе влезет в дело, связанное со смертью Алины Машковской. Причина была не столько в том, что Алина произвела на нее хорошее впечатление и смерть ее буквально на следующий день после их знакомства стала шоком, а в том, что для Ларисы распутывание разных криминальных дел в последнее время стало чуть ли не знамением судьбы.
Лариса проснулась на следующий день, как обычно, в семь. Ее Настя, ученица шестого класса, стала девочкой самостоятельной, и мама уже не отвозила ее в школу на своей машине. Настя ходила в школу вместе со своей лучшей подругой Викой, дом которой находился напротив особняка Котовых, и Лариса особо не волновалась за дочь. Единственное, что оставалось неизменным в жизни семьи Котовых вот уже несколько лет, так это кулинарные изыски Ларисы. Она постоянно меняла «репертуар» блюд — как у себя на работе, в ресторане «Чайка», так и дома. Вот и в этот вторник ее дочь была накормлена на завтрак омлетом по-савойски. Помимо стандартных в этом случае яиц в блюде присутствовала копченая свиная грудинка и сыр брюйер.
Сама Лариса у себя в ресторане обычно появлялась часам к одиннадцати. Таким образом, проснувшись в семь, она имела еще кучу времени до работы. Проблем в том, куда его девать, у Ларисы не возникало — в крайнем случае она придумала бы себе нужные и не очень нужные домашние дела.
Но сегодня у нее из головы не шел трагический случай, происшедший с Алиной. Она еще раз прокрутила в голове свой единственный разговор с ней. Из всего массива информации, который тогда выложила Алина, Ларису сейчас интересовал только шейпинг-центр на стадионе «Авангард», или, как он высокопарно назывался, Тарасовское отделение Федерации шейпинга Российской Федерации. Именно там Алина чаще всего появлялась, если верить ее собственным словам. И если заняться выяснением всего, что было связано с Алиной, то разумно было начать именно с федерации шейпинга. Во всяком случае, так бы поступили все сыщики, невзирая на их национальную принадлежность и уровень интеллекта.
Лариса решила поступить точно так же. Предполагая, что в федерации жизнь достигает своего апогея в будний день где-то к обеду — в это время проходят тренировки основных групп, и наверняка руководство бывает на месте, — Лариса ненадолго заехала в ресторан, быстро покончила с каждодневной рутиной и около часа была у входа в шейпинг-зал.
В этом заведении у нее было еще одно дело. Девушек для танцевальной группы, которую она твердо решила создать в своем ресторане, Лариса планировала набрать в основном именно отсюда. Накануне вечером она связалась с Эвелиной Горской и попросила рекомендации для руководства федерации шейпинга. Эвелина, которая по роду своей деятельности имела связи во всевозможных женских заведениях города, легко согласилась оказать ей эту небольшую услугу.
Федерация располагалась в двухэтажном здании в глубине стадиона. Солидность заведения ощущалась и в дверях стиля евро, и в мягких ворсистых коврах внутри, и в фирменной одежде персонала, выдержанной в розоватых тонах.
Лариса зашла в маленький коридорчик и спросила у молодящейся блондинки лет сорока, похожей на состарившуюся Дюймовочку, где можно найти Галину Евгеньевну Боброву.
Та, быстро окинув профессиональным взглядом фигуру Ларисы и, видимо, уже прикидывая возможные барыши, которые можно будет получить от ее коррекции, манерным жестом указала «прямо и направо».
Лариса прошла по коридору и постучалась в указанную дверь. За ней слышался энергичный женский голос и что-то слабо возражающий ему более мягкий, также женский. Лариса открыла дверь и увидела за столом даму со стильной короткой прической, крашенную прядями. Перед столом стояла длинноногая брюнетка в трико, которая чуть склонила голову, будто изображая подобострастие и почтение перед той, что сидела.
— Ты поняла, как надо вести себя в таких ситуациях? — строго спросила дама за столом.
— Да, но…
— Никаких но! — Возражения брюнетки были решительно прерваны. — Тебе же говорили при приеме на работу, что отказы не допускаются…
— Хорошо, Галина Евгеньевна, я поняла, — сказала девушка.
— Иди, — коротко скомандовала сидящая за столом, жестом указав на дверь.
Заметив Ларису, она тут же постаралась изменить выражение лица и, в считанные секунды оценив по одежде, чего стоит посетительница, приветливо улыбнулась:
— Вы ко мне?
— Если вы Боброва Галина Евгеньевна, то к вам, — ответила Лариса.
— Совершенно верно, я Боброва. Главный тренер Федерации шейпинга, — представилась дама.
— А я к вам от Эвелины Горской.
— Ах! — с придыханием воскликнула Боброва. — Как же, как же! Королева причесок и высокой моды… Вас зовут Лариса?
— Да. Лариса Котова.
— Мне Лина говорила о вас… Если я не ошибаюсь, вы владеете рестораном «Чайка»…
— Абсолютно точно. И у меня к вам одно небольшое дельце, насчет ваших девочек…
— Вот как? — Боброва изобразила на своем лице удивление.
— В моем ресторане они могли бы неплохо подработать в качестве танцовщиц, ведь благодаря вам у них у всех прекрасные фигуры, да и внешностью бог не обидел…
Боброва чуть улыбнулась, но в то же время посмотрела на собеседницу настороженно.
— Если они согласятся, я могла бы отблагодарить и вас, — поспешила заявить Лариса.
— Девушки нужны вам только в качестве танцовщиц? — спросила Боброва, посмотрев на Ларису уже совсем в упор.
Та в ответ мягко улыбнулась и ответила:
— У меня же ресторан, к тому же пользующийся славой элитного. Мы делаем упор на кухню, а не на то, что ей сопутствует.
Боброва выдержала паузу, еще раз пробуравила своими глазами Ларису, затем широко улыбнулась и перешла на деловой тон:
— Сколько девушек вам нужно и сколько вы собираетесь им платить?
— Достаточно будет трех, может быть, четырех. Я буду не против, если кандидатуры вы порекомендуете мне сами. Оплата у меня сдельная, вечер, проведенный на сцене, я думаю, будет стоить двести рублей.
— Двести пятьдесят, — сказала Боброва. — Или сто пятьдесят для них лично.
Лариса чуть замешкалась, несколько пораженная аппетитами главного тренера Федерации шейпинга, но тут же подстроилась:
— Второе предложение мне больше по душе.
— Я не против, — ответила Боброва. — Есть несколько девушек, которые вам вполне подойдут и смотреться будут там неплохо. Только… — она сложила губы трубочкой и наморщила лоб, изображая мыслительную активность, — словом, эти девушки будут там только танцевать. Никаких…
— Побочных мероприятий я не допущу, — Лариса перехватила инициативу и закончила ее мысль сама.
— Приятно иметь дело с понимающим человеком, — подвела итог Боброва. — А то у нас тут…
Она махнула рукой, что, вероятно, означало большую степень озабоченности и даже отчаяния.
— Что такое? — поинтересовалась Лариса.
Боброва вздохнула и потянулась к сумочке, из которой выглядывала пачка сигарет «Парламент». Она не успела ничего сказать, поскольку дверь в кабинет отворилась и в комнату без стука вошел импозантный мужчина лет сорока-пятидесяти с набриолиненными, явно подкрашенными волосами. Было заметно, что он находится в несколько взвинченном состоянии, — он запыхался, походка была нервной, а подойдя к столу, он скорчил недовольную гримасу и бросил папку, которую до этого держал в руках, на стол.
