Он задумался, позволено ли здесь курить. Судя по застарелому табачному запаху, не ему первому пришла в голову такая идея. Однако, поскольку он был хорошо воспитанным мальчиком, его поначалу остановило отсутствие пепельницы. Поискав по карманам, он обнаружил смятый клочок фольги от мятных жвачек и, тщательно расправив, соорудил из него маленький подносик. Только затем он вытащил пачку «Бенсонов» и раскрыл ее. Осталось девять штук. «Этого хватит», — подумал он.
Алекс закурил и, впервые с момента прибытия в полицейский участок, позволил себе задуматься о своем положении. Теперь все стало таким очевидным. Они нашли тело. Их должны заподозрить. Всем известно, что при расследовании убийства первейшими подозреваемыми становятся те, что последними видели жертву живой, или те, что обнаружили труп. А они были и теми и другими.
Он удрученно покачал головой. Труп. Он уже начал думать, как они. Это не труп, а Рози. Женщина, с которой он был знаком, пусть не близко, но достаточно для того, чтобы подозрения укрепились. Но сейчас думать об этом ему не хотелось. Он хотел выбросить ужас происшедшего из головы. Едва он закрывал глаза, как в мозгу, как кадры кинофильма, начинали мелькать картины виденного на холме. Красивая, сексуальная Рози, изломанная, истекающая кровью на снегу.
— Думай о чем-нибудь еще, — вслух приказал он себе.
Он стал размышлять о том, как будут реагировать на допрос другие. Верд взорвется. В этом сомнений не было. Сегодня он не только напился. Вечером Алекс видел его с косячком в руке, но Верд-Выверт мог и еще кое-чего попробовать. По рукам гуляли таблетки кислоты. Алексу пару раз предлагали, но он отказался. Не то чтобы он был против наркотиков, но предпочитал не выжигать мозги. Однако Верд норовил попробовать все, что имело шанс расширить горизонты его сознания. Алекс отчаянно надеялся, что все, что Верд проглотил, нюхнул или выкурил, израсходует свое действие до его интервью с инспектором. В противном случае, зная его нелюбовь к полиции, можно было не сомневаться, что Верд доведет копов до белого каления. А каждому дураку известно, как это некстати в разгар расследования убийства.
С Бриллом все иначе. От него других фортелей можно ждать. Коротко говоря, Брилл был не в меру чувствительным, себе во вред. В школе к нему вечно цеплялись, обзывали девчонкой, частью из-за внешности, а частью из-за того, что он никогда не давал сдачи. Волосы его вились крутыми локонами вокруг задорного личика, огромные сапфировые глаза всегда были широко распахнуты, как у мышки, выглядывающей из-под дерна. Девчонкам это нравилось. Алекс как-то подслушал хихиканье двух подружек. Они говорили, что Дэйви Керр — вылитый Марк Болан. Но в обычной керколдийской школе то, что привлекало девчонок, гарантировало тебе тумаки от ребят. Если бы за спиной Брилла не было трех друзей, ему бы ходить битым. К чести его, он это понимал и в долгу не оставался. Алекс знал, что никогда бы не освоил французский без помощи Брилла.
Но с полицией Брилл окажется один на один. Не за кем будет прятаться. Алекс хорошо представлял себе, каков он сейчас: голова понурилась, бросает мрачные быстрые взгляды исподлобья и грызет заусеницы или непрерывно щелкает зажигалкой, зажигая и туша ее. Он быстро их достанет, они разозлятся и решат, что ему есть что скрывать. Одно никогда не придет им в голову, даже за миллион лет: самый большой секрет Брилла — то, что в девяноста девяти случаях из ста у него вообще нет никакого секрета. За загадочным поведением не скрывалось никакой тайны. Был просто парень, любитель «Пинк Флойда» и жареной рыбы, политой уксусом, пива «Теннентс» и траханья… который, всем на удивленье, говорил по-французски так, словно впитал его с молоком матери.
Хотя как раз сегодня секрет был. И если способен кто-нибудь его растрепать, так это, конечно, Брилл. «Боже правый, не дай ему рассказать о «лендровере»!» — мысленно взмолился Алекс. Самое меньшее, им предъявят обвинение в захвате машины и езде на ней без разрешения владельца. В худшем случае копы сообразят, что у одного из них или у всех было идеальное транспортное средство, для того чтобы перевезти тело умирающей девушки на безлюдный холм.
Верд будет молчать: ему придется отвечать первому. Именно он появился в «Ламмасе», с улыбкой от уха до уха, крутя на пальце ключи Генри Кэвендиша, довольный, как веник.
Сам Алекс ничего не скажет, в этом он не сомневался. Хранить секреты он умел великолепно. А если на карту поставлена свобода, он точно не раскроет рта. В этом он был уверен абсолютно.
Зигги тоже не проболтается. Зигги всегда отличался осторожностью. В конце концов, именно он ускользнул с вечеринки, чтобы переставить «лендровер», когда понял, куда повело Верда. Он отвел Алекса в сторонку и сказал:
— Я вытащил у Верда из кармана ключи от машины. Собираюсь переставить «лендровер» от греха подальше. Чтобы не было соблазна. А то он уже катал всех подряд вокруг квартала. Пора это прекратить, пока он не угробил себя или кого-нибудь еще.
Алекс понятия не имел, как долго Зигги отсутствовал, но, вернувшись, приятель сказал ему, что «лендровер» стоит на приколе за одним из промышленных зданий на Ларго-стрит.
— Мы сможем забрать его оттуда утром.
Алекс ухмыльнулся:
— Или просто оставить там. Будет чудный сюрприз для Генри, когда он вернется с каникул.
— Не думаю. Как только он поймет, что его драгоценной колымаги нет там, где он ее оставил, он ринется в полицию, и мы влипнем. Наши отпечатки пальцев там повсюду.
«Как же он прав», — подумал Алекс. Между бравыми керколдийцами и двумя англичанами, делившими с ними шестикомнатный домик общежития, любви не было. Генри явно не увидит ничего забавного в том, что Верд позаимствовал его «лендровер». Вообще его редко забавляли поступки керколдийцев. Итак, Зигги ничего не скажет. Наверняка.
А вот Брилл—не исключено. Алекс наделся, что до Брилла дошло предостережение Зигги, что оно пробило его поглощенность собой и парень сообразил, каковы могут быть последствия. Если он донесет копам, что Верд воспользовался чужой машиной, то не только не выпутается сам, а, наоборот, окончательно запутает всех четверых. Он ведь сам тоже сидел за рулем, когда отвозил домой эту девушку из Гардбриджа. «Хоть раз в жизни, Брилл, подумай хорошенько!»
Да, если вам нужен думающий стратег, это, конечно, Зигги. За внешней открытостью, обаянием и сообразительностью таилось нечто куда более значительное, чем можно было предполагать. Алекс дружил с Зигги девять с половиной лет, но чувствовал, что едва зацепил поверхность его личности. Зигги мог удивить вас внезапной проницательностью, сбить с толку нежданным вопросом, посмотреть свежим глазом на мир, который умел вывернуть, как кубик Рубика, и увидеть совсем иным. Алекс знал о Зигги кое-что такое, о чем — он был уверен — еще понятия не имели Брилл и Верд. И знал потому, что Зигги этого хотел, так как не сомневался: его секретов Алекс не выдаст.
Он представлял себе, как будет держаться Зигги на допросе: спокойно, естественно, не тушуясь… Если кто-то мог убедить копов в том, что их присутствие около трупа — чистая случайность, это, конечно, Зигги.
Инспектор Барни Макленнан швырнул влажное пальто на стул в кабинете полицейского участка. Кабинет был размером с класс начальной школы — здесь такой и не требовался. Сент-Эндрюс не считался особо криминальным местечком в Файфском полицейском округе, и это отражалось на его штате. Макленнан являлся главой отдела уголовных расследований на окраине империи не потому, что был лишен честолюбия, а потому, что не уживался с начальством. Обычно он досадовал, что ничего интересного не происходит, изнывал от бездействия, но это не означало, что его обрадовало совершенное на его территории убийство молодой девушки.
Личность ее была установлена сразу. В бар, где работала Рози, часто захаживали парни из участка, так что патрульный Джимми Лоусон, первым оказавшийся на месте происшествия, сразу ее опознал. Как большинство съехавшихся туда полицейских, он выглядел бледным и потрясенным. Макленнан не мог припомнить, когда на их участке в последний раз произошло убийство на бытовой почве, так что его ребята не имели достаточной закалки, чтобы сохранить самообладание при виде растерзанного тела на заснеженном холме. Да, что говорить, он сам всего раза два видел убитых людей и никогда ничего похожего на изуродованный труп Рози Дафф.
