Когда выпадали редкие выходные, Павел возил Леночку за город. Она любила лес, разговаривала с птичками и белками, а осенью, когда попадались грибы, радости ее не было предела.
Глядя на Леночку, Павел и сам радовался простым, обыденным вещам — солнышку, голубому небу с плывущими по нему веселыми кудрявыми облаками, набухающим почкам весной или же золотым листьям осенью.
Одна мысль неотступно преследовала его — что будет с Леночкой, когда его не станет?
Он отгонял от себя эту мысль, избавился от вредных привычек, старался больше бывать на свежем воздухе и, неверующий человек, молил Бога только об одном: не допусти. Сделай так, чтобы Леночка не осталась одна. Больше ничего не нужно, об остальном он позаботится сам. Сам заработает денег, сам прокормит, оденет, сам будет баловать, сам защитит от всех бед и невзгод.
И вот теперь этот страшный человек выложил перед ним фотографии Леночки, как карточный шулер выкладывает козырного туза…
И самое ужасное — Павел понял, что фотографии сделаны у него дома, что незнакомец попал к нему в квартиру и снова попадет, если ему это понадобится.
— Да, ты правильно понял, — кивнул незнакомец, — сегодня я зашел к тебе в гости. Тебя, правда, не было дома, но мы с Леночкой очень мило поговорили.
Павел вместо ответа издал какой-то странный звук.
Он не смог. Не защитил, не уберег, не помог. Значит, зря он уговаривал себя, что пока он с Леночкой, с ней ничего не случится. Значит, зря просил только об одном: не допустить, чтобы Леночка осталась одна.
— Ты ведь не хочешь, чтобы я сделал ей больно? — спросил незнакомец прежним ласковым голосом.
— Нет… — ответил Павел, когда смог говорить, — пожалуйста, не надо… только не это…
— Ну и хорошо, я ничего ей не сделаю, раз ты так просишь! Я вообще больше не буду ее навещать. Но и ты будь ласков, выполни и ты мою просьбу…
— Ка… какую? — переспросил Павел, который при виде Леночкиных фотографий забыл все на свете.
— Как — ты уже забыл, о чем я тебя просил? Всего лишь сделать для меня еще один камешек, точно такой же, как те, что ты делаешь для Бармаглота… Нет, не такой же — еще лучше!
— Я сделаю… Я все сделаю, только не трогайте ее… Только не трогайте Леночку…
— Ну, и отлично! Только смотри — тот камень, который ты сделаешь для меня, должен быть очень похож на настоящий! Похож, как две капли воды!
— Но тогда… тогда мне обязательно нужно видеть настоящий камень! — проговорил Павел. — По фотографии, которую мне дал шеф, мне не добиться такого полного сходства!
Незнакомец замолчал, пристально, изучающе глядя на мастера, — и Павел понял.
— У вас ведь этот камень при себе?
— Допустим, при себе. Но я не могу его оставить.
— Дайте мне хотя бы посмотреть на него!
— Ладно… — Незнакомец достал из кармана бархатную коробочку, положил ее на стол, открыл.
И тут же мастерская словно наполнилась прозрачным синим сиянием. Павлу показалось, что на столе перед ним лежит кусочек предгрозового неба. Он бережно взял камень в руку и начал поворачивать его, впитывая взглядом эту густую предгрозовую синеву.
При виде этого камня он понял, что делал совсем не то, что все придется переделать, придется начать заново — но в то же время его душа наполнилась радостью от сознания, что он увидел такую красоту и сможет повторить ее.
Время для него перестало существовать. Он смотрел и смотрел на камень, впитывая и запоминая каждую его деталь.
Наконец в его душе сложилась точная копия удивительного камня, куда более точная, чем самая лучшая фотография.
— Я сделаю, — проговорил Павел, возвращая камень незнакомцу.
— Значит, мы договорились! — И страшный человек вышел из мастерской, осторожно закрыв за собой дверь.
Вскоре шаги его затихли.
— Сделаю, — сказал Павел, глядя перед собой пустыми незрячими глазами, — все сделаю. Хоть камень, хоть что угодно. Обману, украду, убью. Только чтобы Леночке не причинили вреда. Черту душу продам! Раз Ты не помог!
С этими словами он поднял глаза вверх, но увидел только низкий потолок, который давным-давно пора было побелить.
Утром Агния встала с трудом — сказалась бессонная ночь. Вчера в клубе они проторчали до трех часов, так что безумно хотелось спать, несмотря на то что летнее солнце с любопытством заглядывало в окно ее спальни. Она поленилась даже сварить кофе, выпила простой воды и поехала на работу, тяжко вздохнув. Работа — вот уж повезло ей, так повезло!
Бармаглота не было на месте, парень из магазина сказал, чтобы Агния подождала — он-де выехал на объект и скоро появится, тогда для Агнии будет работа. В кабинет парень ее не пустил, да Агния и сама не хотела там находиться, так что пришлось обосноваться в магазине.
Агния с тоской оглядела давно не мытые стеллажи с битыми фарфоровыми фигурками, гнутыми позеленевшими медными подсвечниками, мятыми веерами и перламутровыми театральными биноклями без стекол. Даже кота не было сегодня на прилавке.
Агния вздохнула тяжко, и тут же в носу засвербело от многолетней пыли. Она потерла нос, чтобы не чихнуть, это за нее сделал продавец. Нос у него был по-прежнему красный, прыщ на переносице прорвался и засох, однако назревал еще такой же над верхней губой. Продавец чихнул еще раз, закрываясь несвежим клетчатым платком, шумно высморкался, затем убрал платок в карман и принялся теребить губу и ковырять несчастный прыщ.
— Да прекрати же ты! — не выдержала Агния. — Руки, наверно, год не мыл!
— А сама-то… — обиделся продавец, как видно, зная, что Агния теперь тоже сотрудница, решил не церемониться.
— У тебя самой нос грязный! — злорадно сказал он и подвинул Агнии зеркало.
Зеркало было небольшое, в оправе из потемневшего накладного серебра, на такой же стойке. Но металл был такой черный от грязи и окиси, что непонятно было, что там было изначально, какой узор. И само зеркало было такое поцарапанное, мутное и засиженное мухами, что Агния с трудом разглядела в нем свое лицо. Она достала салфетку и протерла зеркало.
Стало видно чуть лучше, Агния оттерла пятно на носу, видно в этом помещении грязь летает по воздуху. И тут заметила в зеркале какое-то едва уловимое движение. Она наклонилась вперед, всматриваясь, и вздрогнула. В зеркале отражался старичок — маленький, худенький, в детской рубашечке с отложным воротничком, с аккуратным венчиком седых волос на голове.
Агния помотала головой, стараясь избавиться от наваждения, потом снова взглянула в зеркало. Теперь там отражались лишь стеллажи, да старый ломаный шкаф, проеденный жучками.
«Это от недосыпа показалось, — решила Агния, — надо больше бывать на свежем воздухе и высыпаться…»
Она повернулась к продавцу и увидела прямо перед собой того самого старичка. Из плоти и крови. Тот стоял у прилавка рядом с допотопным кассовым аппаратом и разговаривал с продавцом. Все было при нем — чистая светлая рубашечка, летние брюки с манжетами, потертая сумочка через плечо и аккуратный венчик седых волос.
— Шурик, — ласково говорил старичок слегка надтреснутым голосом. — Шурик, ты плохо относишься к своему здоровью. Тело свое нужно беречь, как и голову. Ты — молодой человек, тебе нужно общаться с друзьями, с девушками, наконец. А какая же девушка посмотрит на такого, как ты? — Тут старичок заметил выглядывающий из-под прилавка мятый порножурнал и укоризненно покачал головой.
Что Агнию удивило, так это то, что Шурик не стал хамить и посылать странного старичка куда подальше. Он шмыгнул носом и опустил голову.
— Шурик, — продолжал старичок назидательным тоном, — говорил ли я тебе чаще мыть руки? И хотя бы раз в три дня протирать прилавок дезинфицирующим раствором. Шурик, ведь это страшно подумать, сколько людей за такое время касались всех этих вещей! Шурик, пока не поздно, измени свою жизнь!
— Да как тут изменишь, когда вон… — Шурик жалобно вытянул губу, где прыщ полыхал уже багровым пламенем.
— Этому можно помочь. — Старичок покопался в кармане брюк и поставил на прилавок маленький флакончик синего стекла. — Это старинное средство, рецепт моей прабабушки. А она, в свою очередь, получила его от своей прабабки. Та была колдуньей, ее сожгли на костре. Как выяснилось, по ошибке, просто соседка сильно завидовала розам, что цвели у нее в саду, вот и придумала, что прабабка моей прабабки колдует по ночам и даже знается с чертом. Ну, женщины… Возможно, кто-то и ходил к прабабке по ночам, но уж рогов и копыт у него точно не было…
Агния, услышав такую историю, с трудом сдержала смех. Шурик же внимал старичку с самым серьезным видом.
— Значит, берешь ватную палочку и аккуратненько так промакиваешь каждый прыщ. Раза четыре в день. Через неделю и думать про них забудешь! И помни: руки мыть почаще…
С этими словами старичок надел на голову расшитую тюбетейку, взял палочку, прислоненную у двери, и вышел из магазина, погладив по пути материализовавшегося из воздуха кота Чиппендейла.
