Биографические данные Боза, относящиеся к его юности, были записаны в ходе проведенного ФБР в 1995 году допроса некоего Саймона Абелберга — нью-йоркского еврея, которому довелось стать первым издателем начинающего писателя Боза и который знал об этом человеке больше, чем кто-либо другой. Абелберг принял Боза в свое издательство сначала корректором (по сути тот пошел по стопам матери), а затем — рядовым членом литературно-художественного совета. Абелберг относился к этому юноше очень хорошо. Боз жил в Нью-Джерси один. Через год работы, в качестве «повышения по службе», ему было предложено сочинять или переделывать короткие детективы, под которыми подписывались какие-нибудь недавние знаменитости или промышленные магнаты, желавшие «обессмертить» свое имя. Подобной неблагодарной работой Бозу пришлось заниматься целых семь лет. Абелберг на допросе в ФБР рассказал, что Боз в те годы постепенно становился все более злым и раздражительным из-за того, что ему никак не удавалось обрести самостоятельность и что написанные им произведения не пользовались спросом. Однако его повести и романы и в самом деле были никудышными. Поворотным пунктом в жизни молодого Боза стала смерть его матери. Она умерла от рака. Боз почти неотлучно просидел у изголовья ее кровати две недели, предшествовавшие смерти.
По предположению экспертов ФБР, данное событие стало судьбоносным в жизни Боза, потому что мать, по-видимому, в ожидании стремительно приближающейся смерти призналась сыну, что она и в самом деле убила его отца, а еще объяснила, почему и как она сумела «отмазаться» от полиции. По словам Саймона Абелберга, Боз, возвратившийся из Канады в Нью-Йорк после похорон матери, стал совсем другим человеком. Он начал работать еще больше, но теперь не только сидя за своей пишущей машинкой. Боз много времени тратил на посещение различных редакций, в которых печатались газеты с рубриками криминальных новостей, а также полицейских участков, моргов, судов, бистро и ресторанов, расположенных возле местного отделения ФБР, контор частных сыщиков. Он собирал сообщения о различных чудовищных преступлениях, окончил ускоренные курсы по криминологии. Вскоре Абелберг стал замечать, что Боз, как писатель, явно прогрессирует: его стиль оставался все еще корявым, но зато стали появляться интересные идеи. Абелберг даже согласился напечатать новые произведения, написанные Бозом.
Первая книга Боза была интересна для следователей ФБР только тем, что ее главного персонажа звали Бен Боз. Начиная со второго романа, Кларк Дурник заменил свой давнишний псевдоним Фаргал на Бен Боз. Три книги, опубликованные издательством Абелберга за два года, — и три полных провала. В тот период издатель даже стал беспокоиться по поводу психического состояния своего подопечного: Боз никак не мог понять, в чем причина его неудач, и сильно нервничал. Воздушные замки рушились один за другим. Именно на почве разочарованности Боза произошла крупная ссора между ним и Абелбергом. С тех пор Абелберг его никогда не видел.
Годом позже Боз опубликовал, но уже у другого издателя, короткий роман под названием «Правило трех». В этом произведении рассказывалось о трагической судьбе мужчины, запертого в изолированном помещении ревнивой женой и умершего затем от голода и жажды.
Раздел личного дела Боза, посвященный его матери, заставил Франклина крепко задуматься. Мнение специалистов ФБР вполне могло оказаться правильным: убийство отца, ставшее семейной тайной, очевидно, на самом деле повлияло на психику Боза. Возможно, Боз знал об этой тайне еще с одиннадцатилетнего возраста и мучился сомнениями вплоть до предсмертных откровений матери. Кроме того, безнаказанность матери, совершившей убийство, наверняка стала для Боза своего рода… психологическим потрясением. Открытием, перевернувшим его взгляды на жизнь…
Сведения о нынешней жизни Бена Боза были краткими: он проживал в полном одиночестве в своем огромном доме в Довингтоне. У него не было ни домохозяйки, ни хотя бы уборщицы. Впрочем, иногда приходил садовник, но Боз с ним никогда не разговаривал. Зато в особняке писателя имелось три собаки. О том, как устроен дом внутри, не было известно почти ничего.
«Вы, Франклин, будете нашим первым оком, которое заглянет вовнутрь. Надеюсь, что это око раскроется пошире!» — сказал Фрэнку Айк Грэнвуд.
После того как Франклин посетил в Нью-Йорке издательство «Пакито энд Сондей Букс» и услышал там краткие откровения издателя, он не раз ломал голову над тем, откуда же могло взяться богатство Боза, позволявшее ему финансировать публикацию своих романов. Дом Боза был слишком шикарным, чтобы его можно было приобрести на авторские гонорары.
Одна из страниц в личном деле Боза дала Франклину исчерпывающее разъяснение. Богатство Бозу досталось от его жены. Ее звали Кэрол Сандра Пинкус. Они поженились в 1998 году. Кэрол происходила из очень богатой семьи. «Готов поспорить, что эта бедняжка погибла…» — подумал Фрэнк.
Да, именно так оно и было. Она погибла через полтора года после свадьбы в автомобильной катастрофе. Сразу же после смерти супруги Боз запустил свою лапу в ее огромное наследство. А расследование обстоятельств смерти этой женщины закончилось ничем. Мужа Кэрол Пинкус даже не сочли нужным допросить.
«Как видно, по части ловкости сын явно превзошел свою мать!» — мелькнуло в голове Фрэнка.
Впрочем, в этом уже никто и не сомневался.
Покинув территорию университета «Деррисдир», Франклин и Мэри направились на юг, в сторону Манчестера — самого большого города штата Нью-Хэмпшир. Фрэнк, сидевший за рулем, свернул на 93-ю автостраду, пересекавшую весь Нью-Хэмпшир и Массачусетс до самого Бостона. Поздним вечером движение на трассе было не очень оживленным, но, тем не менее, навстречу регулярно попадались машины, чаще всего вереницы грузовиков с длинными полуприцепами. Иногда это были огромные неуклюжие лесовозы, и тогда движение на дороге замедлялось: водители легковушек обгоняли эти громадины с большой осторожностью.
— Может, ты наконец скажешь, куда мы едем? — спросила Мэри.
— Нам придется немножко поимпровизировать, — с таинственным видом ответил Фрэнк.
Мэри взволнованно посмотрела на него.
— А в котором часу мы вернемся?
Фрэнк улыбнулся, не отрывая взгляда от дороги.
— Наверное, к концу утра. Завтрашнего.
Мэри снова стала смотреть на дорогу.
— Но… про нас все узнают!.. Я имею в виду, что… если родители заметят, что меня нет дома…
— Тебе не кажется, — перебил ее Фрэнк, — что уже пришло время для того, чтобы это стало известно? Возможно, пора проявить инициативу и самой обо всем рассказать… Я возьму всю ответственность на себя. Если, конечно, ты не возражаешь. Впрочем, я тебя не принуждаю. Мы еще можем повернуть назад.
Наступило молчание. Мэри запустила пальцы в свои длинные волосы.
— Представляю, как они будут капать мне на мозги!
— Родители?
— Прежде всего мать. Ты ее плохо знаешь. Она иногда напоминает мне Маргарет Уайт из романа «Сестра Керри».
— Ну что ж, тебе уже больше двадцати лет. Ты вправе самостоятельно принимать решения, не так ли?
— Возраст не имеет никакого отношения к эмансипации детей, — пылко возразила Мэри. — Все зависит от характера родителей. Некоторые из них ни за что не хотят отпускать бедных отпрысков из-под своего крыла, а значит, и контроля…
Фрэнк вспомнил о собственной матери и подумал, что относительно нее Мэри попала прямо в яблочко.
Девушка нахмурила брови.
— А ты уверен в том, что сейчас делаешь? В университете у тебя наверняка возникнет множество проблем. На тебя набросятся буквально все: преподаватели, которые помнят меня еще маленькой, мои родители, студенты… Ты хоть понимаешь, на что идешь?
На этот раз Фрэнк слегка сбавил скорость, чтобы оторвать взгляд от дороги и посмотреть Мэри прямо в глаза.
— Ты для меня очень много значишь, Мэри. Очень много. Это единственное, что для меня важно. Все остальное — ерунда. — Он показал глазами на дорогу и спросил: — Так мы поедем дальше или повернем обратно?
Лицо девушки просветлело, и она крепко поцеловала его в щеку.
— Поедем дальше, дуралей!
БМВ снова набрал скорость, а Фрэнк то и дело поглядывал в зеркало заднего вида. Однако ничего подозрительного среди ехавших вслед за ними автомобилей он не заметил.
— Ты мне доверяешь? — неожиданно спросил он после долгой паузы.
— Конечно! Больше, чем когда-либо…
— Тогда пристегни свой ремень.
— Что?
— Пожалуйста. Сделай то, о чем я прошу.
Мэри снова подумала, что с Фрэнком происходит что-то странное, но не стала возражать и подчинилась.
— Я тебе все объясню, — пообещал Фрэнк и ободряюще улыбнулся.
