– Пожалуйста, Барри, – пробормотала она. – Съешь одну. Съешь хоть все. Тебе сразу полегчает.
Она удивленно охнула, когда Барри вдруг отодвинул стул и резко поднялся из-за стола. Ни слова не говоря, он пошел прочь, а потом хлопнул дверью своей комнаты. Через мгновение оттуда донеслись непрерывные звуки стрельбы – мальчик включил видеоигру и принялся охотиться на виртуальных врагов.
– Может, что-то случилось в школе? – осведомился Мел. – Ребята опять над ним издеваются?
Луиза вздохнула.
– Я не знаю. Я уже ничего не знаю.
Они сидели, прислушиваясь к нарастающему грохоту выстрелов. К крикам и стонам виртуальных жертв, гибнущих в адском огне «Супер Нинтендо».
Взглянув на влажный и мягкий картофель фри, Луиза вздрогнула. Впервые в жизни она отодвинула от себя тарелку с едой, так и не закончив ужин.
Когда Клэр приехала домой, стереосистема Ноя надрывалась на всю катушку. Головная боль, которая начала набирать обороты во второй половине дня, сжимала череп, словно вонзая когти в лоб. Она повесила пальто и остановилась у подножия лестницы, вслушиваясь в оглушительный грохот барабанов и монотонное завывание солиста. Она не могла разобрать ни слова. Интересно, как я должна контролировать музыкальные пристрастия своего сына, если даже не знаю, о чем поется в этих песнях?
Так больше не может продолжаться. Клэр была не в силах терпеть этот шум, во всяком случае сегодня.
– Ной, сделай потише! – крикнула она.
Музыка грохотала по-прежнему. Невыносимо.
Она поднялась по лестнице, чувствуя, что раздражение сменяется яростью. Дернув ручку, Клэр обнаружила, что дверь заперта. Она постучала и громко крикнула:
– Ной!
Дверь распахнулась не сразу. На нее обрушился мощный шквал музыки, сбивая с ног звуковой волной. Ной заслонил собой дверной проем; мешковатая одежда висела на нем, словно потрепанные ритуальные одеяния.
– Сделай потише! – заорала она.
Он отключил усилитель, и музыка разом смолкла. В ушах зазвенело от внезапной тишины.
– Ты что, хочешь оглохнуть? А меня при этом окончательно свести с ума?
– Тебя не было дома.
– Я была дома. Кричала тебе, только ты меня не слышал.
– Сейчас я тебя слышу, довольна?
– Если ты будешь включать музыку на такую громкость, через десять лет лишишься слуха. Ты живешь не один.
– Разве я могу забыть, ведь ты мне постоянно об этом напоминаешь! – Плюхнувшись на стул, он развернулся лицом к столу. Спиной к ней.
Клэр стала молча наблюдать за ним. Он листал журнал, но по напряженным мышцам его плеч можно было угадать, что он не читает. Он чувствует ее присутствие, ее гнев.
Она зашла в комнату сына и устало опустилась на кровать.
– Извини, что кричала на тебя, – сказала она, немного помолчав.
– Последнее время ты делаешь это постоянно.
– Неужели?
– Да. – Он перевернул страницу.
– Я не хотела, Ной. Просто так все навалилось – мне кажется, я не справляюсь со всеми этими проблемами.
– Мам, все пошло наперекосяк с тех пор, как мы переехали сюда. Все. – Он резко захлопнул журнал и уронил голову на руки. Его голос опустился до шепота. – Я бы так хотел, чтобы с нами был папа.
Некоторое время они молчали. Клэр слышала, как слезы падают на обложку журнала, до нее доносилось судорожное дыхание сына, который изо всех сил старался успокоиться.
Она встала и положила руки ему на плечи. Они были напряжены, затвердели – мальчик изо всех сил пытался сдержать слезы. Как мы похожи, думала она, все время пытаемся контролировать эмоции, держать себя в узде. Питер был самым эмоциональным в их семье – визжал от восторга, катаясь на американских горках, от души хохотал в кинотеатрах. Это он распевал под душем и приводил в состояние тревоги датчики дыма, когда принимался готовить. И никогда не стеснялся лишний раз сказать: «Я люблю тебя».
«Как бы ты расстроился, увидев все это, Питер. Увидев, как мы боимся сделать шаг навстречу друг другу. Как мы оплакиваем тебя, как страдаем из-за того, что тебя больше нет».
– Мне тоже его не хватает, – шепотом призналась она. И позволила себе обнять сына, прижавшись щекой к его волосам, вдыхая мальчишеский запах, который она так любила. – Мне его тоже не хватает.
Внизу кто-то звонил в дверь. «Не сейчас. Только не сейчас».
Она не двинулась с места, не обращая внимания на звонок, забыв обо всем, кроме теплого тела сына.
– Мам, – произнес Ной, высвобождаясь из ее объятий. – Кто-то пришел.
Клэр неохотно выпустила мальчика и выпрямилась. Внезапная возможность была утеряна, и она снова уткнулась взглядом в напряженные плечи сына.
Клэр спустилась вниз, испытывая раздражение оттого, что кто-то снова вторгается в ее жизнь, требует ее внимания и отрывает от сына. Открыв дверь, она увидела Линкольна. Он стоял на лютом ветру; его рука в очередной раз потянулась к кнопке звонка. Начальник полиции ни разу не приходил к ней домой, и Клэр была одновременно удивлена и озадачена его визитом.
– Мне нужно поговорить с вами, – сказал он. – Можно войти?
Она еще не разжигала камин в гостиной, и в комнате было холодно и темно. Клэр тут же включила все лампочки, но от света теплее не стало.
– После того как вы ушли от меня, – начал он, – я долго обдумывал ваши слова. О том, что у здешней жестокости есть своя закономерность. Что существует связь между событиями сорок шестого и нынешнего годов. – Линкольн полез в карман куртки и достал сложенный лист с фотокопией газетной статьи, которую она ему оставила. – Знаете, какая? Ответ прямо перед нами.
– Что за ответ?
– Посмотрите на первую страницу. Октябрьский номер сорок шестого года.
– Я уже читала эту статью.
– Нет, не про убийство. Посмотрите на статью внизу. Возможно, вы не обратили на нее внимания.
Клэр расправила лист на колене. Статья, о которой он говорил, не полностью уместилась на фотокопии, была видна только верхушка. С заголовком: «Ремонт моста через реку Саранча завершен».
– Не понимаю, к чему вы клоните, – призналась она.
– Этот же мост ремонтировали в нынешнем году. Помните?
– Да.
– А почему пришлось его ремонтировать?
– Наверное, разрушился?
С разочарованным видом он провел рукой по волосам.
– Господи, Клэр. Ну, подумайте же! Почему мост нуждается в ремонте? Потому что его смыло. Этой весной у нас был рекордный паводок, река Саранча вышла из берегов, смыла два дома, сорвала целую кучу мостков. Я звонил в Геологическое общество США, и они подтвердили, что в этом году зарегистрирован самый высокий уровень осадков за последние пятьдесят два года.
Она подняла глаза, начиная понимать, что он имеет в виду.
– Значит, в последний раз сильные ливни были…
– Весной сорок шестого года.
Она откинулась на спинку дивана, поражаясь совпадению.
– Ливни, – бормотала она. – Влажная почва. Бактерии. Грибы…
– Вот именно, грибы. Есть новости насчет тех, синих?
Она покачала головой.
– Максу подтвердили их название. Они не слишком ядовиты. Но сильные ливни могли вызвать размножение других грибов. Кстати, известно, что именно грибок вызвал массовую эпидемию пляски святого Вита.
– Это что, тоже припадки?
– По-научному пляска святого Вита называется хореей. Выражается в конвульсивных движениях конечностей, похожих на танец. В истории случались эпидемии этой болезни. Кстати, не исключено, что именно такая эпидемия привела к Сейлемской охоте на ведьм [4].
– Это произошло из-за болезни?
– Да. После холодной и сырой весны урожаи ржи могут быть заражены этим грибком. Люди едят рожь, и у них развивается хорея.
– Мы что, тоже имеем дело с эпидемией пляски святого Вита?
– Нет, я просто хочу сказать, что в истории немало примеров человеческих болезней, проявление которых зависит от климата. В природе все взаимосвязано. Пусть мы считаем, что окружающий мир находится под контролем, но в действительности на нас влияет множество невидимых микроорганизмов. – Она задумалась, вспомнив об отрицательных анализах Скотти Брэкстона. До сих пор ни из крови, ни из назального секрета не выросло ни одного микроорганизма. Может, она совсем не там искала очаг инфекции? Может, это такой необычный организм, такой неожиданный, что лаборатория посчитала его ошибкой? – На всех детей должен был подействовать общий возбудитель, – заметила она. – Например, одна и та же зараженная еда. Пока мы можем только рассуждать о связи между ливнями и агрессивным поведением. Она может оказаться простым совпадением.
Некоторое время он молчал. Клэр уже много раз разглядывала лицо Келли, восхищаясь сквозившей в нем силой и спокойной уверенностью. Сегодня она заметила в его глазах глубокий ум. Основываясь на разрозненной информации, он смог распознать закономерность, которую она даже не заметила.
– Значит, нам необходимо найти этот возбудитель, – заключил он.
