– Нет. – сказал Аркадий, смотря Ивану Алексеевичу в синие глаза старого лешего. – Я сам по себе. Честное слово.
– Аркадий, а тебе в кофе коньячку не плеснуть? – опять навис своей громадой над маленьким походным столиком Павел Сергеевич.
– Паша, я тебя убью! – пообещала медсестра. – Дай же ты умным людям поговорить!
– Ну, да, а я, значит, полный дурак! – снова обиделся Папас.
– Я так не говорила! – поджала губки Соня.
Павел Сергеевич с видом «знать тебя не знаю» налил в крышечку фляжки свой выдаваемый за коньяк напиток и гневно выплеснул его в рот.
И в этот момент все сидевшие за походным столом замерли.
Снизу кто-то с силой застучал в закрытую дверь.
Аркадий привстал, отодвинул кухонный противень, закрывающий прорезь в стене и выглянул вниз. Перед наружным фасадом ворот как будто никого не было.
Он встал, подошел к противоположной стене и приподнял закрывающую бойницу темную штору.
Перед воротами стояли несколько мужчин.
В одном из них Аркадий узнал Алексея Геннадьевича Варравина, помощника начальника службы безопасности «Сибпромнефти» отставного генерала Бокалова.
– Гражданин, Кальварский, открывайте! – раздалось снизу. – Мы знаем, что вы там!
– Это он! – сказал Иван Алексеевич, посмотрев из-за Аркадьиного плеча вниз.
– Кто он? – повернулся к нему подполковник.
– Ну, один из тех двоих, что приходили ко мне днем! Тот, что с генералом был…
Находящиеся в оборонительном укреплении молчали.
– Открывайте! Не тяните! У вас находится подозреваемый в умышленном поджоге гражданин Саяпин.
– Аркаша, давай откроем и врежем им по сопаткам, так, чтоб им бурундукам, мало не показалось! Чтоб бурундучье навсегда забыло, как людей беспокоить! – предложил Павел Сергеевич.
Подполковник пересчитал стоящих внизу людей. Их было пять. Да еще под сводом ворот кто-то был.
– Или они нам врежут… – пробурчал Аркадий.
– Да мы из этих бурундуков быстро чучел наделаем!.. – не унимался Папас.
– Да, брось ты, Паша, баллоны надувать, это ж профессионалы все-таки… Они сами из кого хочешь чучела сделают… И оружие у них…
– Ты же сам власть, Аркадий! Что ж они в тебя палить станут?
– Пока я удостоверением махать буду, они Ивана Алексеевича с Колей утащат, и насчет Толи Эдисона мордовать будут! – сказал Аркадий.
– Ну, да, так мы им и сказали, где он! – обиженно дернулся Коля Саяпин.
– Еще никогда Кальварский не выдавал друзей! – поддержал его Иван Алексеевич.
– Разные есть методы. – заметил Аркадий.
– Иголки под ногти, что ли? – полюбопытствовал Павел Сергеевич.
– Ужас какой! – округлила глаза медсестра.
– Иголки под ногти – это самое легкое… Это так, почти что ничего! – заверил подполковник Стеклов.
– Кальварский! Открывайте! Или мы дверь рванем! – раздалось снизу.
– Аркадий, так ты подмогу вызови… У тебя сотовый с собой? – предложил Паша.
– Сотовый-то с собой… Он у меня всегда с собой… Только вот кому эта подмога помогать будет, когда приедет… Николая уж точно возьмут за шкварник. Да и Ивана Алексеевича тоже с собой заберут… А потом, скорее всего, вот этим самым бурундукам, что внизу, и отдадут… Мне почему-то кажется, что милицейское начальство, да и мое, к этим ребятам из «Сибпромнефти» куда ближе, чем к нам…
– Что же тогда делать? – растерянно спросил Иван Алексеевич.
– Аркадий, что ты молчишь?… Придумай что-нибудь! – с женской требовательностью обратилась к подполковнику Соня и даже топнула на него ногой.
– Да, ситуация… – потрогал Аркадий занывшую, видимо в предчувствии добрых примочек, челюсть. – Осады нам не выдержать! Дверь они в конце концов снесут…
– Уходить надо. – сказал Иван Алексеевич.
– Каким образом уходить? – повернулся к обитателю городских ворот Аркадий. – На крыльях, что ли?
– Кальварский! Через минуту мы взрываем дверь! – донеслось снизу.
– Через подземный ход можно уйти. – сказал директор городских ворот.
– Он же завален? – уставился на инженера Павел Сергеевич.
– Не совсем. – с заговорщицким видом прошептал Иван Алексеевич.
– Можно пройти? – с надеждой спросил Аркадий.
– Ну, там, в обход завала поплутать надо, но пройти, можно. Прямо в Брусницкий подвал… Правда, есть там одно такое место… Я его всего один раз проходил… И до конца не понял…
– Ну, один-то раз проходил? – спросил Аркадий.
– Один раз – да.
– Ну, тогда под землю! Ничего другого не остается! – скомандовал подполковник Стеклов.
Кальварский с юношеской сноровкой бросился в один из углов помещения, увлекая всех за собой.
Он нагнулся и начал поднимать большую каменную плиту в полу. Зазор между ней и прилегающими плитами был совсем узким, и ему никак не удавалось просунуть свои пальцы в щель.
– Нож бы какой-нибудь… – проскрипел он.
– Такой пойдет? – Коля вынул небольшой остро-отточенный нож.
– Давай! – протянул руку Папас.
Он взял у Коли нож, сунул его лезвие в щель, нажал, пытаясь, используя как рычаг, приподнять плиту и с недоумением поднял к глазам одну рукоятку.
Сломавшееся лезвие осталось в щели.
– Господи, да дайте мне! – взвилась от досады Соня и, протиснувшись между мужчинами, втиснула свои тонкие, но сильные пальцы медицинской массажистки в зазор.
Внизу прогремел взрыв.
Соня напрягла свои руки так, что ее запястья побелели. И вдруг плита пошла вверх и приподнялась своим нижним краем над поверхностью пола. Стремясь реабилитировать себя за неудачу с ножом, Павел Сергеевич засунул под плиту свои солидные, как тома энциклопедии, ладони и легко отодвинул каменный пласт в сторону.
– Иван Алексеевич, фонарик! У вас есть фонарик?
Кальварский бросился к столу, нагнулся к стоящему под ним деревянному ящику, нервно пошумел в нем и выдернул длинный блестящий цилиндрик ручного фонаря.
И в это время они услышали шаркающий шум шагов по каменным ступеням лестницы.
– Иван Алексеевич, вы – первый, будете светить фонарем, Паша – ты последний, задвинешь за собой плиту! – скомандовал Аркадий.
И старые (за исключение Сони) каланчевцы один за другим погрузились в черный, дышащий холодом квадрат.
Вслед за желтым кружком фонаря, они осторожно спускались вниз.
В массивном теле городских ворот военными проектировщиками была заложена тайная лестница, ведущая в подземный город.
Созданный когда-то, в первые десятилетия освоения края для обороны от беспокойных степняков, он был окончательно заброшен больше века назад и для большинства людей не существовал. Но некоторые чудаки, вроде Ивана Алексеевича, год за годом уходили в темноту и подземный город нехотя открывал им свои бессолнечные улицы, загадочные перекрестки и глухие комнаты.
Одной из его улиц и был каменный туннель, ведущий из городских ворот в подвал старого здания, где когда-то был провиантский склад одной из дивизий Сибирского казачьего войска. В годы НЭПа там размещался продуктовый магазин Анны Павловны Брусницыной, по имени которой почему-то и закрепилось в памяти каланчевцев название здания.
Ныне в нем так же располагался магазин. Он назывался «Отборные продукты и вина». Собственником этого гастрономического рая уже год, как являлся Константин Пантелеевич Шторм.
Преследуемая пятерка медленно пробиралась в подземной тьме. Пахло грибами.
Живой кругляшок фонарного луча прыгал по ровной кирпичной кладке стен, большим квадратным каменным плитам, выстилающим пол, и сводчатому потолку. Тоннель был достаточно широк – метров около трех и высок – можно было идти, не пригибаясь.
Несмотря на непроглядную тьму впереди, им все время хотелось прибавить шаг. Сзади им чудился охотничий бег погони. При профессиональном обыске обнаружить неплотно прилегающую плиту несложно. И они ловили напряженным слухом шумы за своей спиной.
Но никаких звуков, кроме собственных негромких шагов и взволнованного дыхания, не доносилось до их ушей.
Внезапно луч света сорвался с полукруглого потолка и ушел куда-то вверх. Взгляды идущих прыгнули вслед за ним.
Неунывающий желтый кругляшок висел метрах в пяти над их головами. С помощью фонарика они осмотрелись. Подземный коридор привел их в широкое и высокое помещение. В его противоположной стене зиял проход, видимо, там продолжалась подземная улица. В боковой стене гигантского зала чернела широкая ниша, высотой в человеческий рост. В ней стояли какие-то длинные ящики.
Аркадий подошел к нише, ощупал верх одного из ящиков. Он был закрыт на натяжные металлические запоры. Аркадий с усилием щелкнул дужками замков и отвалил крышку.
Луч света от фонаря Ивана Алексеевича забрался во внутрь ящика. Там тускло блеснули стволы винтовок.
– Это японские «Арисака». – сказал Кальварский. – Я проверял. Судя по всему, с гражданской войны. Они были на вооружении Колчаковских войск.
