«Слишком много анализирую, – решила она. – Какая разница, что там у него в глазенках? Он уже на деле показал, что он собой представляет!»
– Дверь запри, – велел он. Голос был тихий, вкрадчивый, но не лишенный эмоций.
И эмоции эти подозрительно напоминали страх. Вот только чего он боится, если он – хозяин положения?
Вряд ли он знает о том, что его ждет. Рука девушки невольно потянулась к миниатюрному шприцу, прикрепленному к широкому поясу платья. Она даже не думала, что такие существуют вне шпионских фильмов, пока в свои руки не получила!
– Существуют, – пояснил ее неожиданный союзник. – И используются они не в криминале… Ну, там, конечно, тоже, но изначально они разрабатывались для помощи в экстремальных условиях. Не озадачивайся теорией, просто делай что надо!
Только кажется, что если произнести «что надо», все сразу получится. Осознание того, что правота на ее стороне, не упрощало задачу Вики.
Это Ева могла кого угодно не то что уколоть – ножом ударить! В ее мире, в ее системе ценностей, такое было нормой. Вика же до сих пор не представляла, хватит ли у нее уверенности вогнать в кожу человека иглу и без промедления ввести препарат, который в принципе может привести к смерти.
– Вообще умереть он не должен, – успокаивал ее мужчина. – Молодой ведь совсем, выглядит здоровым… По идее, его просто парализует на длительный срок. Из побочных эффектов – сохранение паралича конечностей. Но умереть не должен… Если только сердце не больное. А если больное, то да, всякое возможно.
Он рассуждал об этом спокойно и даже обыденно. Вика же старалась сосредоточиться на мысли, что Максим Лисицын заслужил любой из названных вариантов, однако у нее не получалось. Он ведь еще совсем дите!
Она надеялась, что на месте будет легче. Наверняка Лисицын начнет вести себя нагло, вызывающе, разозлит ее, и ей уже самой захочется его прибить. Но нет, понять его эмоции было сложно, они находились за гранью примитивной радости мальчишки, который получил живую куклу.
Поэтому девушка решила подождать. Это не совсем соответствовало плану, но и не противоречило ему напрямую. Ей было слишком страшно все-таки сделать укол… Вика не представляла, что будет, если он умрет – не представляла себя убийцей! В прошлом она оборонялась довольно неплохо, однако лишь в те моменты, когда непосредственно на нее нападали. Ну а Максим не делал ничего откровенно плохого, просто смотрел на нее.
Так что она заперла дверь и снова замерла в ожидании дальнейших указаний. Лисицын не спеша поднялся, включил музыкальный центр, притаившийся на полу за его креслом. Музыка была громкая, но при этом спокойная, медленная и не вызывала откровенного раздражения.
– Можно пригласить тебя на танец? – Он подошел ближе и протянул ей руку.
– Разве это не должна быть фотосъемка?
– Это должен быть наш день вместе.
– Мне не такую работу расписывали…
– Просто доверься мне.
А какой выбор у нее оставался?
Несмотря на юный возраст, вблизи Максим не производил впечатления ребенка. Он был значительно выше Вики, отличался спортивной фигурой, и это стирало иллюзию безобидности от того, что он так молод. Молод не молод, а шею свернуть может!
Правда, при этом он держался с достоинством, едва касался девушки в танце и не стремился прижать ее к себе слишком сильно.
– Это несколько неожиданное начало, – признала она. Вика не знала, что и думать.
Но он не позволил ее удивлению продлиться слишком долго. Парень наклонился к ее уху в жесте, который со стороны наверняка казался бы очень нежным и романтичным. Однако слова, которые он шептал быстро и напряженно, были далеки от романтики.
– Слушай меня, ни о чем не спрашивай и улыбайся. Если ты подыграешь мне в этом сценарии, выйдешь отсюда невредимой. Сейчас немного потанцуем, потом я попытаюсь тебя поцеловать. Ты меня оттолкнешь, возмутишься…
– Чего?..
Вика сначала прошептала это и лишь потом вспомнила, что он велел не задавать вопросов. К счастью, ее голос прозвучал совсем тихо, однако парень все равно чуть сильнее сжал ее талию.
– Не выдавай удивление и слушай меня! У нас мало времени, а попытка будет всего одна. Ты меня оттолкнешь, возмутишься… Я извинюсь, а ты примешь это извинение. Мы пройдем в соседнюю комнату, потому что я скажу тебе, что фотосессия намечается именно там. Но там как раз спальня. Я закрою дверь и попытаюсь тебя изнасиловать… Твоя задача – сделать все, чтобы разбилась миска с фруктами на столе. В ней – камера. Вторая камера спрятана в изголовье кровати, там устроим потасовку. До того момента, как я скажу тебе, что можно прекращать, не выходи из роли. Лишнего не говори… А лучше – вообще не говори. Просто поверь мне, я на твоей стороне!
Желание спросить, с чего бы это ему быть на ее стороне, было весьма ощутимым, но Вика не решилась. Что-то в его глазах заставляло верить ему. Хотя с логической точки зрения ситуация давно утратила смысл!
– Мы слишком долго танцуем, пора начинать, – предупредил Максим.
Укол она могла сделать только сейчас, потом уже возможности не будет. Но Вика уже приняла для себя решение: довериться ему. В нынешней ситуации больше вероятности, что он обманывает и использует ее, однако интуиция девушки была на его стороне. Этого хватало.
Он прижал ее ближе и осторожно коснулся губами ее губ. Вика оттолкнула его скорее автоматически, а не потому что он просил об этом, зато и получилось действие легко и естественно.
– Ты совсем с ума сошел?! – возмутилась она, сжимая кулаки. – Мы так не договаривались! Сказали, что ничем подобным заниматься не придется! Я ухожу!
– Не горячись!
– Меня пригласили на фотосессию, договаривались только об этом!
Интересно, если она сейчас попытается уйти, что будет?.. Впрочем, воспоминание о верзилах, которых она видела в подъезде, заставило воздержаться от экспериментов.
– Фотосессия будет, все идет по плану… Я просто увлекся. Повторять не буду.
– Точно?
– Точно. Если хочешь перейти сразу к делу, я не возражаю. Фотосессию проведем в соседней комнате, там есть все необходимое.
Вика гневно фыркнула, но больше спорить не стала. Она направилась к указанной двери, вошла первой.
Спальня оказалась чуть меньше основного зала, однако на тесноту жаловаться не приходилось. Да и мебели было совсем мало: кровать и небольшой столик, полностью занятый роскошной вазой с фруктами. Вместо обычного окна в комнате был балкон, занавешенный шторами, поэтому было довольно темно.
Максим зашел следом за ней и закрыл дверь. Девушка повернулась к нему; сердце бешено колотилось, пытаясь справиться с потоком адреналина, но внешне ей кое-как удалось сохранить надменно-обиженное выражение лица.
– И что это будет за фотосъемка? Что вообще за дебильное требование явиться без белья?
– А почему бы тебе не прийти в более естественном для тебя виде? – усмехнулся он.
Парень схватил ее и притянул к себе – резко, без малейшего намека на нежность. Одной рукой он придерживал ее за плечи, другая рука свободно двигалась по всему ее телу. Вика почувствовала, насколько он сильнее: его хватка была стальной, и как бы девушка ни билась, она была не в силах вырваться. Если бы он действительно хотел изнасиловать ее, ей бы оставалось только сжимать покрывало кровати и считать лампочки на потолке. Тут уже никакой укол бы не помог, она бы банально не успела его сделать!
Но на ее удачу, Максим был настроен не столь агрессивно. Вика чувствовала, что он очень ловко направляет их обоих, делая так, чтобы они оказались возле столика с фруктами. В нужный момент он позволил ей оттолкнуть его. Девушка, не удержавшая равновесия, упала назад; ваза с грохотом обрушилась на пол.
На секунду Вике показалось, что все кончилось. Захотелось налететь на него с вопросами, выяснить, что же тут творится. Однако она сдержала себя: он ведь предупредил, что камера не одна!
Он замер, ожидая, что она будет делать дальше. Вика попыталась отползти, не сводя с него злых глаз. Злилась девушка совершенно искренне: при падении она ощутимо стукнулась локтем об стол. Видимо, в погоне за достоверностью ситуации он не собирался сдерживаться.
– Вставай! – прорычал он, поднимая ее с пола. Как заметила Вика, вовремя: она чуть не напоролась на осколки. – Думаешь, с тобой тут церемониться будут?
Да уж, мальчик явно солидную часть своей жизни в спортзале провел. Это Вика могла определить по тому, с какой силой он бросил ее на кровать. Если бы не мягкая перина, ударилась бы она серьезно. Секундой позже Максим оказался над ней. Ей только и оставалось, что отбиваться – она и сама не знала, изображает она сопротивление или действительно сопротивляется! Глядя на изголовье кровати, она бы ни за что не определила, где там камера.
А вот он, похоже, знал наверняка. В какой-то момент он слишком широко замахнулся рукой, задел изголовье, и под его кулаком что-то хрустнуло. Сразу же после этого Максим отстранился и слез с кровати. Девушка, все еще пытаясь отдышаться, приподнялась на локтях.
