сел рядом с сыном, обнял его за плечи. В своей бэтменской пижаме – что уж тут поделать – Брэдли пах лесом.
– Я не грущу. Я попрощался с друзьями, с командой, с миссис Хаули, что напротив живет. А когда проснулся, попрощался со своей комнатой.
Райлан его прижал теснее, поцеловал в макушку.
– Я правильно поступаю, детка?
– Мо радуется, но она же еще совсем ребенок, что бы ни говорила. Я очень люблю Нану и тетю Майю и дядю Джо, а Коллин смешной. Люблю у Наны дома, люблю ходить за пиццей, когда она работает. И Олли, который живет рядом с Наной, тоже норм. Но сейчас будет по-другому, потому что мы не погостить приезжаем.
– Да, будет по-другому.
– А когда у нас будет свой дом, она с нами туда поедет?
Райлану не надо было спрашивать, о ком это.
– Она в тебе и в Мо, как и я. Куда поедете вы, туда и она.
Брэдли прильнул головой к его груди.
– Тогда окей. Но когда у нас будет новый дом, то ведь не розовый же? Уж что бы она ни говорила.
Райлан понял, что эта «она» – Мария.
– Не розовый. Мы, мужчины, об этом договорились. А теперь – как ты насчет мужского завтрака с сэндвичами, а потом одеться и поднять Марию? Давай начнем приключение.
– Ура, сэндвичи!
Программа поездки включала церемониальную передачу ключей Бик и Пэтс, посылку Джонаса, куда входили два пакета дорожных закусок, игр, комиксов, которые должны были занять целый автобус детей в пятичасовой поездке, гудение клаксона, прощальное махание руками – и техническую остановку меньше чем через тридцать минут, потому что Марии понадобилось по-маленькому.
Этот деликатный танец – Райлан стоял возле женского туалета, чувствуя себя извращенцем, – повторился еще при остановке на ланч (из-за которой пакет с закусками остался нетронутым) и еще раз – в виде метания между двумя туалетами, когда писать понадобилось обоим детям.
Естественно, что на каждой технической остановке надо было брать на поводок Джаспера и с ним гулять, чтобы он тоже мог пописать.
Так что в Трэвелерз-Крик они приехали с пустыми пузырями и в приподнятом настроении после сахара из мармеладных червячков.
Джен вылетела из прибранного дома, в котором жила больше тридцати лет, и коса у нее на спине подпрыгивала, а глаза блестели слезами радости.
– Наконец-то! С приездом. Давайте обниматься, очень хочется!
Несколько осоловевший от поездки, на которую ушло пять с половиной часов, с чуточку гудящей от сахара головой, Райлан отодрал себя от сиденья и вылез. Уже отстегивавшая Марию Джен повернулась и крепко его обняла.
Джаспер выскочил и стал носиться кругами по двору, будто его неделями держали взаперти.
– Тебя ждет холодное пиво, – сказала тихо Джен. – Наверняка ты его заслужил.
– Заслужил и приму. Спасибо, мам.
– Брось ты это.
Дети тарахтели без умолку, и мать выдавала соответствующие звуки – изумление, невозможность поверить, восторг, – загоняя детей в дом.
– Ваши комнаты готовы. С сюрпризами.
– Какими, какими сюрпризами? – возбудилась Мария.
– Пойди и посмотри.
С криками и воплями они устремились вверх по лестнице, а Джаспер с лаем бросился за ними.
– У меня кукла «Мерикэн Герл!» Нана!
– А у меня бэтмобиль с дистанционным управлением! Ух, круто!
– Бэтмобиль. Вот так ты мне помогаешь. – Райлан обнял мать, приложился щекой к ее голове. – Ох, мама.
– Мальчик мой, детка моя. Все будет хорошо. Все будет хорошо. – Она обернулась, не убирая руку с его талии, повела его в кухню. – Давай сейчас дадим тебе пива. И если ты не против, то Майя приедет со своей командой на семейный ужин. Но только если ты не слишком устал.
– Отличная идея!
Она достала пиво, открыла. Отдавая банку Райлану, потрепала его по волосам.
– Устал ты. Тебя надо подровнять, побрить и дать хорошенько выспаться.
– Да, напряженные были две недели.
– Но сейчас ты здесь. Когда переведешь дыхание и выпьешь пива, занесем ваши вещи, чтобы вы устроились. Райлан, я хочу отдать тебе спальню.
– На твоей кровати я спать не буду, и не уговаривай. Меня вполне устроит раскладушка в моей берлоге.
– Чтобы твои ножищи с нее свешивались? – Она прислонилась к белоснежному кухонному столу. – Если бы я все делала по-своему, ни с кем не считаясь, я бы отделала подвал и уговорила бы тебя там жить, пока дети колледж не окончат. Но я женщина разумная и понимаю, что тебе нужен свой дом.
– Если бы он был таким, как дети мечтают, получился бы гибрид розового дома и Уэйн-Мэнор.
– Не знаю, поможет ли это тебе, но есть дом, на который, мне кажется, тебе захочется посмотреть.
– В самом деле?
– У меня инсайдерская информация – или у Дуома. Двухэтажный, четыре спальни, домашний офис на первом этаже, участок в четверть акра. Только что отремонтирован. Кто-то его купил для ремонта и перепродажи и готов уже выставить.
– Готов выставить?
– Инсайдерские сведения, – повторила она. – Дом на Маунтин-Лорел-Лейн.
– Ты шутишь. Спенсер там жил, на Маунтин-Лорел-Лейн.
– Его родители все еще там живут, через пару домов дальше. А дом рядом с друзьями Эдриен Риццо, Тиша и Монро с малышом. Хорошие люди и соседями будут хорошими.
Он ей улыбнулся поверх банки пива:
– Похоже, что все уже решено?
– Понимаю, что тебе захочется посмотреть еще и другие, но вот этот нескольких птичек заслуживает. Дуом сказал владельцу, что есть человек, желающий взглянуть прямо сейчас, и дал мне для тебя имя и номер – позвонить.
– Значит, позвоню. Как там Дуом?
– Нормально. Стал несколько медлительнее, но нормально. Внучка с ним живет, и это очень изменило его жизнь. Как вот твой приезд с детьми – мою.
Дети вбежали, обхватили ноги Джен, выкрикивая свою благодарность. Она улыбнулась Райлану:
– И это очень нужная перемена.
Они занесли багаж, игрушки, аппаратуру и инструменты. Поскольку Джен было это явно приятно, он предоставил ей помогать Марии устраиваться в бывшей комнате Майи, а Брэдли в бывшей своей. Сам Райлан кое-как устроил себе гнездо в кабинетике первого этажа.
Он втиснул туда свое рабочее место, остальные вещи сунул в стенной шкаф, который мать заранее для него освободила. На этом этаже была тесная ванная с миниатюрным угловым душем, и этого должно было хватить. Пока что.
Маунтин-Лорел-Лейн, подумал он и вытянулся на кушетке в своем закутке – на минуту. По этой улице, по ее тротуарам и дворам он бегал в детстве. Так что вполне может быть.
Проснулся он с мутной головой, ничего не соображая, задеревенелый как доска. А в дверях стояла его сестра с двумя бокалами вина и улыбалась.
– Ты
