Руслан Маратович отключил связь и с довольной ухмылкой запихал телефон в карман.
– Ну, что? – нетерпеливо спросила Вероника, как только Элинэ отключила телефон.
Та посмотрела на возбужденное личико несостоявшейся певицы и вдруг рассмеялась.
– Что? – удивленно проговорила Вероника. – Над чем ты смеешься? Что он сказал?
– Он предложил за тебя пять тысяч долларов. Представляешь? Пять тысяч долларов! Вот уж не думала, что он так дорого тебя ценит!
Она снова засмеялась – звонко, заливисто, неприятно.
– Подонок! – процедила Вероника сквозь стиснутые зубы. – Какой же он подонок!
– Похоже, он не верит в серьезность наших намерений, – насмешливо произнесла Элинэ.
– И что мы будем делать?
– Надо доказать ему, что мы не шутим.
– И как мы это сделаем?
– Надо подумать. – На секунду Элинэ и впрямь задумалась, а потом весело проговорила: – Придумала. Мы пошлем ему по почте твой палец.
– Что? – Вероника испуганно воззрилась на подругу. – Как палец? Какой палец?
– Не напрягайся, я шучу. А теперь ответь: ты все еще хочешь получить сорок миллионов?
Вероника посмотрела на подругу исподлобья.
– Да, хочу. Но я не хочу, чтобы меня продавали по кусочку.
– Нам и не придется. Мы заставим Шуравина заплатить. – Элинэ поправила темные очки, скрывающие ее глаза. – Я позвоню ему завтра. И поверь, он обязательно скажет мне «да».
– Завтра? – Вероника жалобно моргнула. – А что будет сегодня?
– Сегодня ты переночуешь у меня в гостинице. Это будет намного лучше, чем ночевать в одной квартире с этим вурдалаком.
Руслан Маратович лежал в наполненной пеной ванне и распаривал щетину, положив на лицо горячую тряпочку. Сегодня он решил устроить себе выходной. С утра отключил все телефоны, кроме «интимного». Мало ли… Конечно, стоило избавиться от «шлюхофона», чтобы та забавная вымогательница не действовала больше ему на нервы, но в память были забиты номера шикарных девиц, которых Шуравин время от времени посещал, и он не хотел эти номера потерять.
Да и Вероника могла позвонить в любой момент. Она знала только этот номер.
«Сорок миллионов, – думал Руслан Маратович, отмокая в ванне и усмехаясь своим мыслям. – Надо же – сорок! Ну и наглость! Скорей всего, эта дуреха сама себя «похитила». Ну, задам я ей, когда она вернется! Придушу тупую гадину!»
На мраморной крышке тумбы зазвонил «интимный» телефон. Шуравин протянул руку, нащупал трубку и нажал на кнопку громкой связи.
– Да! – рявкнул Руслан Маратович.
– Я подумала над вашим предложением, – услышал он знакомый голос вымогательницы.
– А, это вы. Замечательно. И что вы решили?
– Перед вашей дверью лежит свежий номер «Московского комсомольца». Посмотрите статью на первой полосе.
– Что еще за статья? О чем вы говорите?
– Статья о проблемах современного шоу-бизнеса. Я хочу ее с вами обсудить. Перезвоню через десять минут.
В трубке раздались короткие гудки.
– Черт бы тебя побрал! – сказал Шуравин.
Он оторвал от лица мокрое полотенце и нехотя поднялся из ванны. Накинул халат на голое распаренное тело, надел резиновые тапочки и, шаркая ногами, поплелся к двери. Прежде чем отомкнуть замок, он вынул из ящика комода револьвер и внимательно посмотрел в глазок. В подъезде никого не было.
Руслан Маратович чуть-чуть приоткрыл дверь. На полу, у самого порога, лежала свернутая в рулон газета. Шуравин поднял газету и быстро закрыл дверь. Защелкнул все замки и только тогда позволил себе развернуть газету.
«СОРОК МИЛЛИОНОВ ЗА ПОДРУГУ ПРОДЮСЕРА!» – гласил заголовок передовицы. Шуравин скользнул взглядом по первым строчкам статьи, и его больное веко задергалось, как сумасшедшее насекомое. Он скрипнул зубами, пригладил веко прохладным стволом револьвера и стал читать дальше.
«…Как стало известно нашей редакции, вчера вечером была похищена популярная эстрадная певица Вероника Майская. В жизни ее продюсера и друга Руслана Шуравина это уже вторая драма за последний год. Несколько месяцев назад в автокатастрофе погибла его жена, известная актриса и исполнительница романсов Дина Васильева. И вот – новая трагедия. По нашим сведениям, похитители требуют за певицу сорок миллионов рублей».
Шуравин – побагровевший, с дергающимся глазом – оторвал взгляд от газеты, прошел в ванную, взял с тумбы сотовый телефон и нажал на кнопку вызова последнего абонента.
Вымогательница откликнулась почти сразу.
– Уже прочитали? – осведомилась она спокойным, тихим голосом.
– Ты что творишь, гадина! – проскрежетал в трубку Шуравин.
– Вы же сами говорили, что похищение – это хорошая реклама. Я сделала, как вы хотели. Разве это плохо?
– Теперь об этом гребаном похищении знает вся страна!
– Верно, – сказала вымогательница. – И вся страна будет следить за развитием событий. Вся страна будет задаваться вопросом, соберет ли Руслан Шуравин деньги, чтобы спасти свою возлюбленную, или просто плюнет на нее. Полагаю, совсем скоро с вами свяжется полиция. Если уже не связалась.
– Послушай, ты… – прорычал Шуравин.
– Нет, это вы меня послушайте. Завтра утром я подброшу журналистам новую информацию, – продолжила вымогательница.
– Что? Какую, к чертям собачьим, информацию?
– А вот такую.
В трубке что-то щелкнуло, и вслед за тем Руслан Маратович услышал свой собственный голос:
– Мы с вами может помочь друг другу. Похищение – неплохой рекламный шаг, и я готов заплатить вам за него. В разумных пределах, естественно. Я извещу о похищении газеты и журналы, вы еще немного подержите ее, а потом… Потом я ее освобожу!.. Пять тысяч вас устроит?
– Хватит! – рявкнул Шуравин. – Я все понял.
– Вот и хорошо, – ответила вымогательница, остановив запись. – Это заставит вас задуматься. До связи.
Разговор был окончен. Шуравин швырнул телефон на тумбу, погладил пальцами прыгающий глаз и тихо проговорил:
– Гадина… Найду – задушу своими руками.
В офисе было жарко и влажно, хотя кондиционеры работали вовсю. Шуравин вытащил черный шелковый платок и вытер вспотевший лоб.
– Нет! – сказал он. – Нет, нет и нет. Я больше не хочу об этом ничего слышать.
Он сунул платок в карман и принялся нервно расхаживать по кабинету взад-вперед. Двое полицейских, одетых в штатское, внимательно наблюдали за его перемещениями.
– Руслан Маратович, – обратился к нему один из полицейских, мужчина лет сорока пяти с грустным, усталым лицом и коротким ежиком седых волос, – вы должны собрать деньги.
– Где? – закричал Шуравин. – Где я их возьму? Это же не какая-нибудь там жалкая тысчонка! Это сорок миллионов! На эти деньжищи можно купить квартиру рядом с Красной площадью!
Он воздел руки к потолку и резким жестом взлохматил свои непокорные, тронутые сединою волосы.
– Попробуйте занять у знакомых, – предложил второй полицейский, молодой мужчина с насмешливым, наглым лицом.
– Занять? – Шуравин вылупил на него глаза. – Молодой человек, занять можно червонец до получки! А здесь речь идет об огромной сумме!
– Руслан Маратович, – вновь заговорил старший, – с вашими деньгами ничего не случится. Деньги нужны, чтобы показать их похитителям.
– Вот как? – Шуравин оскалил зубы в зверской усмешке. – Тогда, может быть, заменим их куклой? Бумагой? Или какими-нибудь фальшивыми деньгами? У вас ведь в департаменте наверняка есть целая куча фальшивых банкнот!
Пожилой грустно улыбнулся и спросил:
– Откуда?
Шуравин пожал плечами:
– Не знаю откуда. Вещественные доказательства!
– Нет, Руслан Маратович. Деньги собрать необходимо. Конечно, если вы хотите увидеть Веронику Майскую живой. Представляете, что будет, если похититель проверит деньги и увидит, что вы его надули?
– Твою мать! – выругался Шуравин.
Молодой снисходительно улыбнулся:
– Господин Шуравин, напрасно вы так волнуетесь. Вам же объяснили: деньги нужны только затем, чтобы предъявить их похитителю. Потом они вернутся к вам обратно.
– Это каким же образом, позвольте спросить?
– А это уже наша забота, – сказала седой. – Поверьте, мы не в первый раз имеем дело с похитителями. Доверьтесь нашему опыту. Мы оцепим место передачи денег таким плотным кольцом, что и мышь не проскользнет.
– Да-да, – с иронией произнес Шуравин. – Я знаю, как вы работаете. У вас все схвачено. Как же!
Полицейские переглянулись. Пожилой сунул руку в карман пиджака и вынул сигареты.
– Простите, – вежливо обратился он к хозяину кабинета, – здесь у вас можно курить?
– Курите, – махнул рукой Шуравин.
Седой закурил. Руслан Маратович вновь вытер лоб платком. Проклиная себя за самоуверенность, он смотрел на двух оперативников, вольготно расположившихся в черных кожаных креслах, и уныло прикидывал в уме, во сколько же ему обойдется вся эта история с выкупом.
