Творится что-то странное. Согласна, в случае с медальоном я сама виновата – должна была сразу о нем сообщить. Но как решить вопрос с джемпером? Почему я не спросила у Ильи, кто видел меня с Лунским?
Наверное, нужно серьезно все обдумать. Завтра с утра я этим займусь».
С утра Софья занялась вовсе не осмыслением трудной ситуации, а новым клиентом.
Кристина Лунская вызвала Орешкину и представила ей господина Залесова. Бизнесмен, владеющий сетью супермаркетов «Залесов», обладал внешностью матерого помещика – квадратная кряжистая фигура, очаровательные глазки, злобно стреляющие в собеседника из глубины вытесанной топориком физиономии. Сходства добавляла короткая и густая русая борода, идеальным полукругом обрамлявшая мясистую ряшку Залесова.
На шелковом галстуке сверкала крупным бриллиантом булавка, великолепный костюм тщетно пытался придать изящество крестьянским формам господина Залесова.
Соня разглядывала нового клиента с интересом. В городе о Залесове слагались легенды, его фигура, благодаря устному творчеству масс, вырастала до образа колоритного былинного героя. Например, в залесовских супермаркетах всегда продавались самые дешевые яйца. Очевидно, это было фишкой Залесова. Конкуренты пытались демпинговать, но безрезультатно. В магазинах Залесова яйца всегда продавались на рубль-полтора дешевле.
Или. Построил как-то господин Залесов гипермаркет. Но не рассчитал и попал этим гипермаркетом в самую что ни на есть водоохранную зону. Год назад никто бы и не заметил. Но из Москвы долетел до провинции ветер перемен, повелевающий сносить все, что выстроено с нарушением закона. И Залесову, увешанному, как елка снежинками, разнообразными документами и разрешениями, предложили снести здание. Господин предприниматель немного подумал, а потом взял и выбил еще одно разрешение – на перенос речки. И перенес реку за пределы водоохранной зоны. А в гипермаркете стал опять-таки продавать самые дешевые в городе яйца. За что был страстно уважаем старушками.
– Достался мне от прадеда интересный рецептик, – интимно поделился с Софьей помещик. – И под это дело прикупил я пивоваренку. «Залесовскими пивоварнями» мое предприятие называется… Вот, думаю, раскрутим новую марку пива.
– Пивом мы занимались, – подавила вздох Сонечка. – Успешно. С «Компанией Березина».
Пиво как объект творчества Софью не вдохновляло. Ее мучила совесть. Ей казалось, она помогает губить и без того не особо здоровую нацию, расписывая прелести слабоалкогольного, но все-таки алкогольного напитка.
– Березин против меня букашка, – самодовольно усмехнулся господин Залесов. – Я Кристине Вадимовне уже сказал, сколько собираюсь вложить в рекламу.
– Сумма впечатляет, – кивнула Кристина. Она многозначительно посмотрела на сотрудницу – Соне следовало бы проявить побольше энтузиазма в общении с клиентом. – Софья руководит отделом, и она сформирует для вашего проекта рабочую группу из самых лучших специалистов. А вы присылайте своего представителя, который будет непосредственно участвовать в процессе.
– Что ж, барышня мне подходит, – прокряхтел Залесов. Он придирчиво осмотрел Соню. – Я видел рекламку березинского пойла. Даже попробовать захотелось!
Капиталист остановил взгляд в районе Сониных бедер. На девушке сегодня была узкая юбка. Наверное, именно покроем юбки и заинтересовался клиент.
– Хмм, а я уж и названьице для моего пива придумал, – обрадовал Залесов.
– Серьезно? И? – одновременно встрепенулись Кристина и Софья.
– «Залесов», – ответил Залесов.
– Гениально! – воскликнула Соня. – Коротко, мощно, убедительно!
Помещик Залесов сыто ухмыльнулся.
«Софья руководит отделом»! – с замиранием сердца повторяла Соня слова Кристины, выходя из кабинета. – Значит, она утвердила меня в должности? И я уже не «исполняющий обязанности», а полноценный начальник? Вот это подарок! Моя мечта сбылась… Но что, если Кристине расскажут о том, как я и Аркадий Игоревич… Как мы… Что мы с ним… О нет!»
Теперь, кроме Виолетты Крикуновой, терзать Софью был уполномочен еще и господин Залесов. Сонечка утешала себя мыслью, что помещик не станет самолично контролировать процесс создания рекламы, а только утвердит готовый продукт. Ежедневно общаться с нуворишем, испорченным бациллой всемогущества, было бы утомительно.
Две крайности, два полюса – умопомрачительная роскошь и глубокая нищета – являлись Соне в те дни, когда она встречалась с богатыми клиентами, а затем направлялась в дом престарелых к Кирочке.
Преодолевая затхлые казенные коридоры интерната, натыкаясь на санитарок в грязных халатах, Соня вспоминала царские апартаменты Виолетты Крикуновой и удивлялась разнообразию жизни.
Кирочка делила комнату с Тамарой – толстой старухой, фейс которой по периметру густо зарос седыми волосами. Сейчас истребительница орхидей сидела на продавленной кровати, крепким задом раскачивала панцирную сетку и с чавканьем поедала соленые огурцы. Она шарила в трехлитровой банке пятерней, ее пальцы были облеплены мокрым укропом.
Кирочка, как обычно, тщательно готовилась к встрече с единственным другом – смастерила причесочку, соорудила мэйк-ап.
– Как ты считаешь, не слишком яркая помада? – шепотом спросила она у Сонечки.
– Да нет. Вам идет.
Тамара смачно хрюкнула и подключилась к разговору:
– В твоем возрасте только губы мазать! Ишшь, намалевалась!
Кира Леонидовна вздрогнула и бросила на Соню страдальческий взгляд.
– Вот майский «Shape», – тихо сказала Соня.
– Ах, спасибо! Я так люблю этот журнальчик. Там интересные упражнения.
– Вы что, их делаете?! – ужаснулась Софья.
– Обязательно. Украдкой, когда ее нет в комнате. Надо держать себя в тонусе, – одними губами произнесла Кирочка. Она боялась услышать от Тамары очередное замечание.
Сонечка глубоко задумалась, пытаясь вспомнить, когда последний раз качала пресс.
Бесцеремонная малярщица сожрала последний огурец и направилась куда-то с пустой банкой. По дороге она метнула жадный взгляд на тумбочку соседки, заставленную контейнерами, – Сонечка, как обычно, приволокла целую сумку еды.
– Но, честно говоря, в тонусе меня скорее держат нападки Тамары, а не шейпинг.
– Дорогая Кирочка, я задумалась о том, как облегчить вам жизнь. И составила список. Здесь принципы, соблюдение которых улучшит ваши отношения с коллегами.
– С Тамарой? – не поверила Кира Леонидовна.
– И с ней тоже. Итак. Первое. Не надо исправлять речь собеседника. Человека это нервирует.
– Но ее речь чудовищна! – воскликнула Кирочка. – Так говорить, как она, нельзя! Это издевательство над русским языком! И потом, я ведь очень деликатно ее поправляю!
– И что?
– Что?
– Она прислушивается к вашим советам?
– Нет. Увы. Только бесится.
– Ну и пусть говорит, как ей хочется. Как она привыкла. Ее уже не исправишь. Второе. Не избегайте коллективных чаепитий. Не отказывайтесь, когда вас приглашают.
– Но мне неприятно! Некоторые прямо за столом вытаскивают челюсть! И все так отвратительно хлюпают, шамкают!
– Ну, потерпите!
– А зачем? Почему за другими ты сохраняешь право не изменять собственным привычкам, а мне в этом праве отказываешь? Нет уж. Чай я буду пить одна. Из моей любимой чашки и на моей любимой скатерти.
Скатерть у Кирочки была из натурального батика, сервиз – раритетный, фантастической красоты.
Софья сникла. Она поняла, что требует от Кирочки невозможного. Если Тамара на старости лет не способна внезапно усвоить правила этикета, то как же Кирочке вытравить из себя барские замашки?
– Хотя бы поделитесь с Тамарой плюшками.
– Да, прошлый раз я ее угостила пирожными. Она смолотила их, как мясорубка, а потом раскритиковала. Крем маргариновый, карамель не разгрызешь, фундук со скорлупой!
– Что?! – возмутилась Соня. – Я их купила в кофейне «Маркиза»! И это не столовая какая-нибудь, а изысканное, дорогое заведение! Шеф-повар – лауреат всяких кондитерских конкурсов! Его пирожные бесподобны! Они… Но вам ведь не попалась скорлупа?
– Нет. Было очень вкусно.
– Зачем вы вообще их предложили этой хамке?!
– Пыталась наладить добросердечные отношения…
Из дома-интерната Софья, как всегда, уехала в расстроенных чувствах.
Глава 40
Бермудский треугольник для красавицы
– Илья Кузьмич, ну, как там ваши пацаны? – поинтересовался у начальника Ваня Евдокимов.
Здоровякин в этот момент терзал кнопки телефонного аппарата, названивая в Саманкульский район. Ему в голову пришла очередная идея, и он жаждал поделиться ею с лейтенантом Воробьевым.
Рядом с Ваней пристроился на стуле англичанин Роберт Барк. Он все еще не терял надежды разыскать Джессику Мейтер. Ваня рьяно содействовал англичанину, надеясь заслужить похвалу полковника Алимова. Задания начальства лейтенант всегда стремился выполнить на пять с плюсом. Он был молод и честолюбив, будущее представлялось ему наполненным до краев бокалом ледяного шампанского – искристого и радостно-беспокойного. Ваня, например, не сомневался, что дослужится до генерала. Или, к примеру, что переспит с роскошной негритянкой. Да, впереди была целая жизнь!
