«Опоздал, – подумал он. – Честную жизнь начать опоздал. Захочет ли она меня ждать из тюрьмы? И какой срок мне дадут?» Он прикинул и понял, что много. Украденное им тянет на такую сумму, что...
– О чем ты задумался? – она безмятежно улыбалась.
Он уже понял, что у них с Катей нет будущего, и сердце сдавило. Странно, он всегда отличался отменным здоровьем.
«Я хочу прожить с ней всю свою жизнь, – с тоской подумал он. – Вместе растить детей, вместе стариться и умереть в один день после того, как прожита жизнь, долгая и счастливая. После того, как вырастут дети и, может быть, внуки. Если дожить до ста, мы с Катей успеем увидеть и правнуков. Но я опоздал...»
– Эй... – ее голос был тихим и ласковым.
– Я думаю о ресторане. Я все-таки хочу увидеть тебя в вечернем платье.
– Знаешь, я управилась быстрее, чем рассчитывала. И до завтра совершенно свободна. Ты обещал мне прогулку по городу, а рестораны я не люблю. Особенно дорогие. Даже не знаю, как себя там вести.
– Естественно, – усмехнулся он.
– Тебя что-то волнует, – теперь ее взгляд стал внимательным и нежным. – Сердишься за вчерашнее?
– А что было вчера? Я готов признать, что это была лучшая ночь в моей жизни.
– Я не о том. Хотя и мне она запомнится. Я о слежке. Ты на меня не сердишься?
– За что? Катя... – он накрыл ее руку своей и слегка погладил. – Не надо об этом думать.
Они заканчивали завтрак и собирались пойти на прогулку по городу. Как он и хотел, в Летний сад, потом на Марсово поле, а под конец обязательно зайти в храм Спаса на Крови. Постоять под сводами в сумерках, держа ее за руку. Если ей будет интересно, рассказать что-нибудь из истории создания этого храма, очень, на его взгляд, необычной. Он и хотел растянуть этот день в бесконечность и рассказать ей многое. Не о себе, здесь говорить как раз-таки ничего нельзя, да и не хочется. О городе, о его истории.
– Послушай, а у тебя нет знакомых адвокатов по уголовным делам? – вдруг спросила она.
Он невольно вздрогнул.
– По уголовным делам?!
– Видишь ли, моя подруга попала в неприятную историю... – Катя замялась. – Ее подозревают в убийстве.
– И что, близкая подруга?
– Да. Мы из одного города. Вместе учились в школе. Хочется что-нибудь для нее сделать теперь, когда она попала в беду.
– Сочувствую твоей подруге, – размеренно сказал он. – Но знакомых адвокатов по уголовным делам у меня нет.
«Самому бы не помешал».
– А я думала, что вы, адвокаты, между собой общаетесь. – Она явно была разочарована.
– Общаемся, но только с коллегами. То есть как адвокат по налогам я общаюсь с адвокатами по налогам. Уголовные дела рассматриваются в другом месте. Это очень скучно, не хочу утомлять тебя подробностями.
«Кажется, выкрутился».
– Мне, правда, хочется знать о твоей работе, – мягко улыбнулась она.
– Давай лучше поговорим о твоей.
– О! Моя работа совсем не интересна! – горячо сказала Катя. – К тому же мужчины не любят болтовни о косметике! Они же ею не пользуются!
«Да о чем угодно, лишь бы не о моей «работе»! О косметике, о модных бутиках, о процедурах в СПА-салоне, о маникюре. Лишь бы не о налогах, в которых я ни черта не смыслю!»
– Давно ты этим занимаешься? – спросил он у Кати. – И как называется твоя должность?
– Я думаю, нам пора. Я, кажется, объелась. – Она отложила салфетку.
– Да ты и не съела ничего, – удивился он. – Вот я да, поел так поел. Боюсь поправиться, совсем выбился из графика. В тренажерный зал два дня не заходил и без пробежки сегодня. Плохо ты на меня влияешь, Катерина, – пошутил он.
И тут взгляд его упал на столовые приборы у нее на тарелке. Для женщины, не любящей рестораны, она неплохо знает этикет. Нож и вилка лежат параллельно, ручки сдвинуты вправо, на «четыре двадцать пять». Что для официанта является сигналом забрать тарелку, потому что клиент завтрак (или обед) закончил.
Любовь Геру ослепила, и он не обратил внимания на многие детали в ее поведении, которые указывали не только на знание этикета, но и на привычку жить на широкую ногу, отнюдь не бедно. Вчера, к примеру, она со знанием дела рассматривала его одежду.
«Случайность, – отмахнулся он, отводя взгляд от официанта, собирающего со стола посуду. – И с одеждой случайность. Откуда ей знать, сколько что стоит?»
Она поймала его взгляд и смутилась. Спросила виновато:
– Я что-то сделала не так?
– Нет, все в порядке.
– Я иногда бываю на переговорах, – начала оправдываться она. – Но всегда боюсь ошибиться. Не так положить столовые приборы, выпить воды не из того бокала.
– Все в порядке, – повторил он. – Не бери в голову.
Они поднялись из-за стола и направились к выходу.
«Я должен что-нибудь изобрести, – напряженно думал он. – Найти какой-то выход из создавшейся ситуации. И если мне на этот раз удастся выкрутиться, клянусь, я завяжу! Больше никаких краж. Никакого риска. Тихая, спокойная жизнь в доме с голубым бассейном, с любимой женой и обожаемыми детьми. А что, это мысль! Уехать с ней за границу...»
Он смотрел на нежную Катину шею с завитком светлых волос на выпирающем позвонке, и сердце сладко ныло. Неужели у них осталась всего одна ночь?
* * *
– Не нашли?
– Валентин Сергеевич...
– Что-о?!
– Извините. Я хотел сказать, Валерий Сергеевич, есть новости.
– Говорите, – процедил Громов сквозь зубы.
– Это касается убийства Северного. Похоже, они с Семеновой и в самом деле раньше не пересекались, но вот ее брат...
– Брат меня мало интересует, – отрезал он.
– Но именно у брата был мотив убить Северного. Понимаете, ситуация такая. Убили в доме у Семеновой, это установленный факт, а тело потом вывезли в лес. И убил кто-то из домашних, но как раз не факт, что она.
– Оружие нашли?
– Нет.
– Почему?
– Она не глупа. Спрятала где-то.
– Значит, надо найти тайник.
– Ее брат с Ильей Северным девчонку не поделил, Валерий Сергеевич. То есть Северный посчитал, что Костик Семенов полез в его огород. Они даже подрались.
– Очень интересно, – кисло сказал Валерий.
– Это произошло в ночном клубе.
– Пьяные были, что ли?
– Они оба не пьют. То есть Северный тоже не пил. А Семенов не пьет.
– Значит, колется.
– И не колется. Не кололся. Тьфу, запутали вы меня, Валерий Сергеевич! В общем, ни спиртным, ни наркотиками там не пахнет.
– Как же они тогда умудрились подраться, трезвые и необдолбанные?
– А что? Крепкие парни, Северный был отличным спортсменом. Когда увидел свою девчонку у Семенова на коленях, решил поставить того на место. Правда, говорят, они потом помирились.
– Так кто кому морду набил? – уточнил Валя.
– Северный Косте Семенову.
– Тогда да. Мотив. Но убивать за это глупо, тебе не кажется?
– Это пока только версия. Установлен факт знакомства Константина Семенова с Ильей Северным и их драки в ночном клубе. Может, Костя Семенов как раз и рассчитывал повесить убийство на сестру? Поэтому и действовал так смело.
– Что еще?
– Пока все.
– Ищите дальше.
– Есть.
– Их ищите. Семенову и Голицына.
– Есть!
Когда закрылась дверь, он рванул узел галстука. Ему было душно. Возникло ощущение, что он идет по минному полю. Эти двое, Семенова и Голицын, где-то заложили заряд. И Громов ждал, когда же мина рванет. Одно неосторожное движение, и...
Как потом оказалось, он не ошибся. Потому что проверка в музее дала ошеломляющий результат.
Саврасов. «Грачи прилетели»
Катя уехала в Москву. Провожали ее всем дружным коллективом: он и двое сотрудников ФСБ, которые вновь сели ему на хвост, как только они с Катей появились у гостиницы «Октябрьская». Голицыну показалось, что лица у них в этот момент стали счастливыми. Что ж, в жизни у каждого должен хоть раз случиться праздник.
А их с Катей праздник закончился. Накануне они весь день гуляли по Питеру, и он все говорил, говорил, говорил... А она большей частью молчала, и лицо у нее было грустное.
«Я подарю тебе весь мир», – хотелось сказать ему, а получалось, что только две ночи. И он говорил совсем не то, что собирался.
Ночь он сумел ей подарить такую, что она долго лежала, притихшая, полная новых ощущений и, как ему казалось, смотрела на него с благодарностью. На этот раз в нем было больше нежности, чем страсти, да и она стремилась дарить, а не брать. И она раскрылась вся, и принимала его в себя так, будто хотела оставить там навсегда.
И вот она уезжает. Двое «сопровождающих» стояли поодаль и нервно курили. Гера все никак не мог понять, отчего они так нервничают? Вот он я, Георгий Голицын, берите! Только ее оставьте в покое.
– Я тебе позвоню, – тихо сказала она.
– Да, как только приедешь. Пожалуйста.
И вдруг ему стало страшно. А что если она сейчас сядет в поезд и исчезнет? Навсегда. Сколько раз он сам так делал? Оставлял несуществующий адрес или номер телефона, принадлежащий кому-то другому. Сейчас он продиктовал Кате правильный номер, и она, как послушная девочка, занесла его в свой мобильник. Но ему все равно было страшно.
