– Ты должен был просто спросить!
– Насчет кольца? – громко и спокойно осведомился отец Андрей.
Все взгляды устремились на него. Петя Давыдов прищурил глаза и с ненавистью произнес:
– Вы и об этом пронюхали?
– Да, – кивнул дьякон, – я знаю про кольцо. Оно хранилось у Изиды Альбертовны. Вы пришли к ней и потребовали отдать его вам. Но Изида Альбертовна отказалась. Вы стали настаивать, и сердце старухи не выдержало. Она умерла не от страха, Давыдов, она умерла от ненависти к вам. – Дьякон повернулся к Старкову. – Она ненавидела вас, поэтому и не хотела отдавать вам кольцо.
– Кольцо власти мое! – глухо пророкотал Старков. – Оно принадлежит мне по праву. Я правнук властителя России!
– Д-дурак ты, а не правнук, – устало сказал ему Петя. – Они тебя взяли на понт, а ты раскололся. Теперь они т-точно слишком много знают. Я не могу их выпустить. Ради твоего же б-блага. – Петя навел пистолет на дьякона.
– Стой! – свирепо крикнул Старков.
Петя удивленно посмотрел на своего босса. Тот быстро поднялся со стула и встал между дулом пистолета и дьяконом.
– Я хотел славы и власти, но не такой ценой, – глухо проговорил Старков. – Мы должны остановиться, Петр.
– Остановиться? Если хочешь д-дойти до вершины, останавливаться нельзя. Ты забыл основное п-правило. Будь добр, отойди!
– Я не позволю тебе сделать это, – медленно и четко произнес Старков.
Давыдов одарил босса снисходительной улыбкой.
– Ох, Ваня, Ваня… И какого черта я с т-тобой связался? Знал бы, что ты такой слизняк, никогда бы…
Договорить он не успел. Отец Андрей резко толкнул Старкова на Петю, схватил Марго за руку и рванулся к двери. Он буквально выволок журналистку в коридор и захлопнул дверь.
– Бежим! – крикнул он и поволок Марго по коридору к выходу. За спиной у них прогремел выстрел.
Навстречу дьякону и журналистке уже бежали люди в черных шлемах, с автоматами в руках. А впереди всех, толстый, но коренастый, на кривых, но удивительно проворных и крепких ногах, несся майор Синицын.
Добежав до Марго, он на мгновение остановился, чтобы бросить:
– Я все слышал и все записал! Встретимся в машине!
И понесся дальше, размахивая видавшим виды табельным «макаровым» и обгоняя видавших виды спецназовцев.
– Мертв? – с ужасом спросила Марго, поднимая взгляд от разложенных на столе фотоснимков.
Майор Синицын кивнул:
– Да. Не хотел тебе говорить, да, видно, не обойтись. Пуля угодила ему в лицо. Разнесла всю челюсть.
Журналистка прижала руки к груди и спросила севшим голосом:
– Как это случилось?
– Старков пытался вырвать у него пистолет, а пистолет возьми да и выстрели. Чей палец лежал в тот момент на спусковом крючке, установить пока не удалось. Когда мы вбежали в кабинет, Давыдов лежал на полу с развороченным лицом. Он был еще жив. – Синицын передернул круглыми плечами. – Жуткое зрелище. Лежал и пускал пузыри, говорить ему уже было нечем.
– А Старков? – тихим от ужаса голосом спросила Марго.
– Старков стоял над ним с пистолетом в руке. Он, похоже, и сам был в шоке. Когда ребята его скручивали, он даже не сопротивлялся. Показания дал на первом же допросе.
Синицын достал из кармана пакет с табаком и машинку для скручивания сигарет.
– Зачем это? – хмуро спросила журналистка.
– Так крепче и дешевле, – объяснил Синицын, возясь с табаком и листком папиросной бумаги.
Когда сигарета была готова, майор вставил ее в рот, прикурил от огромной бензиновой зажигалки и продолжил рассказ, окутав кабинет клубами вонючего, удушливого дыма.
– Предыстория вкратце такова. Петр Давыдов отыскал Старкова два года назад. Старков тогда был простым библиотекарем. Он, конечно, знал, что он внук этого… как его…
– Андрея Арманда, – подсказала Марго.
Синицын кивнул:
– Точно. Но значения этому не придавал. Бабка время от времени твердила ему о каких-то семейных реликвиях и тому подобном. Но он ее даже не слушал. Но тут объявился Давыдов. Он пообещал Старкову небо в алмазах. Старков согласился и вскоре стал лидером коммунистов. Благодаря стараниям и связям Петра Давыдова, конечно.
– У Пети всегда была железная воля, – сказала Марго.
– Видимо, так, – согласился майор. – Они быстро нашли сторонников и зарегистрировали новую партию. Их главным козырем было то, что Старков якобы являлся правнуком Ленина. Народ у нас доверчивый. Опять же Старков был… ну, как бы это сказать… новый лидер нового поколения. Образованный, красивый, умный. Прекрасный принц из волшебной сказки. Внук старого и любимого всеми короля, который пришел, чтобы вернуть себе трон деда.
– Народ у нас падок на такие фишки, – задумчиво заметила Марго.
– Увы, но это так, – кивнул Синицын. – Твой друг Давыдов здорово все просчитал. Он понял, что народ готов принять наследного принца, и сделал народу такой подарок. Но когда конкуренты Старкова узнали о том, что он собирается баллотироваться в президенты, они пустили слушок о том, что Старков – самозванец. Что никакой он не внук Арманда. Нужно было срочно доказывать родство…
– И тогда Старков вспомнил про реликвии, о которых ему рассказывала бабка Изида Альбертовна, – предположила Марго.
Синицын посмотрел на нее слезящимися от дыма глазами и кивнул:
– Именно так. Бабка рассказала Старкову и Давыдову о непроявленных негативах Родченко…
– Думаю, Петя Давыдов и сам о них слышал, – сказала Марго. – Он ведь когда-то был фотографом.
– Может быть, и так, – согласился майор. – В любом случае, теперь он знал, что это не легенда, а правда. Дальше – мои предположения. Чтобы поиски не затянулись, Старков и Давыдов обратились к профессионалу по кличке Слон. Но они опоздали. Слон уже продал негативы Шихтеру. В преддверии выставки вокруг этих негативов поднялся большой ажиотаж. Старков и Давыдов решили перекупить негативы. Они послали Слона к Шихтеру. Но перед тем как заявиться к коллекционеру, Слон заглянул в Дом фотографии и поторговался с Ольгой Орловой. Ушлый малый.
Майор пыхнул своей крепкой сигаретой и помахал перед лицом толстыми пальцами, отгоняя от глаз клубы дыма.
– Под пытками коллекционер Шихтер признался, что перепродал негативы Палтусову. Слон прикончил Шихтера… После чего заявился к Палтусову. Палтусов перепугался и отдал негативы, а потом взял да и помер от страха. Сердчишко не выдержало. Вот, собственно, и вся история.
– Не совсем, – сказал отец Андрей. – Вы забыли про кольцо.
– Про какое кольцо?
– Взгляните на фотографию. На руке у юной Изиды – колечко с черным камнем. Думаю, в этот день Андрей Арманд сделал ей предложение и подарил кольцо. Посмотрите, как она держит руку. Она же явно показывает нам кольцо.
– Как невеста на свадебных фотографиях! – сказала Марго, разглядывая снимок. – И Арманд на него показывает, видите? Выходит, это и есть кольцо власти?
Синицын смотрел на Марго непонимающим взглядом.
– Что еще за кольцо власти? – недовольно спросил он.
– Старков говорил о нем, – пробормотала Марго, разглядывая фотографию. – Мало было предъявить журналистам и народу фотографию, на которой бабушка Старкова стоит в обнимку с Армандом. Нужно было еще доказать, что между Армандом и Изидой были… отношения. И это кольцо на ее пальце доказывает, что молодые люди действительно были обручены.
Майор пристально вгляделся в фотографию.
– Действительно, похоже, – проговорил он. – И где же это кольцо теперь?
– Я думаю… – начал дьякон, но договорить не смог.
В дверь стукнули, и сразу же в кабинет вошел молоденький лейтенант с какой-то тетрадкой в руке.
– Товарищ майор, разрешите обратиться?
– Давай.
– На квартире у Старкова при обыске изъяли дневник. Я решил, что вы захотите посмотреть.
– А, давай-давай.
Лейтенант положил тетрадку на стол, козырнул и удалился.
– Хотите взглянуть? – предложил Синицын дьякону.
– Если можно.
– Валяйте, батюшка, смотрите.
Дьякон взял тетрадку и, волнуясь, раскрыл ее наугад. Майор Синицын еще что-то рассказывал Марго, но дьякон слушал его вполуха. Он был поглощен дневником Старкова. Вот что он прочел:
5 декабря
Я сижу в маленькой комнатке под тусклой лампой, бросающей круг света на стол, накрытый мерцающим прямоугольником стекла. Сижу, подперев ладонью щеку, смотрю в стену и размышляю.
Вчера мне исполнилось тридцать два года. Мысли мои все время обращаются вокруг этой цифры, как ножка циркуля вокруг собственной иглы. Тридцать два года – это почти конец. Конец помыслам, мечтаниям, перспективам. Тьма в конце туннеля. Тупик.
Еще совсем недавно я был полон надежд. Я верил, что судьба предначертала мне великую будущность, что впереди меня ждет, так сказать, великое поприще. На какой стезе? Да все равно на какой. Может быть, это будет литература. Может быть, бизнес. Но человечество еще услышит фамилию Старков!
