Анна Данилова - Гламурная невинность

Парень, которого Обшицеру представили как Василия, деловито подошел к Михаилу, сначала заглянул ему в глаза, потом, нисколько не смущаясь, оттянул пижамные штаны и, брезгливо морщась, посмотрел и туда, после чего бросил:

– Раздевайся, урод, штаны на экспертизу поедут… Из-за своего отростка сгубил три жизни.

Крымов, Шубин и Василий Китаев пили пиво в приемной, когда к ним заглянул Хитов.

– Привет честной компании! – Он каждому пожал руку. – Моя благодарность не имеет границ, это я уже говорил вам во время нашей последней встречи… Забыл спросить – я вам больше ничего не должен?

– Пять тысяч долларов, – не моргнув глазом ответил Василий, сдувая пену с пива и блаженно вздыхая. – Это без учета НДС…

Хитов побелел.

– Он шутит, – поспешил успокоить его Крымов. – Всего-то три с половиной…

– Ну, вы мужики и даете… – Хитов расстегнул рубашку и буквально свалился в кресло. – А если бы я к вам сейчас не пришел?

– Но ты пришел, – напомнил ему Шубин. – Мы шутим.

– Ну и шутки у вас… Я, собственно, что зашел-то? За всеми последними событиями вы как-то позабыли о том, что кто-то хотел снимать квартиру Шевкии…

– Я хотел, – оживился Василий. – Правда, я еще не видел ее…

– Квартира хорошая, – уверил его Хитов, – просторная, там есть где развернуться… Но и цена высокая, она просила за месяц триста долларов.

– Вот пусть сама в ней и живет, – Василий сразу же потерял к ней всякий интерес. – Ты спроси ее лучше, сколько она за нее просит, может, так будет выгоднее? Если цена устроит, может, сговоримся…

– Но это вы уже с ней говорите, телефончик я вам ее дам…

– Хитов, а тебе не стыдно?

– В смысле? – Хитов заозирался по сторонам.

– А ведь это ты убил свою невесту… – сказал Крымов серьезным тоном.

– Как это?

– Очень просто. Сначала ударил камнем, а потом сбросил с обрыва… Мы вот все молчим, ждем, когда ты сам в этом признаешься… Но наше молчание тоже имеет свои границы и… свою цену…

Хитов вскочил и бросился к выходу.

– Идиоты! – крикнул он на прощанье и хлопнул дверью.

– А ты не знаешь, чего он приходил? – спросил Крымов у Шубина.

– Насчет квартиры поговорить… Он мне зайца напоминает… Маленького, трусливого и какого-то нескладного… А эта история так и вовсе выбила его из колеи… нервы вконец расстроены, – говорил Шубин.

– А чего же вы издеваетесь над ним? – спросил Василий.

– Пусть в следующий раз думает, перед тем как собраться жениться…

В приемной сразу стало тихо.

– Я знаю, – начал Крымов, – вы все хотите узнать, куда делась Земцова… Говорю: улетела в Москву. Оттуда – в Париж. Сказала, что ей надо побыть одной, подумать… Но Патрик ей думать не даст. Я как вспомню о нем, о них двоих, сердце останавливается…

– Она сказала мне, что поживет у матери в Москве, – проговорил Шубин. – И забудь про Патрика. Она тебя любит.

– А я вот вообще жениться не собираюсь. От этих женщин одни только неприятности, – сказал Василий.

– Женька вернулась из Ялты, сегодня поеду к ним, так по сыну соскучился… – вздохнул Шубин.

– Я тоже по Машке скучаю… – сказал Крымов.

Распахнулась дверь, послышались быстрые шаги, и на пороге приемной возник Корнилов.

– Виктор Львович! Какими судьбами?!

Лицо Корнилова было розовым и просто-таки сияло счастьем.

– Здорово, мужики! Пиво пьете? Это хорошо… У меня две радостные новости. По телефону не мог сказать, слишком все серьезно… Значит, так… подождите, дайте отдышаться…

Он обвел всех торжествующим взглядом.

– Моя жена… Люда… Она… в деревне, у тетки… ее лечат травами… Она будет жить, вот… – В глазах Корнилова стояли слезы. – И еще одна новость, о которой я узнал случайно… Наша Таня громко плачет…

– Бескровная… неужели родила?

– Да! Сына. Вот теперь все… – Виктор Львович достал из кармана бутылку водки. – В машине еще пять… Они только что из магазина, холодные… Я слышал, – Корнилов посмотрел на Василия, – у вас тут нет никаких проблем с закуской?

– Норвежская сельдь в лимонном соке и соленые бочковые огурчики… Это классика, – и Василий с готовностью бросился к холодильнику. – Поздравляю!