Роган отыскал информацию по «Эквилибриуму» и «Фловану». Элли рассмеялась, услышав, как он пытается выговорить названия ингредиентов лекарства. В конце концов он оставил попытки и повернул экран ноутбука к Максу.
— Понятно. А какие компании их производят?
Элли были знакомы названия двух крупных фармацевтических компаний.
— Судье в самом деле необходимо все это знать?
— Надеюсь, нет. Я боюсь, что судья захочет, чтобы мы собрали информацию об этих компаниях, а это займет месяцы. У нас же есть всего четыре дня, чтобы принять решение по Кейси.
— Неужели для них имеют какое-то значение сведения о двух пациентах?
— Если фармацевтические компании финансируют исследования, они могут быть заинтересованы в конфиденциальности этой информации.
Джей Джей продолжал искать дополнительные данные, дабы заявление о получении санкции выглядело как можно более обоснованным.
— Судя по биографии Болта, я бы сказал, что велика вероятность частного финансирования. — Он опять повернул экран ноутбука к Максу и Элли. — «Подписанный кровью договор между психиатрией и фармацевтической промышленностью».
Это было название поста, размещенного два года назад на сайте «Здравоохранение является правом каждого». Его автор задался целью документально подтвердить кровосмесительную связь между фармацевтическими компаниями и сферой психиатрии. Американская психиатрическая ассоциация постепенно сокращала финансирование своих торговых соглашений с фармацевтическими компаниями во избежание возникновения конфликта интересов. Это решение было принято после появления в «Нью-Йорк Таймс» разоблачительной статьи о взятках на общую сумму в миллионы долларов, выплаченных докторам, выписывающим рецепты, которые способствовали процветанию психофармакологического бизнеса.
В конце поста был приведен список двадцати участников «подписанного кровью договора» между психиатрией и «большой фармакологией». Под номером двенадцать в нем значился доктор Дэвид Болт — главным образом благодаря деньгам на исследования, полученным им от производителей лекарств за последние годы.
— Это интересно, — сказал Роган, возвращаясь к середине статьи. — Здесь говорится, что вскоре после недавнего конфликта ведущие медицинские школы потребовали от своих профессоров и практикующих врачей задекларировать все свои доходы, полученные из частных источников. Болт предпочел отказаться от должностей в Нью-Йоркском университете и Гарварде, нежели подчиниться новым правилам. Очевидно, львиная доля его исследований спонсируется фармацевтическими компаниями.
У Элли никогда не было повода задумываться об источниках финансирования исследований эффективности лекарств.
— Разве это не абсурд, когда компании контролируют испытания собственных лекарств?
— С учетом сегодняшних ограничений расходов кто, кроме них, будет за это платить? — возразил Макс. — Один блогер утверждает, что Дэвид Болт представляет собой медицинский эквивалент военного преступника, но журнал «Нью-Йорк» называет его одним из ведущих детских психиатров в городе.
— Какое значение имеют мнения о нем, если его исследования финансируются компаниями, производящими «Эквилибриум» и «Флован»? Болт сказал, что «Эквиван» сочетает в себе все лучшее из двух методов лечения. Ясно, что обе компании заинтересованы в том, чтобы испытания проходили хорошо. Чем больше детей употребляют лекарства, тем большее их количество продается.
Макс был слишком занят составлением заявления, чтобы следить за их разговором.
— Давайте-ка лучше вернемся к досье Кейси и Брэндона, как вам такая идея?
У Элли эта история вызвала живой интерес, но она понимала, что изучение исследовательской деятельности фармацевтических компаний займет значительно больше времени, чем несколько дней, оставшихся в их распоряжении для принятия решения по поводу виновности Кейси. Тем более что это выходило за рамки юрисдикции Департамента полиции Нью-Йорка. Она решила позвонить в Федеральное агентство по контролю за продуктами и лекарствами. Возможно, они заметят тот же тревожный сигнал.
— Получить санкцию на изучение записей о Кейси будет нелегко, — заметил Макс. — Он является подозреваемым по делу об убийстве Джулии. Его адвокат скажет нам, что он принимает участие в этом испытании. Психиатр скажет нам, что маниакально-депрессивное состояние могло послужить причиной как убийства, так и его поведения во время ареста.
Роган хлопнул в ладоши и довольно потер руки:
— Ладно. Приступим к делу.
— Так ты ведь тоже ищешь записи о Брэндоне Сайксе.
— У нас все это имеется.
Элли протянула руку к клавиатуре компьютера Макса и нашла соответствующие параграфы аффидевита.
— Если Брэндон солгал, чтобы принять участие в испытании, мы должны знать об этом до того, как ты вызовешь его в суд. Если же он действительно страдает маниакально-депрессивным расстройством, Болт скажет, что у него может быть повышенная склонность ко лжи. И то и другое нас устраивает. Мы выложим все это суду.
— Если только записи прямо не свидетельствуют о том, лгал он или нет, чтобы принять участие в испытании. Мы даже не знаем, принимает ли он в них участие. И если судья посчитает, что мы не обосновали должным образом свое заявление в отношении Сайкса, он может отказать нам и в просмотре записей о Кейси. Нам нельзя рисковать.
— Какие есть варианты?
— Нужно сначала поговорить с Брэндоном Сайксом, чтобы у нас была уверенность. По крайней мере, послушаем, что он скажет, чтобы я не выглядел идиотом, когда судья начнет задавать мне вопросы.
Элли взглянула на часы:
— Уже почти семь. Если только у Болта не назначена встреча на кладбище, мы сегодня уже не доберемся ни до его офиса, ни до Брэндона, ни до судьи. Итак, в нашем распоряжении четыре дня до истечения срока содержания Кейси под стражей.
— Я знаю. Но если я сейчас пойду к судье и получу нагоняй, будет только хуже. Нужно разыскать Брэндона.
Чан Мэйри не выказала радости при их появлении.
Даже когда люди Гандли ворвались в здание Центра Надежды вместе с Кейси, чтобы произвести обыск в его комнате, она была чрезвычайно вежлива с Роганом и Элли, несмотря на свое неудовольствие. Тогда она предложила им кофе, пошутила по поводу того, что у них рабочий день еще длиннее, чем у нее. Потом сказала, что произошло недоразумение, что они заблуждаются насчет Кейси и в скором времени осознают свою ошибку. Она говорила спокойным голосом, сопровождая свои слова самой доброжелательной улыбкой.
Однако после их первого визита в Центре Надежды для молодых людей что-то изменилось. Тот же гостеприимный стеклянный атриум. Та же девушка с розовым ирокезом за стойкой. Та же миссис Чан в строгом костюме. Но на этот раз не было доброжелательной улыбки. И вместо спокойного голоса они услышали раздраженное шипение.
— Я пыталась донести до вашего сознания, что Кейси ни в чем не виноват. Говорю вам, он и муху не способен обидеть. — Когда Чан Мэйри злилась, ее легкий акцент звучал отчетливее. — Я рассказала вам также о Брэндоне Сайксе и Вонде Смит. Я не люблю говорить плохо о людях, которым мы помогаем. Это идет вразрез с нашими принципами. Но я сделала это, чтобы вы знали, что им нельзя доверять.
— Мы все еще расследуем это дело, миссис Чан. В распоряжении окружной прокуратуры всего несколько дней до созыва большого жюри. Поэтому мы пришли поговорить с Брэндоном. Мы собираем необходимую информацию.
— Благодаря вам здесь нет ни Брэндона, ни Вонды, ни Кейси.
— Я не вполне понимаю, что вы имеете в виду, миссис Чан.
— О чем вы думали, давая им эти деньги?
— Мы ничего не давали им. Это родители Джулии Уитмайр…
Не дослушав, женщина раздраженно махнула рукой.
— Вы с родителями действуете заодно. О чем вы думаете? Я выпроводила ее вчера, потому что от нее сплошные проблемы. Затем сегодня является он и забирает свои вещи.
Элли с большим трудом удавалось следить за ходом ее мысли.
— Брэндон ушел из-за того, что Вонда не могла оставаться здесь?
— Я не знаю, это послужило причиной его ухода или что-то другое. Но давать десять тысяч долларов двум подросткам с наркотической зависимостью! Он заявил, что у него больше нет нужды здесь находиться.
— Кто так сказал? Вы имеете в виду Брэндона?
— Да, Брэндона. Они получили вознаграждение и ушли. Он сказал, что они поедут на Запад. Теперь они не вернутся, пока не промотают деньги, — если, конечно, останутся живы. Надеюсь, вы довольны собой.
Четыре дня спустя…
— Вас это устраивает?
— Да, — сказал Роган. — Безусловно. Абсолютно. Si. Oui . Мы в полном порядке.
