— Да, — сказал Роган. — Безусловно. Абсолютно. Si. Oui . Мы в полном порядке.
Макс задал им этот вопрос уже три раза, тремя разными способами. Не дав напарнику возможности продолжить свой список, в разговор вступила Элли:
— Мне кажется, Роган хочет сказать, что мы не помним случая, чтобы заместителя окружного прокурора так заботили наши мысли по поводу принятия решения о предъявлении обвинения.
— А я не помню случая, чтобы два детектива так стремились вытащить подозреваемого в убийстве на свободу.
— Это дело с самого начала не двигается с мертвой точки, — сказал Роган. — Неразбериха с Кейси целиком и полностью лежит на совести этого чертова Билла Уитмайра. Предлагаю отныне бойкотировать его музыку, подруга.
— Я подумаю о твоем предложении, — отозвалась Элли.
Билл Уитмайр фактически саботировал проводимое ими расследование. Он объявил об огромном вознаграждении. Он нанял Эрла Гандли, люди которого упрятали Кейси в камеру предварительного заключения. И одному богу известно, что еще они способны сотворить. Сам Гандли признал, что некоторые из его методов могли быть «агрессивными».
Сложилась патовая ситуация.
Переломный момент наступил в уик-энд, когда Кейси вызвался пройти тест на полиграфе и прошел его.
Конечно, результаты теста не принимались судом к рассмотрению. И знающие специалисты заверили их в том, что закоренелые лжецы способны обмануть машину.
После этого, вечером накануне, детективы встретились с Уитмайрами, чтобы определиться со статусом дела. Хотя раньше Макс говорил, что, по всей вероятности, сможет убедить большое жюри в правомерности предъявления Кейси обвинения в убийстве, но сейчас он не был уверен, что сможет убедить суд в его виновности, предъявив такие неопровержимые улики, которые бы позволили преодолеть принцип обоснованного сомнения.[17] У Кейси имелся ключ от дома, но какие-либо свидетельства того, что он воспользовался им в тот вечер, отсутствовали. Вонда Смит и Брэндон Сайкс исчезли, и не было никакой гарантии, что их удастся разыскать до судебного заседания. И в довершение всего не было недостатка в зацепках, которые такой хороший адвокат, как Чад Фолджер, мог бы с успехом использовать в суде: возможность (вероятность, по мнению Элли) того, что Джулия действительно совершила самоубийство; диагноз Кейси и то, что он проходил курс экспериментального лечения; тот факт, что Джулия угрожала матери своей подруги — вероятно, вместе с пока еще не установленным сообщником, который продолжал преследовать женщину. «И, наконец, — добавил Макс, — весьма досадные результаты теста на полиграфе».
Когда Макс упомянул полиграф, Элли тут же поняла, что что-то здесь не так.
Билл, сидевший на маленьком диване в гостиной особняка, скрестив ноги в лодыжках, словно ребенок, казался огромным. Он долго рассматривал свои лежавшие на коленях ладони и в конце концов заговорил, не поднимая глаз:
— Я только пытался помочь.
— Прошу прощения, сэр?
— Я пытался помочь.
Элли не смогла сдержаться:
— Вы нам здорово помогли, заплатив деньги Вонде и Брэндону до судебного заседания. Несмотря на то, что мы просили вас не делать этого.
Он сокрушенно кивнул.
— Мне очень жаль. Я… О господи! Вы хотите сказать, что я поступил неправильно?
Хэтчер хотелось закричать на него. Конечно же, он поступил неправильно.
Но он имел в виду не это.
— Я был абсолютно уверен, что это сделала она. Эта проклятая девчонка, которая считает себя парнем, имела ключ от нашего дома, и двое ее друзей сказали нам, что это сделала она. Я был абсолютно уверен. Черт возьми, я совершил непростительную ошибку. Я велел Гандли делать то, что он посчитает нужным. Так и сказал ему: «Делай то, что сочтешь нужным».
И тогда до Элли дошло.
— Вы заплатили ему, не так ли? — спросила она. — Не за прием информации по горячей линии и не за задержание Кейси. Вы заплатили ему дополнительно за то, чтобы он представил дело в нужном вам свете. На что вы рассчитывали?
Уитмайр разрыдался. Он рассыпался в извинениях и протянул руку в сторону жены, моля ее о прощении. Но она лишь молча отвернулась.
Наблюдая эту сцену, Элли даже испытала нечто вроде жалости к Биллу, на минуту забыв о том, какой вред он причинил следствию, пытаясь купить свою частную, субъективную справедливость.
— Итак, ребята, вас это устраивает? — еще раз спросил Макс, помахивая шариковой ручкой.
Джей Джей издал горловой звук, выражавший, по всей видимости, разочарование.
— Подпиши уже этот чертов листок.
Этот момент должен был принести облегчение, но Элли не чувствовала ни малейшей радости. Какая бы ярость ни разбирала ее в отношении Билла Уитмайра, еще больше она злилась на себя. В глубине души она понимала, что Кейси невиновен. Из-за того, что она утратила контроль над следствием, парень шесть дней провел в заключении.
С самого начала расследования Элли допустила множество ошибок. Она самоустранилась и все еще шла на поводу у Рогана, и даже у Макса. Теперь они компенсировали, по крайней мере, часть ущерба, причиненного следствию, сняв обвинение с невиновного, несчастного подростка.
Она твердо знала одно. Если даже Джулия и не пала жертвой убийцы, она оставила после себя множество тайн. И Элли предстояло раскрыть эти тайны.
Элли расположилась в узком пространстве между диваном и кофейным столиком, с шариковой ручкой в правой руке и куском жареного хлеба в левой. Она намазывала хлеб пастой из тонко измельченных лука, чеснока и имбиря, когда в замочной скважине заскрежетал ключ. Выронив ручку, она закрыла рот рукой и принюхалась к своему дыханию. Они с Максом обменялись ключами около трех месяцев назад, но его неожиданные приходы все еще заставали ее врасплох.
— О господи, я чувствую отчетливый запах грязных салфеток и паленых волос. Как ты можешь есть эту дрянь?
Не Макс. Джесс. Как хорошо. Осознав, что это не Макс, Элли попыталась расслабиться. В самом деле, от нее здорово разит луком и чесноком, а также пряностью карри, которой провоняла вся квартира, но брата это не касается.
Элли проигнорировала Джесса, который делал вид, будто продолжает задерживать дыхание, затем задохнулся и повалился на диван сзади нее.
— Не возражаешь? — спросил он, потянувшись за пультом от телевизора.
— Если бы я возражала против звука телевизора, то никогда не выбрала бы тебя в качестве соседа.
К своему неудовольствию, она узнала двух женщин, споривших на экране. Хотя она никогда не смотрела это реалити-шоу, ей откуда-то было известно, кто эти две мало востребованные знаменитости, какие товары они рекламируют и каковы подробности их убогой интимной жизни.
— Честное слово, я куплю один из этих чипов родительского контроля для кабельной коробки.
— Ты четыре недели не могла вызвать водопроводчика, когда у тебя засорилась раковина в ванной. Если ты способна чистить зубы над ванной в течение месяца, я не представляю тебя обращающейся в «Тайм Уорнер Кэйбл» только для того, чтобы лишить меня моих домохозяек. — Элли заметила, что брат установил громкость на более низкий уровень, нежели обычно. — Как ты можешь одновременно работать и есть?
— Я просто делаю кое-какие заметки, вот и все.
— И все-таки как ты можешь одновременно работать и есть? Сделай перерыв. В последнее время ты себя просто убиваешь.
— Больше нет. Сегодня мы освободили Кейси Хайнца.
— А ты не могла сделать это еще на прошлой неделе?
— Когда речь идет об убийстве, мы обычно не освобождаем людей только на основании интуиции . Я надеялась, что к сегодняшнему дню мы найдем ответы на некоторые вопросы.
— Ты обязательно их найдешь.
— Так бывает не всегда, Джесс. Думаю, мы оба знаем это.
— Я также знаю тебя. Ты всегда добиваешься своего.
Элли хотела было поспорить с ним, но, резко передумав, просто поблагодарила брата, после чего продолжила «мозговой штурм» в блокноте.
Она принялась чертить линии связи между главными персонажами драмы. Угрозы Джулии Уитмайр в адрес Эдриен. Подруга Джулии, Рамона. Друг Рамоны, Кейси, участник исследования доктора Болта. «Аддералл», приобретенный без рецепта, в сумочке Джулии. Касден, альма-матер Болта, где процветает употребление транквилизаторов, продающихся по рецептам. Исчезновение свидетеля Брэндона Сайкса, еще одного участника исследования Дэвида Болта.
Имя этого психиатра стало всплывать слишком часто.
Хэтчер отодвинула тарелку в сторону, чтобы освободить место для ноутбука. Введя в поисковую строку «Google» имя «Дэвид Болт» и прочитав об адвокате с Юга, художнике-графике и популярном хоккеисте, она осознала, насколько легче была бы ее задача, если бы каждый житель Америки носил уникальное имя вроде Румпельштильцхен.[18]
