Вот и будем посмотреть со стороны.
Ага, авось чего и выглядим…
На самом деле, высматривать особо было нечего. Вечер шел как шел, как ему и должно, как идут обычно такие вечера. Народ закусывал изящно и легко, пил качественно и разнообразно. Вдоволь наклубившись около стола, публика помалу сбивалась в переменчивые, словно комбинации шаров на бильярде, порой весьма причудливые группки. Спиртного было вдосталь. Бомонд гудел по нарастающей, разговоры становились громче, нравы проще, анекдоты скабрезней. Мужчины в конституционном большинстве вели себя конкретнее, дамы — сообразно положению, Яна (наряду с другими посторонняя, но где-то как-то это всё же я) — но и Янка на свой лад тоже не скучала. По-своему тоже жизнь…
На спиртное она не налегала, но и не манкировала им, трезво полагая, что всухомятку Лерочкин фуршет ей набьет оскомину. В компании Яна не нуждалась, но и без нее не оставалась, желающих с ней чокнуться хватало. Разговоры в основном случались светские, сиречь пустопорожние, сознание почти не задевавшие. За редким и тоже, в общем-то, пустяшным исключением — таким, как, например, эпизод с Басмаевым.
Походя ответив на очередной не первой свежести изящный комплимент, Яна задержалась у стойки со спиртным, выглядывая этикетку пришедшегося ей по вкусу бренди. Початой бутылки не нашлось, она не слишком ловко принялась откупоривать полную.
— Позвольте мне. — Оказавшийся рядом с ней Басмаев взял у нее сосуд, знаком подозвав одного из уже привычной Яне пары бодигардов: — Стас, распорядись. И для меня, — и покуда тот сноровисто управлялся с пробкой и наполнял посуду, продолжал: — Не могу не похвалить ваш вкус, марку вы выбрали достойную. Из доступных в наше время коньяков «Хеннесси» пожалуй что и лучший. Хотя… — Басмаев высмотрел на стойке невзрачную бутылку, нашел чистый бокал и налил на донышко. — Попробуйте. Кстати, а вы знаете, почему при дегустации иногда используется черный хлеб?
Знатоком Дайана не была, но основы некогда усвоила.
— Догадываюсь. Хлеб, — Яна чуть заметно улыбнулась, — черный, равно как и любой, хотя бы даже пресная лепешка, лаваш, к примеру, будучи отличным адсорбентом, убирает послевкусие предыдущего напитка. — Она вдохнула коньячный аромат. — Я не дегустатор, но попробую. Без хлеба, если вы не возражаете… — Яна не спеша втянула жидкость в рот, вдумчиво покатала коньяк по языку, лишь затем глотнула. — М-м… — она дождалась послевкусия, — этот тоже по-своему неплох, — согласилась Яна. — Терпче «Хеннесси»… букет, пожалуй, ярче, но хуже сбалансирован. Похож на дагестанский лучших лет…
— Однако! Он и есть, специального разлива. Я немного связан с этим бизнесом… А вы и в самом деле разбираетесь, — с неподдельным уважением произнес Басмаев. — Откуда, если не секрет?
— Отец когда-то просветил, — усмехнулась Яна. — Посчитал, что девочке-подростку следует заранее привить культуру пития. Что-то вроде вакцинации против подворотен.
— Уважаю, — оценил Басмаев. — Однако же прошу, — передал он Яне один из наполненных охранником бокалов. — За вас, если позволите. — Он отсалютовал.
— Благодарю вас. — Яна пригубила. — Я даже и не знала до сих пор, что у вас есть интересы и в коньячной сфере, — поддержала она светский разговор.
— А также в винной и ликеро-водочной. — Басмаев усмехнулся. — Вы на самом деле обо мне многого не знаете — равно как я о вас. Но ведь это поправимо, правильно? — улыбнулся он. — А не упростить ли нам немного этикет, как вы полагаете?
Яна мягко покачала головой:
— Не до брудершафта.
— Что ж… — на вид Басмаев не обиделся, — мне, признаться, импонирует ваша независимость. — Но разговор сменил: — Некстати, но спрошу: я слышал, что у вас на службе неприятности?
Яна снова качнула головой:
— Ничего такого… — Она подобрала слова: — Ничего такого, что стоило бы удовольствия от рюмки коньяку, — Яна приподняла бокал: — Букет теряется.
— Недурно сказано. — Басмаев жест вернул. — Надеюсь, вас не стоит упрекать в излишнем легкомыслии?
С ответом она не задержалась:
— Неужели вы из тех отчаянных мужчин, кто всерьез считает, что у женщин могут быть иные мысли, кроме облегченных, в стиле лайт?
Бодигард неподалеку хмыкнул.
— А вы ехидина. — Басмаев не поморщился. — Впрочем, вам идет. Право, нам бы с вами стоило сойтись несколько поближе. К тому же повод есть… ну да повод-то всегда, положим, есть, было бы желание, не правда ли? — усмехнулся он. — Я, собственно, к чему, — продолжил он серьезнее. — Как я уже сказал, деловые интересы у меня весьма разнообразные. От сестры вы, вероятно, знаете, что я вложил значительные деньги в частную наркологическую клинику, назовем это пока хотя бы так. На самом деле, это коммерческий медицинский центр системного лечения: от начальной дезинтоксикации и глубокой очистки организма до полной соматической и психологической реабилитации наших пациентов. Вопрос простой: как вы отнесетесь к перспективе работать в таком учреждении?
Дефицит энтузиазма был не на лице, но налицо.
— В качестве кого? — без живого интереса уточнила Яна. — Я же не нарколог, как вы знаете, я линейный доктор «неотложной помощи», не более того, — заметила она.
— Но ведь и не менее, — Басмаев роскошно улыбнулся. — Для толковых молодых врачей лучше «неотложной» школы не придумаешь. Вы так не считаете? — Вопрос был риторическим. — А специализация — это не проблема, — продолжал Басмаев, — оплатим курсы, подучитесь, получите сертификат, лицензию… что там еще? Не принципиально, все проблемы разрешимы, повторюсь, было бы желание. Платим мы разумно: двести долларов — базовый оклад, плюс весьма большие премиальные. Впрочем, эти, как и прочие, подробности лучше обсуждать уже в деловом режиме. Не возражаете?
— Но…
Несколько смешавшись, Яна спряталась за рюмку с коньяком.
— Вот и замечательно. Я оставлю вам рабочий телефон. — Он вытащил бумажник. — Черт, ни одной визитки при себе… Ладно, не беда, сочтем, что этикет мы всё же упростили. Стас, дай-ка мне твою. Стило у меня есть…
Паркеровским золотым пером на обороте Стасовой визитки Басмаев вывел телефон.
— Прошу. Прямой служебный номер, в обход секретаря. С разговором, кстати, лучше не затягивать. Давайте-ка сейчас же и условимся. — Он прикинул: — Суббота с воскресеньем выпадают, понедельник день тяжелый [5], вторник… да, вторник это оптимальный вариант. Позвоните в середине дня, тогда всё и обсудим. Общий язык, уверен, мы найдем — у нас гораздо больше точек соприкосновения, чем вы подозреваете. Поверьте на слово, — странновато усмехнулся он. — Что ж, очень хорошо, — заключил Басмаев, — во вторник жду. А пока подумайте. — И мягко подчеркнул: — Хорошо подумайте.
— Хорошо, — пообещала Яна, — я подумаю.
«И отвечу нет», — добавила она, впрочем, про себя.
Менять пусть не престижную, зато живую и в целом необременительную суточную службу на денежную, но каждодневно душную и однообразную работу она не собиралась. Даже и теперь, на фоне неприятностей, вернее говоря — тем более теперь. Обиженно уйти не позволял характер, к тому же предложение Басмаева не стоило тех сложностей, которыми могло быть чревато. Да и прозвучало оно как-то слишком неспроста, даром что такие предложения вообще просто так не делаются. Но что бы под ним не подразумевалось, какой бы подоплека ни была, Яну это не интересовало. Дело было даже не в личности Басмаева, если беспристрастно разобрать, всякая зависимость ей всегда претила. Иногда, возможно, слишком, но…
Кстати, что до личности, то сестренку Яна в чем-то понимала. Мужчина во всех смыслах состоятельный, решительно умен, умеет быть довольно привлекательным… с подтекстом человек, чем-то — уверенностью, хваткой, волей, например, — похож на Кейна-старшего… впрочем, во фрейдистский компонент Яна предпочла не углубляться. В конце концов, ничего нет неожиданного в том, что мужчина любит тело, а женщина взамен предпочитает дело. Правила игры есть правила игры, расслабься и получишь удовольствие, — или вовремя умей ответить «нет». Желательно с улыбкой, можно даже многообещающей.
