Стадо медленно скатилось с бугра и подошло к Дону. Солнце вставало со стороны станицы, и пока лишь его край огненной горбушкой проявился над бугром. Андрей покачивался в седле и любовался пейзажем. Он любил свою реку, дубовые рощи на склоне берега и, уехав к жене в город, по родным местам тосковал. Его лирическая и не меркантильная натура для семейной жизни имела много недостатков, от этого и происходили размолвки с молодой женой. Она хотела иметь много дорогих и полезных для хозяйства вещей, а он хотел красоты и покоя.
Стадо вышло на берег реки и медленно двинулось вдоль. Тридцать коров опустив головы, деловито и напряженно насыщались. От животных шел монотонный и насыщенный звук уничтожения травы. Андрей поглядел вперед и увидел вдалеке черный остов сгоревшего грузовика. Склоны оврага в котором валялись железные останки машины, почернели и обуглились. Смотреть на это было неприятно. Пастух подумал не погнать ли коров стороной и в это время услышал в прибрежном камыше слабый стон. Он пяткой подпихнул мерина и повернул его на странный звук. Дон со стороны станицы сразу уходил в глубину и пенился от быстрого течения. Андрей заехал в камыши и увидел лежащего человека. Рука в плече и нога в колене у него раздулись. Лица лежащего, Андрей видеть не мог, потому что оно было повернуто вниз. Пастух быстро спешился и постарался повернуть голову поверженного. Тот снова застонал. Теперь Андрей рассмотрел лицо и понял что перед ним ровесник. Он попробовал приподнять парня, но тот оказался огромным и тяжелым. От тряски у того из куртки вывалилась трубка мобильного телефона и бумажник. Андрей поднял трубку, раскрыл бумажник. Паспорта в бумажнике не было, но лежало водительское удостоверение на имя Глеба Фроловича Михеева, деньги и документ сыщика частного сыскного бюро. Осмотрев помятые камыши рядом с раненым парнем, Андрей обнаружил обмазанный песком и глиной пистолет. Пастух некоторое время раздумывал как поступить. Парень тем временем опять застонал и пошевелил рукой.
Андрей спрятал пистолет, бумажник и телефонную трубку к себе в рюкзак, подвел мерина и, взяв его за уздечку, поставил на колени. Конь прял ушами и косил на лежащего великана испуганным карим глазом. Андрей стал медленно затягивать раненого на спину лошади. Тот оказался очень тяжелым, и с первого захода молодому человеку справиться не удалось. Но Андрей Коляжный, не смотря на свою лирическую натуру, слабаком не был и дело довел до конца. Затащив парня поперек седла, он осторожно поднял мерина на ноги и, взяв его под уздцы, быстро повел к станице.
Ольга Митрофановна стояла у плиты и отбрасывала вскипевшее кислое молоко на творог. Увидев сына, в столь раннее время она встревожилась. Андрей знаком вызвал ее с кухни. Женщина вышла и увидела на своем дворе соседского мерина, поперек седла, которого без сознания лежал здоровенный мужик. Она вытерла руки об фартук и потрогала мужику лоб. Лоб оказался горячим.
– Давай его в горницу. – Тихо приказала мать и они, подогнав коня прямо к дверям хаты, вдвоем ели, ели доволокли великана до койки. Ольга Митрофановна молча взяла нож и разрезала на нем брючину и рубаху.
– Чего стоишь? Бери таз, наливай колодезной воды и на огонь. Ему отвар нужен. – Скомандовала женщина.
– Ма, он сыщик и пистолет при нем. – Сказал Андрей, выкладывая из рюкзака найденные вещи.
– Не слыхал, что я наказала. Шевелись! Он, первым делом живая душа. И наша забота, душу болезного живой сохранить. За это с нас Господь спросит. – Строго ответила мать, и Андрей пошел исполнять ее наказ. Солнце над станицей уже взошло, и не смотря на конец лета, жарило по полной программе. Андрей поставил воду на огонь, сел на коня и поехал догонять брошенное стадо.
* * *
Уютная частная гостиница «Лолита» невдалеке от Переславской улицы открылась в начали девяностых. Возникла она как кооператив. В горбачевские веселые времена кооперативов открывалось множество, но сохранились до наших дней из них единицы. Маленькому отелю тоже бы не жить, не купи его богатый азербайджанский банкир. Петр Григорьевич однажды в «Лолите» побывал, навещая друга из родного Новгорода, и «Лолиту» запомнил. Размышляя, в каком месте реализовать свой замысел, он и остановил свой выбор на этой частной гостинице. Отель был не велик, пятнадцать человек всей обслуги и на этаже всего пять номеров. Затевая игру со стрельбой, надо убрать посторонни. Бобров отзвонил хозяину отеля, и тот без разговоров освободил второй этаж.
Распрощавшись с Никитой Васильевичем, сыщик вышел из управление, и поехал в свой офис на Чистые Пруды. Иван Григорьевич Грыжин уже ждал и волновался. Когда директор сыскного бюро вошел, генерал сделал ему выговор.
– Ты, Петро, к моим годам никакого почтения не выказываешь. – Сказал он.
– Это еще почему, Григорич? – Не понял Ерожин.
– Ну, хоть бы позвонил старику, что задерживаешься. – Проворчал Грыжин басом.
– Некогда было, Иван Григорьевич. Я прямо с Петровки. Про нашу девушку много любопытного узнал. Свой «стариковский» бизнес она на родной мамуле проверила. Глеба жалко нет. Послать бы его по архивам, раскопал бы и других старичков. – Пожалел Ерожин.
– А зачем тебе архивы? – Не понял генерал: – Это проще простого. Надо поднять нотариальные доверенности, выданные на нашу красавицу, и она как на ладони.
– Эта простая мысль мне в голову не приходила. Думаю о другом. – Улыбнулся Ерожин. Совет генерала ему понравился, и он посмеялся над собой.
– А о чем, если не секрет, ты думаешь? – Полюбопытствовал Иван Григорьевич, запирая офис.
– Думаю, кто же убил нашего Кирилла? – Ответил Ерожин.
– Сегодня и узнаем. – Пробасил Грыжин: – Жаль, конечно, свой китель под пули подставлять, но ради дела чего не отдашь. Новый, за счет фирмы закажу.
– Поживем, увидим. – Вздохнул Петр Григорьевич.
Они сели в машину и поехали к кукольнику. Когда Кеша открыл дверь своей мастерской, сыщик и генерал помещения не узнали. Это был совершенно пустой зал с небольшим столом и диванчиком.
– А где ваши симпотичные монстры? – Удивился подполковник.
– Заказчик вывез. Скоро первое сентября, день города. – Скороговоркой пояснил Кеша и повел гостей вглубь мастерской. В самом ее углу генерал и сыщик увидели небольшую дверь. Кеша подвел их к этой двери, немного постоял возле нее, затем быстро и сильно ударил в дверь ногой. Она распахнулась, и гости вздрогнули. На пороге стоял живой генерал Грыжин в парадном мундире с плоской фляжкой в руке. Но поразило подполковника и генерала не удивительное сходство огромной куклы с оригиналом, а то что двойник Грыжина шевелился. Кукла подносила фляжку к губам и создавалась полная иллюзия, что генерал сделал глоток.
Ерожин стал мучительно вспоминать, доставал ли свою фляжку его друг в этой мастерской. И вспомнил. Грыжин пару глотков сделал в машине, пока ждал возле театра. И кукольник это запомнил.
– Годится? – Спросил Кеша, весьма довольный произведенным впечатлением.
– Класс. – Ответил сыщик.
– Забирайте. – Сказал Кеша и растворился. Куда он мог деваться в совершенно пустой мастерской, даже частный сыщик Петр Григорьевич Ерожин понять не смог. Они вошли в комнатушку, взяли чучело генерала под «руки» и понесли к выходу. Перед тем как шагнуть за порог, заказчики снова увидели Кешу. Кукольник подбежал к ним и вручил ключ от механизма. Чтобы чучело поднимало фляжку ко рту, механизм надо было заводить ключом. Мастер проводил заказчиков до машины. Ерожин с Кешей усадили куклу на заднее сиденье, а генерал уселся на переднее. Подполковник пожал руку мастеру:
– Был рад с Вами познакомиться.
– Приходите еще. – Пригласил Кеша и быстро ретировался. Перед тем, как сесть за руль, Ерожин оглядел свой лимузин и схватился за живот. В «Саабе» сидели два генерала.
– Хватит ржать. – Обиделся Грыжин. Но Петр Григорьевич сразу успокоиться не мог. А после того, как открылась дверь мастерской, и из нее, покатываясь от смеха, выскочили Кеша, и три долговязые девицы, с подполковником началась истерика. Когда сыщик, наконец, успокоился, и они поехали, лицо Ивана Григорьевича стало краснее маски его куклы:
– Слишком много гогочешь. Дурная примета. – Проворчал он и больше до дверей гостиницы «Лолита» не проронил ни слова.
К отелю Ерожин подрулил со двора. Там имелся вход для сотрудников ресторана и Петр Григорьевич решил внести чучело через него. Но перед тем, как это сделать, он вышел сам, поднялся в номер, который им предоставил хозяин для операции, снял с тахты простыню и вернулся к машине. Чучело они внесли завернутым в простыню. Люди Боброва уже заняли свои места. Ерожин подмигнул Диме Вязову и прошел с генералом в забронированный номер. Они вдвоем установили куклу так, чтобы она стояла прямо у двери. Если преступница откроет, она сразу увидит генерала в парадном мундире. Кирилла Понтелеева застрелили прямо у порога. Если это дело рук синеокой красавицы, то она, открыв дверь, должна начать пальбу. Покончив с установкой чучела, Петр Григорьевич зажег в номере свет. Задний свет немного слепил и делал куклу генерала абсолютно живой. Единственно, что не предусмотрел кукольник, так это дистанционное управления механизма. Пружина поднимала руку десять раз и требовала нового завода.
