— Вот так люди себя хоронят! — воскликнула она и тихо добавила: — Или спасают.
Присев на корточки, она увидела лаз, черный тоннель тех же размеров, что и колодец, но горизонтальный. Теперь придется ползти на животе. Ей хотелось пить, а рюкзак с едой и вода остались в камере. Надо хоть носом землю рыть, иначе сдохнешь, решила она и поползла, толкая перед собой фонарь. Вскоре впереди показалась стена. До нее оставался метр. Девушка остановилась, из глаз потекли слезы.
— Это ловушка для таких дур, как я! — закричала она во весь голос. — Где же твои кости, Мефодий?
И услышала в ответ:
— Их здесь нет.
Чей это голос? Ее же? Или с ней заговорила преисподняя?
— Ну все, крыша поехала. — Девушка перевела дух. — Это хорошо, дуракам умирать не страшно. Будем грызть землю зубами.
Наташа доползла до стены и увидела резкий поворот вправо, а там слабый свет. Черт! Монах ошибся в расчетах, а потом начал копать в другую сторону и угадал. Если она еще не рехнулась, то свет настоящий. Что-то блеснуло. Наташа подползла. Это был железный крест на полусгнившем шнурке, он даже не поржавел за столетия. Вот что служило инструментом Мефодию — большой крест, размером с ладонь, один конец, широкий нижний, отточен как бритва.
Дыра выходила в небо, по-другому не скажешь. Отвесная стена шла вниз метров на десять, слышался плеск воды. Почти стемнело, только кучевые облака все еще окрашивались в кроваво-красный цвет. Наташа догадалась, она на другой половине острова, берега здесь высокие, неприступные. Выход один — нырять рыбкой. Если глубина большая, выживет. Главное, не упасть на спину или живот. Вода — тот же асфальт, если не страшнее. Но тут нет трамплина. Высунешь большую часть тела из дыры, тебя потащит вниз, ну а как пролетишь это расстояние и чем шлепнешься, одному богу известно. Однако упрямица верила в себя, не зря же в детстве папочка за ручку водил ее в спортзал.
Утро вечера мудренее, решила девушка. Все равно сейчас прыгать нельзя, силы иссякли.
Наташа поцеловала найденный крест и убрала его в карман. На душе стало спокойно, она тихо заснула.
Часть пятая. Я В ТРЕТЬЕМ ЛИЦЕ
Первую остановку сделали на бензоколонке. Андрей с Ларисой изображали влюбленную парочку. Они очень подходили друг другу — симпатичные, обаятельные, ходят в обнимочку. Ну прямо молодожены. Ларисе приятна была роль подружки Андрея, он ей понравился, как только она его увидела, но показывать это всерьез характер не позволял. Она развелась два года назад, муж ушел к другой, назвав жену сушеной воблой. Возможно, по отношению к нему она таковой и была. Они вместе учились в университете и поженились на втором курсе. Студент влюбился в умную очаровательную студенточку, а она позволяла себя любить, вот и все. Что такое настоящая любовь, Лариса еще не знала. Ей нравилось ухаживание сокурсника — цветы и красивые слова, которые Гена умел говорить. Ее родителей объединяли общие интересы, в семье царило взаимопонимание и уважение друг к другу. Девушка считала, что такой и должна быть семья. Гена думал по-другому, он требовал большего, чего Лара не могла ему дать. Скоро у него появилась другая женщина. Быть частью треугольника Лариса не хотела, и они развелись по обоюдному согласию. Студенческие браки редко выдерживают испытания бытом и прочими житейскими трудностями. Девушка тяжело пережила предательство, в ее душе остался глубокий след. Теперь она смотрела на мужчин, как на самодовольных самцов. Когда обстоятельства столкнули ее с Андреем, Лариса готова была возненавидеть его за то, что он ей очень понравился, и подготовилась к отражению атаки. Но сыщик не обратил на нее никакого внимания, будто перед ним пень, а не женщина. Лариса сначала растерялась, однако быстро поняла, что это маска, способ самозащиты, что парень самодостаточен, этакий волк-одиночка. Когда ему предложили взять ее с собой, по лицу было видно — для него это обуза, но он вынужден согласиться, отказ грозил потерей лицензии частного детектива. Лариса действительно почувствовала себя обузой. Она привыкла быть нужной — Шкляров доверял ей самые сложные дела, и она никогда его не подводила. Новый ее напарник всю дорогу мрачно молчал, о чем он думал и что был намерен делать, неизвестно. Но когда они подъехали к бензоколонке и вышли из машины, вдруг повеселел и обнял девушку. Сердечко у нее екнуло, щеки зарумянились — застиг врасплох. Ей стало жаль, что все это понарошку.
В магазине запчастей покупателей не было, за кассой скучала полная женщина.
— Добрый день, любезнейшая, — улыбнулся Андрей, на его щеках образовались ямочки. — У меня к вам вопросик на засыпку. Стоимость ответа оплачивается, чека не нужно.
— Чего тебе? — спросила прокуренным голосом женщина.
Андрей достал фотографию и положил на прилавок.
— Ищу свою сестренку. Вроде бы она здесь проезжала пару дней назад. Может, видели?
Женщина глянула на снимок, потом на Андрея.
— Я тут новенькая. Подождите, пойду спрошу.
— Будьте так любезны.
Походкой гусыни дама направилась к двери подсобки.
— Почему ты решил, что Наташа сюда заходила? — поинтересовалась Лариса.
— Ничего я не решил. Просто умею читать между строк.
— Странный ты тип, Андрей, какой-то отрешенный.
— Это помогает мне сосредоточиться.
— С тобой трудно общаться.
— Научись. Пригодится. Это цветочки, ягодки впереди.
Накаркал. Из подсобки выскочил толстяк с дробовиком в руках, у входа появился еще один — ковбой с обрезом.
— Попались, голубки. Сейчас мы вам мозги вышибем! — пробасил толстяк.
— Зачем? — холодно спросил Андрей.
Лариса растерялась и немного побледнела.
— И кого ты ищешь?
— Сестренку.
— Братик, значит! Так я даже ментов звать не буду, пристрелю вас, собак, как твоя сестренка моего братика.
— Глупо. Она же вернется и взорвет твою бензоколонку. С такой стервой лучше не связываться. Я ищу ее, чтобы остановить. Вы не первые, таких, как вы, у меня целый список в кармане. Она только меня слушает и за меня любому глотку перегрызет. Поставь свечку брату и молись, что остальные уцелели. Ее банду три года ищут. Менты тебя не спасут, а я могу помочь.
— Вернешь брата? — скривился толстяк.
— Нет, спасу твою шкуру. Значит, ты ментов вызывал? Накликал на себя беду.
Лариса ничего не понимала, но хозяин бензоколонки, судя по всему, понял.
— Держи их на мушке, Хмара, — крикнул он напарнику, а сам опустил ружье и подошел ближе. — Как ты ее найдешь?
— Ну тебя-то нашел. Она украла у меня кредитную карточку и везде ею расплачивалась. В твоем магазине оставлено больше шестидесяти тысяч. Не шуточные деньги.
— Сначала эта кукла зашла в бар, уже ночью, — начал толстяк. — Ей нужно было колесо для «Ленд Крузера» в сборе. Я послал ее к брату в магазин. Ты прав, расплатилась карточкой.
Толстяк вынул из-под прилавка бумажку и прочел: «Андрей Михайлович Паршин, банк “Титан”».
— А ты ее дружка видел?
— Нет, он в бар не заходил. Утром менты приехали, брательника нашли в кювете с дыркой в боку. Выстрел в упор. Пуля винтовая, девятого калибра. Пистолет не наш. Их машину нашли в трех километрах. Там же была туша раздавленного лося, сваленная в кювет. Вся дорога в кровище.
— Значит, сбили лося и пробили колесо.
— Стало быть, так. Десяти километров до нас не дотянули.
— Она приехала сюда одна, а дружок ее остался ждать в машине, там, где сбили лося.
— С чего ты так решил? — вскинулся толстяк.
— Если бы они были вдвоем, платить не стали бы, а пришили твоего братишку прямо здесь, взяли его машину и до свидания. Но твой братан, скорее всего, согласился помочь и поехал менять колесо. Потом полез ей под юбку, а она этого не любит. Просто так стрелять бы не стала. Им лишний труп ни к чему. Ребята заметали следы, лишние оставлять не имело смысла.
Толстяк промолчал. Похоже, он поверил в предположенную версию.
— Передай ментам, что они не того ищут. Кредитка ворованная. А мы постараемся их остановить. На обратном пути я заеду.
Андрей обнял Ларису и повел ее к выходу. Парень с обрезом посторонился.
Когда они сели в машину, Лара спросила:
— Значит, ты знаешь, куда мы едем?
— Знаю. У меня есть выписка из банка всех точек, где рассчитывались по моей кредитке.
— Если Наташа ее украла у тебя, значит, вы были знакомы?
— Нет, Лара. Меня нанял ее убийца.
Андрей рассказал казавшуюся малореальной историю с обменом документов, а потом показал фотографию Наташи и Артема в ресторане.
— Вообще-то у него волосы темные, здесь он покрасился, чтобы походить на меня. Я же пачкал волосы копиркой, чтобы походить на него.
Лариса помолчала и с грустью заметила:
