– Женщина в красном платье. Невысокого роста, худенькая, очень красивая. Куда она делась?
– Вышла, – подобострастно склонил голову тот. Алина Одинцова была здесь персоной заметной.
– Как это: вышла?
– Скорее, выбежала.
– В дождь? Ее что, кто-нибудь ждал?
– Сначала она звонила по телефону. А потом выскочила на улицу.
– Звонила?
Алина прикинула: кому? Алексею? Мужу? Только спокойнее. Не надо нервничать. Она вернулась в зал и попросила счет. Потом взяла со спинки стула накидку, пахнущую Ниниными духами. Надо одеть дуреху. Еще простудится! Вручила сотню швейцару и вышла на улицу, в дождь. Невольно поежилась от холода. Где же Нина? Алина стояла под козырьком, оглядывая улицу. Вдруг ей показалось, что за углом мелькнуло красное платье. Не торопясь, она сошла со ступенек. Первым делом взяла из машины зонт. Не бегать же за этой глупой девчонкой, рискуя промокнуть насквозь и заболеть!
Алина минут двадцать бродила по улице в поисках Нины, потом зашла в ресторанчик согреться – заказала кофе и села у окна. В руках она по-прежнему сжимала накидку, пахнущую Ниниными духами. Алина начала злиться. Глупая девчонка! И где она только ходит? Может быть, прячется?
«Куда же ты от меня спрячешься?» – ласково подумала Алина. Она решила подождать еще с полчасика. Не могла же Нина сквозь землю провалиться! Допивая третью чашку кофе, Алина увидела, как по улице проехали старые «Жигули». Ночью, в фешенебельном районе, где одни только клубы и дорогие рестораны? Алина пожала плечами: что ж, всякое бывает. Но когда минут через десять машина поехала обратно, ей показалось, что в салоне мелькнуло красное платье. И лицо водителя как будто знакомо. Но было уже темно, и мысли разбегались в разные стороны. Интуиция подсказала: Нину увезли. Не муж. И не Алексей. Неужели есть что-то, чего она не знает? Алина расплатилась и вышла на улицу. Делать больше нечего, надо ехать домой. Домой…
…На следующее утро она звонила в дверь к Грековым. По расчетам Алины сам Греков должен был уехать на работу. Будний день. Девять часов. Нина сейчас одна. Конечно, она может и не открыть дверь. Алина еще раз нажала на кнопку звонка.
Нина открыла.
– Что тебе надо? – холодно спросила она.
– Ты забыла свою накидку, – улыбнулась Алина.
– Она мне не нужна.
– Что так?
– Так. Мне от тебя больше не нужно ничего.
– Милая, быть может, мы пройдем в дом? Не объясняться же на пороге?
Подумав с минуту, Нина посторонилась, сказав при этом:
– Ну хорошо. Только предупреждаю: через полчаса мне надо уходить.
– И куда же ты собралась? – спросила Алина, идя за ней в гостиную.
– В больницу.
– В больницу-у?
Алина присела на диван и огляделась. Разве может это убожество сравниться с ее особняком? И Нина еще раздумывает!
– У меня есть адрес частной клиники на Ленинском проспекте. Я еду туда, – поставила ее в известность подруга.
– Я могу тебя отвезти.
– Спасибо. Не надо, – очень тихо сказала Нина.
– И как это понимать?
– Не надо меня возить. И по магазинам тоже. И за границу я с тобой не поеду. Я уже сказала: мне от тебя не нужно больше ничего.
– Вот как… Послушай, я тебя не домогаюсь. Поедем как подруги. Просто подруги. Ведь это же не выходит за рамки приличий?
– Но я знаю, о чем ты думаешь. Там мне бежать будет некуда. И ты вернешься к этому разговору. Что тогда? Мне надо будет тебе отдаться?
– О чем ты говоришь?
– Я тебя знаю. Ты не отступишь. Не умеешь отступать. Я же не хочу, не могу. Да не буду, и все! Поэтому твердое нет. Сегодня и сейчас наши отношения прекращаются.
Алина слегка растерялась. Какое решительное выражение лица у малышки!
– И что ты будешь делать? – спросила она.
– Этого я пока не знаю. Сначала мне нужно поехать в клинику и пройти обследование. Потом я приму какое-нибудь решение. Но ты к этому не будешь иметь отношения.
– Вот как? И это благодарность за все, что я для тебя сделала?
– А ты спросила, нужно ли мне это?
– Ты была несчастна.
– А сейчас? По-твоему, я сейчас счастлива? Посмотри, что ты из меня сделала! Я становлюсь стервой! Я начинаю ненавидеть людей! Я могу на них кричать! И я теперь могу тебе сказать: убирайся вон!
– Нина, ты что?
– Ты не поняла? Убирайся! Мне ехать надо!
– А если я не уйду?
– В доме есть оружие. Пистолет моего мужа. Здесь, в шкафу, – Нина кивком указала на дверцу. – Я скажу, что ты на меня напала, и застрелю тебя, если не уйдешь.
– Ха-ха! Ты не сможешь этого сделать!
– А давай попробуем?
– Ну хорошо. Если мое общество тебе так неприятно, я уйду.
Алина поднялась. Подруга стояла посреди гостиной, глаза ее сверкали.
– Вон, – повторила Нина, указывая на дверь. – И больше здесь не появляйся.
– Ты не права.
– А мне наплевать! Я так хочу. И отныне я буду жить так, как хочу.
– Ты делаешь мне больно, – заняла Алина последний оборонительный рубеж.
– Главное – мне хорошо, и наплевать на то, что кому-то от этого будет плохо.
– На чем же ты поедешь в больницу?
– На автобусе. Или Володе позвоню.
– Ах вот кто увез тебя вчера! Петров! Ну конечно! Давний поклонник! Вот к кому ты решила прислониться! Это только потому, что он мужчина? Что это не противоестественно, хотя и противно? Ведь ты его не любишь!
– Тебе-то что за дело?
И Нина демонстративно начала собираться. Алине ничего другого не оставалось, как уйти. На прощание она громко хлопнула дверью. Ну что ж, зато не внакладе. На загранпоездку тратиться не надо. А дома ей стало плохо.
Алина никогда не думала, что будет так больно. Даже измена мужа была перенесена ею гораздо легче. Тогда Алина знала: есть выход. Убрать. Вытащить занозу, и рана перестанет болеть. Мишу она не любила никогда, свою миссию он выполнил, от него надо избавиться, и точка. А как заставить себя полюбить? Причем любовью противоестественной, на которую, как оказалось, Нина не способна. Лучше уж отдаваться без любви мужчине, чем позволить лучшей подруге капельку нежностей! Какое убожество! В душе Нина так и осталась кухаркой, даже когда с нее отмыли всю золу.
«Наплевать! – тряхнула головой Алина. – Наплевать и забыть!» Но оказалось, что забыть невозможно. Первый раз в жизни она любила, и это приносило немыслимые страдания. Что ж, опять одиночество? Искать женщину, которая окажется сговорчивей? Но кто может заменить Нину? Алине хотелось получить свою Галатею, замена не устраивала.
Несколько раз она пыталась поговорить с подругой. Та не пускала ее на порог. Тайно Алина стала следить за предметом своей страсти. Это были две недели мучительных терзаний, тайных слез, борьбы с собой и попыток вернуть Нину. Однажды Алина подкараулила подругу у клиники на Ленинском проспекте. Она уже вошла в контакт с сотрудницей регистратуры и выяснила, в какой день и на какое время у Нины Грековой запланирован очередной визит. Алина хотела знать все: как протекает беременность, результаты анализов и какое решение приняла наконец Нина: оставить ребенка или сделать аборт. Когда бледная от усталости подруга вышла из клиники, Алина выскочила из машины, взяла ее под локоток и сказала:
– Садись, подвезу.
Нина вырвала руку и посмотрела на нее с откровенной брезгливостью. Алине стало не по себе.
– Я просто хотела помочь, – пробормотала она. – Ведь это для тебя так тяжело: ездить на другой конец Москвы, беременной, в общественном транспорте.
– Я тебя не узнаю, – с удивлением сказала Нина. – Плохо выглядишь. Ты что, следишь за мной?
– Я сама себя не узнаю, – жалко улыбнулась Алина.
– Я не понимаю: я тебе должна? Скажи сколько. Составь калькуляцию: какую сумму ты на меня потратила. Я тебе отдам.
– При чем здесь деньги?
– Ну, ты же все переводишь на деньги. Предприятие, которое казалось тебе выгодным, провалилось, я готова компенсировать.
– Нина, ты не так поняла. Это было не предприятие. Садись в машину, я тебя прошу.
– А если ты меня похитишь? – подозрительно спросила Нина.
– Какая чушь!
– Я не хочу с тобой ехать. Я тебя боюсь.
– Нина! Как я могу сделать тебе больно, если я тебя люблю! – отчаянно сказала Алина.
Подруга отшатнулась и с искаженным лицом закричала:
– Оставь меня! Ты ненормальная! Тебе лечиться надо!
– Нина…
Но та уже бежала по направлению к метро. Алина смотрела ей вслед, и по ее лицу текли слезы. На людях она плакала впервые в жизни. Прохожие смотрели на модно одетую женщину, стоящую у красного «Ягуара», с жалостью. Алине казалось, что они всё знают. Она метнулась в машину и, усевшись за руль, сказала себе: «Надо успокоиться. Возьми себя в руки», и решительно вытерла слезы. Последний разговор с Ниной состоялся по телефону.
– Если ты не оставишь меня в покое, я все расскажу Петрову, – пригрозила подруга.
– А при чем здесь Петров? Почему я должна его бояться?
– Ты убила своего мужа.
– Чушь! Нет никаких доказательств!
