Андрюша — самый настоящий подлец. Он явно хотел Яну, не мог не хотеть. Можно сказать, своим поведением он и спровоцировал Юлину подругу, но потом нагло отказал ей, из принципа отказал. Как бы дал ей понять, что она ногтя его не стоит.
За это ему надо было не только стекла побить!
И вот тот, кто строил из себя чуть ли монаха, разгуливает с несовершеннолетней. Пикантность этому обстоятельству придавало то, что Маша — одноклассница Юли. Сегодня Юля даже посмотрела на Машу иначе. Юля поймала себя на мысли, что весь день только и делала, что смотрела на нее. На уроках, на переменах. Как бы изучала одноклассницу заново. И причина понятна: Маша сделала то, что оказалось не под силу даже Яне, от которой млели все, кто ее видел. Это было настолько невероятным, что Юля снова стала сомневаться: не померещилось ли ей вчера?
Маша ей не нравилась всегда, хотя Юля редко обращала на нее внимание. Было в ней немало такого, что вызывало у Юли внутреннее противление. Слишком правильная, держится отдельно от всех, хотя с каждым из одноклассников непременно вежлива, дает списать, как только попросят, не отказывается помочь что-нибудь объяснить. Но Юлю это все равно отталкивало. И что Андрюша в ней такого нашел? Внешность так себе, ничего особенного, на фоне Яны Маша вообще уродина.
В чем же причина? Не подловила ли она его пьяного и затащила к себе? Может, она та еще сучка, хотя все вокруг шепчутся, что Нетак до сих пор девственница? И это после того, как она с взрослым мужиком в обнимочку ходит почти что по ночам? Разогнались!
Еще вчера, рискуя кого-нибудь разбудить, Юля позвонила подруге и выложила то, чему стала свидетелем. Яна помолчала, сопя в трубку, и предложила договорить обо всем завтра в школе. Как показалось Юле, Яна либо не особо заинтересовалась сообщением, либо была чем-то занята.
На утро Юля поняла, что так лишь показалось. Яна зашла к ней по дороге в школу, чего никогда не случалось. Зашла, выдержала паузу, пока они не вышли из подъезда, после чего коротко бросила:
— Рассказывай.
Было в ее голосе какое-то судорожное нетерпение человека, слишком долго идущего к своей цели и потому невероятно измученного. Это странное ощущение заставило Юлю говорить быстро, словно на общение у них оставались считанные минуты.
— Ты уверена, что это — Нетак? — спросила Яна.
Юля колебалась. Ошибаться не хотелось. И в то же время она чувствовала, как жаждет Яна услышать положительный ответ. Именно жаждет.
Юля молчала, и как ни странно Яна на нее не давила. Она просто сказала:
— У тебя сегодня «История», так?
Юля кивнула.
— На уроке постарайся проследить за его взглядом. Если он действительно с Нетак встречается, они могут иногда друг на друга посматривать, но так, что никто ничего не заметит. Если не следить за ними.
Юля снова кивнула.
— Ни на секунду не оставляй его без внимания, — добавила Яна. — И сядь так, чтобы видеть Нетак.
Юля так и поступила.
Когда урок близился к завершению, Юлю начала бить дрожь. Сказывалось напряжение. Слежка далась не просто. Девушка ощущала себя снайпером, сидящим в засаде. Она опасалась совершить лишнее движение, пропустить тот миг, что и станет решающим в этом безмолвном поединке. Между тем она просто устала, кляня про себя и Андрюшу, и его подругу Машу.
И все-таки она продолжала следить за учителем, даже когда противно, захлебываясь, зазвенел звонок. Продолжала, хотя иссякла последняя частичка надежды. Ничего между одноклассницей и учителем нет, и вчера вместо Маши ей кто-то померещился. Да, Андрюша был с какой-то дамой, но она, скорее всего, была взрослой женщиной, хотя и выглядела, как школьница. Все напрасно, Юля ошиблась. Ошиблась, и теперь ей нечего сказать Яне. Плохи дела. Яна совсем свихнулась на Андрюше. Вполне возможно, что Яна ей это еще припомнит…
Юля застыла. Что это?
Одноклассники встают со своих мест, некоторые уже идут к выходу из класса. И Андрюша, как обычно собирающий свою дебильного цвета папку, приподнимает голову. Одна секунда — один короткий взгляд.
На кого?
Юля скосила глаза. Маша смотрела на учителя. Всего лишь мгновение, но Юля уловила этот взгляд. Уловила!
В следующую секунду Нетак быстро оглянулась, убеждаясь, что на нее никто не смотрит, но на Юле ее взгляд не задержался. После чего Нетак опустила голову. Юля посмотрела на учителя. Андрюша уже отвернулся. Как будто ничего и не было между ним и этой сучкой.
Юля сама опустила голову. Она не могла сдержать улыбку и потому беспокоилась, что учитель это заметит и все поймет. После длительного напряжения Юля испытала ликование.
Теперь она даст Яне утвердительный ответ!
4.
Они вышли из подъезда, взявшись за руки. Завернув за дом, поцеловались. Поцелуй получился долгим. Казалось, теперь они не опасались быть замеченными. Теперь в их отношениях кое-что изменилось.
Теперь Андрея знали родители Маши.
Конечно, это не означало, что они с Машей должны раскрыть себя посторонним. Не говоря о школе, они решили, что просто на улице по-прежнему постараются остаться незамеченными. Родители родителями, но кроме них есть множество других людей, которые могли оказывать на жизнь Андрея и Маши влияние. И лучше заранее подстраховаться от этого влияния.
И все-таки Андрей испытывал блаженство. Перед приходом к Маше он волновался, даже нервничал. Будто его ожидал серьезнейший экзамен. Предательское воображение рисовало хмурое лицо отца Маши, подозрительные взгляды ее матери. Ум, эта иуда, живущая внутри, вдруг породил уверенность, что родители Маши, увидев Андрея, перейдут в наступление. Дадут понять, что Маша — еще ребенок, которому об учебе думать надо, а не гулять с тем, кто уже дядечка, но никак не подходящая кандидатура на роль молодого человека их дочери.
Перед выходом из дома Андрей долго, придирчиво рассматривал себя в зеркало. Пытался убедить себя, что выглядит года на два-три моложе своего возраста, и это является его основным аргументом в предстоящем «собеседовании». Голос Маши по телефону также прозвучал несколько напряженно, не так, как обычно.
К счастью, все опасения Андрея не подтвердились.
Родители Маши вовсе не пытались в чем-то уличить его. Они полностью доверяли своей дочери. Как и должно быть в идеале отношений отцов и детей. Очень милые люди, охарактеризовал их Андрей про себя одной фразой.
Мать суетилась возле Андрея так, словно он уже договаривался о свадьбе, обещая все расходы взять исключительно на себя. Отец оказался настоящим шутником, но при этом вовсе не являлся простецким мужланом. Маша была его копией женского пола. От матери девушке досталась лишь ее женственная хрупкость, удлиненность ног и кистей рук.
В общем, по собственному опыту зная, как много дочери вбирают в себя от матерей, Андрей остался доволен: эта женщина, о которой он уже думал, как о будущей теще, оказалась во многих отношениях прекрасным человеком. Еще он с благодарностью отметил, что родители Маши избавили его от вопросов о финансовом положении. Не было попыток узнать, доволен ли он теперешней зарплатой и, если нет, не собирается ли он что-нибудь менять.
Конечно, Андрей понимал, что редко кто спрашивает такое в лоб при первой встрече, но почему-то он чувствовал, что с родителями Маши до этого не дойдет никогда. Если их дочь выбрала себе человека, пусть берет всю ответственность за последствия на себя, они не собираются вмешиваться.
Андрей шел, обнимая Машу, через каждые десять шагов касался губами ее щеки. Ему было хорошо. Хотелось просто идти без единого слова, и чтобы это тянулось как можно дольше.
Когда они поворачивали в частный сектор, Андрей оглянулся назад.
— Ты чего? — спросила Маша.
— Кажется, за нами какие-то девушки шли.
Маша тоже оглянулась. Никого сзади не было.
— Я никого не видела, — сказала она.
Андрей пожал плечами.
— Наверное, повернули между домами.
— Андрей, — тихо сказала Маша. — Как тебе мои папа и мама?
— Замечательно.
— Правда?
— Конечно, правда. И мама у тебя прелесть. Совсем еще молодая.
— Да. Она у меня всегда в форме.
Они немного помолчали. Уже повернув к школе, куда их всегда неосознанно тянуло, Маша прошептала:
— Когда у тебя мама в ночную смену?
Он почувствовал дрожь на спине.
— Послезавтра.
Молчание. Казалось, они поняли друг друга без слов. На всякий случай Маша сказала:
— Тогда мы пойдем к тебе послезавтра? Только ты и я?
— Да, — в горле пересохло. — Только ты и я.
Будто желая скрепить эту договоренность, он остановился, притянул девушку к себе и жадно поцеловал ее в губы.
5.
Юле не нравилась эта затея, ждать, пока голубки выпорхнут на улицу. Не потому, что она чего-то опасалась, просто не хотелось именно ожидания. К тому же это были не нормированные сорок пять минут. Сейчас ожидание могло тянуться намного дольше.
