– Ишь ты, – тут же обиделся покинутый, – что это она вас… облобызала?
Рикемчук победно взглянул на него. Похоже, они уже ревновали Бастинду друг к другу. А кошка между тем села на свободное место и стала невозмутимо вылизываться, отвернувшись от них обоих. Определенно, это была роковая кошачья женщина.
– То, что надо… – одобрил Петр Петрович.
Он перегнулся, снова взял Бастинду на руки и надел на нее ошейник. Я присмотрелась – ошейник как ошейник, ничем от других не отличается, только чуть потолще и застежка похожа на пуговку…
– Ну, пора… – скомандовал «серьезный человек».
Я взяла Бастинду, подошла к офису и оставила кошку на крыльце, шепнула: «Действуй, девочка!» Кошка поняла. Она, как всегда, села недалеко от двери и стала тихо мяукать. Скоро на крыльцо вышли покурить сотрудницы. Одна из девушек наклонилась к Бастинде, ласково погладила ее. Кошка потерлась о ее руки, доверчиво заглянула в глаза. Сидя в машине, мы все это слышали и видели на экране монитора.
– Ты моя хорошая, – взяла ее на руки девушка.
– Смотри, блох нахватаешь, – предупредила подруга.
– Да ты чего! Она же в противоблошином ошейнике. Видно, потерялась. Бедняжечка. Ты у нас домашняя, правда? Давай ее покормим.
При этом слове Бастинда замяукала еще жалостливее.
– Проголодалась, моя лапочка! – ворковала наивная благодетельница. – А у меня бутербродики с колбаской есть. Хочешь колбаски, киса? Ну, пойдем…
Бастинда бодро засеменила вслед за ней.
– Слушай, она же все понимает! – восхитилась девушка.
Петр Петрович усмехнулся, мол, наша школа! Они вошли в офис, и мы увидели внутреннее помещение. Девушки прошли сквозь детектор, а хитрая Бастинда скользнула мимо, но на это никто внимания не обратил. В приемной сотрудницы стали кормить кошку. Та аккуратно поела и потерлась в благодарность о каждую из них. Потом свернулась под столом. Из двери кабинета вышел мужчина:
– Зоя, есть кто?
– Скоро подойдут…
Тут кошка неожиданно смело вышла из-под стола. Села напротив мужчины и уставилась на него. Мы увидели его склоненное лицо. Рикемчук и Петр Петрович впились глазами в экран, а я со страхом ждала – ну все! Сейчас он ее как шваркнет…
– Это что такое, Зоя? – и в самом деле грозно сказал мужчина, пока еще не воспринимая киску как одушевленный предмет.
– Ой, Валерий Леонидович, она на нашем крыльце сидела. Потерялась. Я сейчас объявление напишу, может, хозяева найдутся. Жалко кошечку.
Бастинда подошла к мужчине и упала перед ним на спину. Ее трогательная поза с беспомощно поднятыми лапами будто говорила: «Делай со мной, что хошь. Я вся твоя…» Это его обезоружило. Как большинство жестоких людей, он был сентиментален. Опустился на корточки, почесал ей живот. Кошка замурлыкала.
– Нет, ну что делает, шельма, – восхитился Петр Петрович. – Эх, побольше бы таких…
Я покосилась на него. Он мыслил в глобальных масштабах. «Если такими кошками наводнить весь мир, ты, милый, без работы останешься», – злорадно подумала я. Видно, он тоже это понял, потому что добавил:
– Но, конечно, это ненадежно…
«Да уж понадежнее некоторых», – вспомнила я их проколы, провалы, перебежки и перевербовки, но ничего не сказала. Его можно было понять – никто не любит конкурентов.
Между тем шеф прошел в кабинет, кошка скользнула за ним. Он сел в кресло. Она вспрыгнула и доверчиво устроилась у него на коленях. Мужчина блаженно улыбнулся:
– Ты меня любишь, киса?
«А то…» – слегка улыбнулась она, заглянув одураченному поклоннику в глаза.
Он ласково погладил ее. Она заурчала и, свернувшись, задремала. Заглянула секретарша:
– Давайте уберу кошку, Валерий Леонидович, сейчас на собеседование придут.
– Нет… – сказал он, – не надо, Зоя. Пусть сидит. Это создает доверительную обстановку, снимает напряжение. И вот еще что…
– Что? – вопросительно смотрела секретарша.
– Ты погоди пока писать объявление. Хозяевам ее. Ну, о пропаже… Ты же видишь, ей здесь нравится. Что, мы одну кошку не прокормим? Дай денег Нюре, когда придет убираться, пусть лоток купит и корм какой надо.
«А вот это уже наглость! – мысленно возмутилась я. – Ну люди! Все охочи до чужого добра».
И Рикемчук тоже напрягся.
– Ишь, шельмец, нашу кошку хочет прихватизировать!
«Нашу»?
Я с удивлением посмотрела на него. Надо же, как Бастинда его зацепила.
Между тем в офис пришли девушки на собеседование. Их было трое. И все три чем-то похожи на Яну, Агнию и Веру. По типажу. Одна раскованная вихрастая симпатяшка, другая хорошо одета, некрасивая, но эффектная. Облегающее платье подчеркивало высокую грудь, крутые бедра. Третья – женщина с доверчивым, немного испуганным лицом, неброско одетая.
Шеф быстро отверг и симпатичную девчушку, и респектабельную дамочку, ничего им не объясняя и ни во что не посвящая. Просто сказал – о решении им сообщат. В переводе на язык всех работодателей это означает «жди-дожидайся»… А вот на скромницу обратил самое пристальное внимание, не иначе как образ Веры незримо витал перед ним.
– Проходите, дорогая, – ласково начал он, – ну что вы так волнуетесь? Мы не кусаемся.
Тут, словно опровергая его слова, из-под стола вышла Бастинда.
– Ой, это кошка у вас? – воскликнула девушка, будто кошек в глаза не видела.
– Вот пригрели бедняжку бездомную … – оборотень демонстрировал свое благородство.
– А можно ее погладить? – расхрабрилась претендентка.
– Ну конечно, – щедро разрешил он.
Девушка погладила кошку. Та позволила, но тут же отошла к мужчине и вспрыгнула к нему на колени. Валерий Леонидович расцвел.
– Как она вас любит… – польстила девушка.
– Значит, человек хороший, – нашелся он. – Знаете, такую примету?
– Да.
– Вот и не тушуйтесь. Давайте мы с вами немного побеседуем. Как вас зовут?
– Галя…
– Так что, Галочка, вы хотите у нас работать?
– Еще бы… – засмущалась та, – только смогу ли. А что надо делать?
– Это работа международного курьера.
Он стал рассказывать о блестящих возможностях. Об индийском филиале. Поездках в Европу. Хорошем заработке. Девушка слушала буквально открыв рот. Я снова посмотрела на Петра Петровича. Он не отрывал глаз от экрана.
– Ой, – ахнула Галя, – как интересно. Не знаю, справлюсь ли? Я в языках не сильна…
– Вам совсем не обязательно знать языки, – уговаривал он ее, – вас будут встречать русскоговорящие сотрудники.
– Хочется попробовать… – неуверенно призналась она, – но уж если не подойду… Вы не думайте… Я сразу уволюсь. Обузой не буду.
– Вот и прекрасно, – согласился шеф. – Есть только одно небольшое условие.
– Какое? – снова насторожилась девушка.
– Нам нужны деятельные работницы, а не молодые мамаши. Вы меня понимаете?
– Я не замужем… – призналась Галя.
– Надо же! – делано удивился он. – Такая симпатичная и одна?
– Я не одна. У меня родители есть. В другом городе. Я здесь комнату снимаю.
– Вот как? В другом городе… – похоже, он был доволен, но больше внимание на этом не заострял и продолжил: – Но ведь забеременеть можно не только от мужа, Галочка… – заглянул он ей в глаза. В общем, обязательная контрацепция – непременное условие. Наши врачи все сделают в лучшем виде. Вы согласны?
– Это ведь не опасно? – неуверенно спросила Галя.
– И даже не больно… – успокоил он.
Спустя несколько минут девушка вышла в коридор, присела к столу секретарши, чтобы подписать контракт.
– Ну что же, все прошло отлично, – довольно потер руки Петр Петрович. – Спасибо за сотрудничество, Василиса. Ваша кошка свободна.
– То есть как это – «свободна»? Как же я ее заберу?
Хорош, нечего сказать – поматросил и бросил. Теперь мне самой кошку вызволять, что ли? Как?
– Вы же видите, они у всех приходящих паспорта проверяют. Я прописана на другом конце Москвы. У меня кошка – марафонец, что ли?
– Это мы предусмотрели…
Петр Петрович достал телефон, набрал номер и сказал:
– Марья Захаровна, мы во дворе.
Спустя некоторое время к машине приплелась старушка в платочке – божий одуванчик.
– Принесите кошку, пожалуйста, – приказал Петр Петрович. – Ну, как мы договаривались…
Этот человек хорошо понимал, в жизни мелочей не бывает. Марья Захаровна подошла к офису и жалобно позвала:
– Кис-кис-кис. Бася, Бася, Бася…
