Из Амстердама решили выбираться на машине. Лишний раз использовать самолет и показывать паспорта не хотелось ни Аркадию, ни Касе. Когда напряжение немного спало, разговорились, и Кася задала вопрос, давно мучивший ее:
– Почему все-таки они решили избавиться от меня?
– Думаю, ничего сложного в этом нет. Ты поняла, что таблички вполне могут быть Скрижалями, поэтому они и решили, что свою роль ты выполнила и можешь… – он замялся.
– Отправиться на покой, – дополнила она его, – то есть все это вовсе не плод воспаленного воображения. Скрижали существуют, и ты – один из их охранников? Или ты тоже их ищешь?
– Нет, – просто сказал он таким тоном, что она почему-то ему поверила.
– Сколько их на самом деле? Десять?
– Нет, – опять односложно ответил мужчина.
– Тогда сколько?
– Не знаю, – он это сказал так, что она сразу поверила.
– Но кому-то это известно?
– Понятия не имею, – честно признался он.
– Они имеют отношение к орихалковой стеле атлантов?
– Думаю, что да. Во всяком случае, в Египет они тоже были принесены. Мы называем их Скрижалями Бессмертных. Они были переданы людям Небесными Посланниками, и мы обязались хранить их.
– Кто вы? Наследники Моисея? – сказала первое, что пришло в голову, Кася.
– И всех тех, кто был до него.
– Значит, Скрижали существуют и наверняка разделены, чтобы непосвященным труднее было до них добраться?
– Ты не ошибаешься, – усмехнулся он.
– Конечно, я и сама бы так поступила. И именно Скрижали были тем чудом, о котором ты мне говорил. Чудом, явление которого убедило Булана принять иудаизм?
– И в этом ты права.
– Почему за ними охотятся, у них есть какие-то магические свойства?
– Вполне возможно.
– Кстати, ты помнишь, я тебе рассказывала о Джошуа Пинскере и полковнике Вестфорде, дневники которого привели меня в Каир?
– Помню.
– Так вот, они нашли несколько табличек в храме Сета – странно, не правда ли?
– Сета никто в древности не считал дьяволом. Он был непростым и завистливым, но он был единственным, способным побороть мрак и по-настоящему темные силы. Во всяком случае, именно так я понял эту логику.
– Значит, нахождение табличек в храме Сета – не случайно. И они до сих пор находятся в тайнике полковника?
– Нет.
– Тогда где?
– Не знаю.
– Раньше ты был более разговорчивым. А сегодня выражаешься исключительно простыми предложениями.
– Ты задаешь сложные вопросы.
– В чем их сложность?
– Один из нас уже оказался более болтливым, чем следовало. Мне не хочется следовать его примеру.
– Что-то вроде «много будешь знать – плохо будешь спать»! – начала возмущаться Кася.
– Вот именно.
– Спасибо!
– Пожалуйста!
Кипевшая от возмущения Кася с трудом сдержала язвительные реплики, так и крутившиеся на кончике языка. Ссориться сейчас им было ни к чему. Тем более пришел ее черед вести машину. Она сосредоточилась на вождении, полагаться только на навигатор не следовало. Через некоторое время тишину нарушил Аркадий:
– С чего начнем в Париже?
– С заявления в полицию!
– Ты уверена? Может быть, сначала постараться самим выяснить, в чем дело? – осторожно начал он.
– Уверена, почему я должна в этом сомневаться? – с вызовом произнесла она.
– У тебя есть доказательства?
– Покушения на меня?
– Покушение не состоялось, ты жива и здорова, и, самое главное, у тебя нет никаких доказательств.
– Как это – никаких?! А камера? – начала было возмущаться она и тут же сообразила, что камеры у нее как раз-то и нет. Значит, и записи тоже.
– Вот видишь, а теперь подумай, каким образом ты это все представишь?
Она вздохнула, ее рассказ в полиции явно приняли бы в лучшем случае за избыток воображения экзальтированной девицы, в худшем – за бред сумасшедшей.
– И что ты предлагаешь?
– Начнем с Рэйли, – предложил он, – вполне может быть, что он имеет отношение к взрыву в лагере и гибели археологов. Мне необходимо понять, почему он ищет Скрижали, какая в его руках информация, кроме материалов Пинскера и Вестфорда, и еще – на кого работала Татьяна Спешнева?
– Татьяна Спешнева – это случайно не настоящее имя поварихи Лузгиной?
– Да, – коротко ответил Аркадий.
– Кто она?
– Профессиональный киллер, так скажем, международного экстра-класса с заоблачными, кстати сказать, гонорарами.
– То есть даже среднестатистическому богачу она не по карману?
– Нет, ее заказчик может быть только очень и очень богат. И Рэйли вполне подходит на эту роль.
Кася прокрутила в голове всю имеющуюся информацию, начиная с того момента, когда Рэйли пригласил ее участвовать в экспедиции. Явно им нужен был просто информатор. Поэтому и ее регалии никого не интересовали. Как ни обидно ей было в этом признаться, но и Кирилл, и Екатерина Великая, нашедшие это предложение подозрительным, были правы. И наверняка ее кандидатуру подсказал Рэйли Нодэн, не зря же она видела своего бывшего милейшего начальника на торжественном приеме. Никаких выкрутасов от нее не ожидали. Только зачем им понадобилось нанимать Лузгину-Спешневу уничтожать курган? И гибель Черновицкого была случайностью или запрограммированным уничтожением свидетеля?
– Из всего этого я делаю вывод: ты уверен, что Рэйли – тот человек?
– Конечно, а что, у тебя остались сомнения? Ты же слышала, что рассказывал Грэг.
– Да, слышала, только сейчас вспомнила разговор в палатке.
– О чем?
– Черновицкий говорил о своем парижском знакомом, а Артамонов стал намекать, что, мол, Антон работает по указке этого парижского знакомого.
– И этим знакомым вполне может оказаться Рэйли, – подвел итог сказанному Тригланд.
– Нам понадобится помощь, – задумчиво произнесла она, – я поговорю с Кириллом, он должен быть в Париже.
– Ему можно доверять?
– В таких делах очень даже можно, – вздохнув, произнесла она. А Тригланд деликатно не стал интересоваться, в каких же нельзя.
Глава 12
Contra Spem Spero. Надеюсь вопреки надежде
Египет, 1639 г. до н. э.,
время правления последнего фараона
XIII династии Тутимайоса
Нектанеб смотрел внимательно на приближавшегося Мусоса. Тот двигался легко и упруго. Жизненная сила и энергия переполняла молодого принца. «Догадывается ли он о том, что его ждет?» – задал себе вопрос Нектанеб. Потом вспомнил принца, раздающего хлеб рабам. Вспомнил его глаза, непроницаемые и глубокие, словно море.
Тайна должна была покинуть пределы Египта. Если фараон задумал нарушить извечный договор, то никто и ничто его не остановит. Это было безумием, но что он мог сделать? Бросить в лицо Сыну Бога, что он нарушил свою клятву, что обрек на страшную смерть преданного слугу? Что Ипур никак не мог прочитать зашифрованные на папирусах планы? Что только немногие умели расшифровывать тайное письмо, которое называли «знаки прошлого»? И одним из них был фараон. Кто ему поверит? Это другим Верховный жрец храма Ра казался всесильным. Нектанеб знал, что у него нет ни армии, ни полиции, только горстка преданных служителей. Фараон был всесилен, и если он решил найти Скрижали Бессмертных, то никто не сможет ему помешать. Нектанеб задумался. Он должен был принять решение. Эти таблички из неизвестного черного камня-металла когда-то принесли те, которых в древних папирусах называли «пришедшими из-за горизонта», поэтому для него они были Тенями Ушедших. Он был уверен, что они не имеют никакого отношения к бессмертию. Кем были пришельцы – полубогами, Посланниками Небес или людьми? Ответа на этот вопрос в свитках не было. Одно было точно: эти люди, если они были людьми, обладали священным знанием, недоступным обычным смертным. Они были последними свидетелями истории целой цивилизации, истории народа, равного которому никогда никого не было и не будет. Но высота взлета этой цивилизации оказалась равна глубине падения.
Фараоны были посвящены в тайну существования Скрижалей Бессмертных с глубокой древности. Первым это сделал великий Имхотеп. Но фараон Джосер был достоин этой тайны, и он стал ее главным хранителем. Имхотеп раскрыл глаза фараону на главенствующую роль души, его «ка». Раньше Джосер представлял себе жизнь иначе, он запутался, как и все земные нормальные люди в огромном количестве мелочей и разнообразных идей о его власти, его долге, его месте среди других. И от всего этого он смог освободиться, встав на дорогу спасения и познав истину. Верховный правитель Египта тогда понял, что спасение – это отказ от суеты, освобождение от прежнего состояния помраченности, когда неважное и ненужное казалось жизненно необходимым. Только постигнув, что все земное не имеет значения, что душа важнее всего и он обязан слушать ее голос, фараон стал великим правителем и присоединился к вечности.
