«Вот и ответ, – сказала я себе. – Ты же прекрасно знаешь, что ты – один из первых в России специалистов-психологов, подготовленных по программе МЧС. Именно для практической работы в подразделениях, а не на кафедрах и в кабинетах…»
Только вот почему именно психолог потребовался для выполнения этого задания?
– Я сказал что-нибудь смешное? – спросил Поль, отнесший мою усмешку на свой счет.
Ответить на его вопрос я не успела, и это, пожалуй, даже хорошо. Потому что я бы хотела спросить у него, почему его интересует – разведчик Судаков или обычный врач? Но снаружи раздалась стрельба, и во двор влетел Симпсон, едва не сбив Поля с ног.
Грег тут же оттолкнул меня от арки, и мы все трое прижались к стене забора. Камни, из которых была сложена арка, вспыхнули фонтанчиками осколков и пыли от автоматной очереди…
– Человек двадцать! – сообщил Грег, когда выстрелы умолкли. – Один, с седой бородой, скорее всего командир. Здесь уж они нас точно возьмут. Пуштуны умели строить свои дома как крепости… Сюда только один путь – по этой лестнице…
Он похлопал рукой по камням забора.
– Эти камни помнят еще пули английских карабинов, выпущенные сто лет назад. Англичане так и не сумели тогда одолеть эти дома-крепости… Чтобы контролировать лестницу, которая ведет к дороге, достаточно одного человека. Поль останется здесь. Через час я его сменю…
Грег посмотрел на меня.
– А мы с тобой, девочка, пока подумаем, как быть дальше… Кстати, проведаем и наших врачей – не нужна ли им помощь?
– О'кей! – одобрил Поль. – Идите. У меня, правда, есть еще одна проблема. Вчера я не ужинал, а сегодня не завтракал. И меня мало утешает, что мы сможем высидеть здесь, например, неделю. Питаться трупами убитых талибов я еще не научился… Через неделю нас возьмут здесь голыми руками, если вы не разыщете в этом афганском замке какую-нибудь еду. А заодно – и воду, без которой дня через три у нас не будет сил поднять автомат…
– Э-э, не разводи панику, – Грег поднял руку, останавливая его. – Нам нужно выбраться отсюда гораздо раньше…
– Почему? – спросила я, смутно подозревая, что вопрос звучит наивно.
– Потому что последняя англо-афганская война кончилась лет восемьдесят назад… Это случилось так давно, что даже не помню – в чью пользу, – он нагло улыбался прямо мне в лицо. – Тогда еще можно было отсидеться на этой скале за каменными стенами. И то только потому, что артиллерию сюда по горной тропе на лошадях не затащишь. Но совсем, можно сказать, недавно, так с полвека назад, были изобретены этакие механические стрекозы, которые сначала называли ге-ли-коп-те-ра-ми…
Он явно издевался надо мной, и это, судя по всему, доставляло ему удовольствие.
– А позже обозвали проще и понятней – вертолетами. Хотя лично я на месте талибов поступил бы гораздо проще. Зачем высаживать сюда десант с вертолета, когда можно снести со скалы все эти камушки из обычного табельного полкового миномета?! Наше счастье, что у этих горных козлов нет ничего серьезнее автомата…
Грег посмотрел на нас с Полем весело и даже стукнул Поля кулаком в плечо.
– Но рация у них есть. И вызвать сюда вертолет из Джури – не проблема. Вот и считайте, сколько времени у нас в запасе, чтобы выбраться отсюда…
«Несколько часов, – тут же прикинула я. – Чему же ты радуешься?»
– Грег!
Едва мы поднялись по каменным ступеням на второй этаж, я остановилась с твердым намерением не двигаться дальше, пока он не ответит на мои вопросы. Иначе… Впрочем, совершенно не представляю, что могло бы случиться, если бы он не ответил.
– Что, девочка? – он повернулся ко мне в полной готовности дать отпор моей психологической атаке. – Погладить тебя по головке или вытереть нос? Какая у тебя просьба к дяде Грегу?
– Объясни мне, что происходит, Грег, – продолжала я, не обращая внимания на его иронию. – Ты сдал нас талибам, потом приехал вместе с этим садистом, потом устроил эту стрельбу… Из-за тебя мы оказались в этой каменной ловушке. Я не понимаю твоих поступков, Грег. И если ты мне сейчас не объяснишь, какую цель преследуешь, можешь считать, что мы больше вместе не работаем… Дальше я буду действовать одна…
Не знаю, достаточно ли серьезной показалась ему моя угроза. Сама-то я хорошо понимала, что одна практически не смогу сделать ничего. Грег это тоже должен был понимать, но, как ни странно, мой ультиматум произвел на него впечатление. По крайней мере, он все же счел необходимым объясниться.
Он тяжело вздохнул, уселся на каменные ступени и достал сигареты.
– О Боже милосердный! О чем только думают эти русские командиры, посылая на задания таких вот симпатичных, но, увы, бестолковых девочек! – Он взглянул на часы и продолжал:
– Можешь считать, что старый Симпсон проводит с тобой индивидуальное занятие по тактике, крошка. Ты спрашиваешь, зачем я сдал, как ты выразилась, вас талибам? Я объясню. Но сначала ответь мне на один вопрос: а что было бы, если бы я этого не сделал? Можешь не отвечать, потому что ответ столь же очевиден, сколь неутешителен. Не было бы ровным счетом ничего. Ты не оказалась бы здесь, тебе не грозила бы опасность. Ну разве что опасность быть изнасилованной Полем, если бы ты ему отказала… И мы сидели бы в Кайдабаде на перепачканных в завалах задницах, не имея никакого понятия о том, где находятся ваши врачи. Поскольку ни в одном завале мы бы их не нашли. Даже если бы разворошили все четыре тысячи бывших кайдабадских домов… Это-то, надеюсь, очевидно?
– Ты прав, нашли мы их здесь, – согласилась я. – Но вопросов у меня все равно пока гораздо больше, чем ответов.
– Я-то прав, – усмехнулся Симпсон. – А вот ты, девочка, не права… Это не мы их нашли. Я, старый Грегори Симпсон, их нашел. А вы были всего лишь приманкой, которую я закинул талибам… И они клюнули. Они очень не любят русских, особенно после войны. Точно так же, как не любили англичан в двадцатые годы. Мне было достаточно сообщить им, что у вас с Полем есть задание – выйти на связь с секретным русским агентом, который работал в Кайдабаде. Вот они и помогли вам выйти на эту связь. Но только под своим присмотром…
– Почему же тогда… – начала я, но Грег перебил меня, не дав договорить.
– Потому! – закричал он. – Я не обязан объяснять тебе каждый свой шаг!
– Я тебя предупредила, Грегори Симпсон! – успела вставить я.
Грег бессильно повесил голову. Видно, я его достала своими вопросами. Не уверена, что он говорил правду, но его объяснения должны были быть хоть сколько-нибудь правдоподобными.
– Потому что я поклялся именем Великого Аллаха, – устало сказал Грег, – что хочу принять ислам и сражаться в рядах революционной талибской армии за священное дело искоренения неверных. И теперь я уже не лейтенант Грегори Симпсон, а сержант великой талибской Армии Спасения Ислама Гамал Саид… И я объявил свой личный джихад всем неверным, вторгшимся на исконные исламские земли, особенно – собакам-христианам…
Он захохотал, находя, наверное, очень забавной свою шутку.
– И вы с Полем, – продолжал он, захлебываясь смехом, – первые кандидаты на мою священную искупительную жертву. Вы умрете первыми…
Вдруг он перестал смеяться и провозгласил серьезным и оттого несколько жутковатым тоном:
– Я должен убить сорок неверных, чтобы Аллах принял меня под свое покровительство. Пока я этого не сделаю, Аллах не будет обо мне заботиться и не почтит меня своей милостью и защитой…
Вид у меня, наверное, был достаточно красноречивый, потому что, взглянув на меня, Грег опять иронически хмыкнул. Конечно, я была несколько растеряна, ему удалось сбить меня с толку. Но не настолько, чтобы я полностью оставила подозрения на его счет.
– Ладно. Если тебе больше нравится ислам… – не хотела сдаваться я. – Я с уважением отношусь к свободе вероисповедания… Можешь быть хоть кришнаитом, хоть адвентистом седьмого дня, это твое право… Но ты мне так и не объяснил, почему они нас просто не расстреляли? Зачем пытали Судакова?..
«Если он мне сейчас начнет объяснять, – подумала я в каком-то азарте, – значит, ему известна эта фамилия. Значит, он все врет…»
Но Грег оказался слишком опытен, чтобы попасться на этот мой тривиальный, в общем-то, крючок… Он поднял на меня хитрые глаза и спросил с искренним, как мне показалось, удивлением:
– Судакова? Это один из врачей? Не знаю… Но тебя-то почему это так волнует!.. Уж не ты ли связник, о котором болтала эта обезьяна в очках? Объясни-ка и ты – почему вообще послали тебя? Я лично не нахожу выбор генерала Васильева особенно удачным…
Я с досадой вынуждена была констатировать, что опять так до конца ничего и не выяснила. Конечно, объяснения Симпсона были несколько, как бы это сказать, экзотическими, что ли, но я вынуждена была довольствоваться ими, ведь у меня не было ни одного аргумента, опираясь на который я могла бы уличить его во лжи. Да еще и на меня он попытался наехать. Серьезно объяснять ему что-либо я, конечно, не собиралась, но ответить что-нибудь надо было.
