— Ну, по мере свободного времени, — не очень уверено отвечает Феодосий.
— Вы слышали про убийство прокурора области?
Архиепископ говорит, что краем уха слышал, но подробности его нисколечко не интересовали, поскольку человек он духовный и круг его интересов и обязанностей несколько иной, чем у других людей. Настала пора посвятить духовного отца в некоторые подробности жизни простых грешных, что я и делаю. Подробности прямо скажем нелицеприятные.
Феодосий в шоке. Какое-то время он даже не знает, что и сказать. Потерев лицо руками, он снова обращает свой взор на нас.
— Это расследование загонит меня в гроб, — пророчествует он. — Я многое повидал в жизни, но все-таки то, что вы сейчас сказали, чудовищно. Вы отдаете себе отчет, что это очень серьезное обвинение, для которого надо иметь серьезные факты? Почему вы решили, что это была месть именно со стороны Карелина? У прокурора, по роду своей деятельности, могли быть враги и помимо него.
— Это была месть не прокурору. Это была месть судье. Это была месть судье за кривосудие, за нарушение своих судейских обязанностей. За ложь. Вот за это он и получил сполна. Его мне не жалко. Думаю, что Карелин мог случайно увидеть или прочитать в прессе сообщение, про назначение Перминова на должность. Но дело даже не в мести: с самим Карелиным, как я уже говорил, что-то произошло. Какая-то трансформация, которая превратила его в подонка для которого все остальные люди стали просто мусором, который лежит на дороге. Будь он и в самом деле богобоязненным священником, вряд ли бы он стал мстить Перминову, тем более таким ужасным образом. Вряд ли он стал убивать охранника, совсем молодого парня, который никогда не встречался с его сестрой. Карелин человек изобретательный и он мог найти и другие способы, чтобы беспрепятственно проникнуть в квартиру Перминова и остаться незамеченным. В конце концов, он мог бы просто оглушить и связать охранника. Но нет. Зачем? Он его убивает, как убил бы всякого случайного свидетеля, оказавшегося в тот вечер у него на пути. Как убил Воронова легко и непринужденно, как только этот человек стал ему не нужен. Карелин знает, что по делу Перминова арестован невиновный, которому грозит пожизненное заключение, но, по всей видимости, ему на это наплевать.
— Теперь задним числом, мне понятно, почему вдруг вас заинтересовал этот рыцарь в библиотеке. Вы полагаете, что Карелин воспользовался тем мечом, чтобы совершить убийство.
— Да, зачем-то ему понадобился именно меч!
— Но значит, ему уже приходилось проникать в помещение резиденции и до того, как пропали деньги.
— Вне всякого сомнения. В самый первый мой визит к вам, вы сказали, что ваш сторож в больнице. А что с ним случилось?
— Несчастный случай, так мне сказали, — отвечает Феодосий. — Он поскользнулся и упал на лестничном пролете.
— Вашего сторожа уже выписали. Теперь он дома. Хуан Эрнестович встречался с ним. У него было сотрясение мозга и закрытый перелом левой руки. Вот запись беседы с ним.
Я достаю миниатюрный диктофон и включаю запись.
— Итак, Иван Антонович, давайте еще раз, как следует, вспомним, что произошло с вами, когда вы возвращались домой, вечером 14-го марта, — слышится чуть поскрипывающий из-за записи голос Вано.
— Домой я шел, — отвечает голос, принадлежащий сторожу Ивану Антоновичу Дмитренко.
— В тот день вам не нужно было на работу?
— Нет. Воскресенье и понедельник у меня выходной.
— Хорошо, итак вы возвращались домой, Иван Антонович, в котором часу?
— Не очень поздно, но уже было темно. Около девяти, ну может в восемь тридцать. Я входил в подъезд и…
— Погодите, а откуда вы шли?
Сторож какое-то время мнется, но все-таки отвечает.
— В пивной я был. Но вы не думайте, что я там алкаш какой-нибудь. Мы люди серьезные, не то, что некоторые. В тот вечер я знакомых еще по старой работе встретил. Вот немножко и посидели в пивной-то. А что? У меня выходной, имею право!
— Конечно, конечно, — успокаивает Альварес. — И как хорошо вы посидели?
— Пол-литра белой на троих и по кружки пива. И все.
— Словом вы слегка были того… рассеянный.
— Слегка да, — признается Дмитренко. — Вот значит, когда я только в подъезд зашел, то тут все и случилось.
— Что случилось, Иван Антонович?
— Как, что? Упал я, вот! Упал и травмировался.
— А как упали?
— Да запнулся обо что-то, что ли. У нас ведь на лестницах по вечерам темно, как в заднице у…
— Значит, вы запнулись и упали, стало быть, лицом вперед, так?
— Совершенно верно, лицом вперед!
— А как вы объясните, что рана у вас на затылке?
— Никак не объясню. Не знаю, почему все именно так получилось. И затылок и рука. Сильно ударился, наверное, а потом и сознание потерял.
— А у вас не сложилось впечатление, что кто-то помог вам упасть? Кто-то, кто потом и разбил вам затылок?
— Честно говоря, я думал об этом. И врач вот тоже самое говорил. Говорил, вряд ли сам бы я мог так себе травмировать, но мне самому трудно судить об этом. Я мало что помню. Наверно, я и в самом деле перебрал, — признается, наконец, Иван Антонович.
— Итак, владыка, — говорю я, выключив диктофон, — сопоставим числа. 12-го марта Перминова назначают на должность прокурора области, 14-го вечером Дмитренко попадает в больницу, а вы остаетесь без сторожа. 15-го убивают Перминова и орудием убийства служит меч, наподобие того, что есть у вас в библиотеке. Вы человек бывалый и вам конечно знаком такой термин как «следственный эксперимент»?
Архиепископ в ответ только хмыкает, что я принимаю за знак согласия.
— Тогда давайте его и проведем. Если у вас нет возражений, то пригласите сюда Макария Диева и попросите принести вам из библиотеки книгу «Антихрист», автор Эрнест Ренан, издана в 1903 года в Санкт-Петербурге.
Феодосий, которому самому становится любопытно, чем все это кончится, нажимает на кнопку вызова секретаря. Когда через секунду в кабинете показывается смотритель библиотеки, он просит принести ему нужную книгу.
— Владыка, — обращается Диев к Феодосию, — там это, людей уже понасобиралось.
— Бегом! — обрывает его архиепископ.
Диев, бросив на нас ненавидящий взгляд, испаряется. Проходит довольно много времени, но библиотекарь не спешит появляться. Я вижу, что Феодосий с интересом наблюдает за библиотекой в свой телевизор.
— Что он делает? — спрашиваю я.
— Ищет, — отвечает архиепископ, мотая головой.
Наконец, Диев появляется, нагруженный кипой книг.
— Макарий, — вздыхает Феодосий, как будто разговаривает с неразумным ребенком, — ты, что принес? Разве я просил принести мне целый воз книг? Я просил всего одну книгу. Где та книга, которую я просил?
Диев в ответ только разводит руками. Похоже, что он потерял способность говорить на нормальном языке.
— Ну, что ты тут нам всем пантомиму разыгрываешь? Говори, давай, в чем дело-то?
— Не знаю, владыка. Не могу я ее найти. Еще вчера видел ее: стояла на полке, а сегодня, как корова языком слизала. Ума не приложу, кто ее мог взять? Но я найду ее, обязательно найду, а пока вместо нее вот эти книги я вам подобрал. Там ведь все тоже самое, даже лучше…
— Макарий! — перебивает его Феодосий.
— Я!
Архиепископ свирепо буравит его взглядом, но сдерживается и гасит уже готовый было вырваться крик.
— Возьми, все эти книги и иди. Ты мне больше не нужен.
— Но…
— Я же говорю: ты свободен. Иди.
Диев сгребает в охапку свои сокровища, пятиться к двери.
— И что все это означает? — озадачено спрашивает архиепископ.
В ответ Вано достает из-за пазухи томик «Антихриста» и кладет на стол перед архиепископом.
— Откуда у вас эта книга?
— Он ее у вас украл, — отвечаю я, — не на самом деле, конечно, а в рамках следственного эксперимента. Правда, если бы он попался, то проблемы бы могли возникнуть нешуточные.
— Ну и работка у вас, — заявляет Луцкий. — Лучше не придумаешь.
— Это точно, — соглашаюсь я. — Так вот, сегодня ночью Хуан Эрнестович преспокойно проник в помещение библиотеки, взял означенную книгу и преспокойно ушел. Никто ничего не заметил. И сигнализация не помогла. Вот точно также вечером пятнадцатого числа Карелин взял из библиотеки меч, а после того как разделался с Перминовым, точно также вернул его на место. Ваша сигнализация, на которую вы сдаете библиотеку, годится только для честных людей. Заблокировать ее снаружи, перед тем как войти в двери, проще пареной репы. Это задача для учебника физики 6-го класса средней школы. Хуану Эрнестовичу для этого понадобилось ровно две минуты и шесть секунд. Согласен, Альварес специалист по сигнализациям, но он был здесь всего во второй раз. А Михаил Карелин здесь завсегдатай и у него было время ознакомиться с вашей допотопной системой. Что же касается ключей, то сделать с них слепок особой проблемой не было. Я сказал Альваресу, где их держит ваша секретарша, дальше он элементарно отвлек ее внимание. Меня удивляет, что, несмотря на кражу, вы не предприняли никаких мер, чтобы хоть как-то усилить безопасности вашей резиденции. Не считая конечно телевизора у вас под столом.
