– Но как он это сделал? Он выступал в качестве жокея. А жокеям нельзя ставить на собственных лошадей.
– Олег не первый день трется в игорном бизнесе ипподромов. Он прекрасно знает все тайные ходы и выходы. Он сумел сделать эту ставку под чужим именем. Нашел человека, алкаша, который поставил за него эти деньги. Паспорт алкаша у Олега. Он мог быть совершенно спокоен, выигрыш он бы весь целиком забрал себе.
– И много у него могло бы получиться?
– По неофициальным данным, да иных и быть не может, ведь тотализатор тоже неофициальный, как только появилась первая крупная ставка, остальные игроки тоже начали ставить по-крупному. Конечно, сто тысяч никто не переплюнул, но по пятерке или десятке ставили многие. В общем, набралась неплохая сумма.
– Сколько?
– На миллиончик долларов там бы потянуло.
Конечно, иной фыркнет: что такое миллион долларов сейчас? Но для большинства жителей планеты миллион долларов – это до сих пор что-то несбыточное. И особенно это касалось Олега, который теперь, когда его Забияка проиграл, оказался еще и бездомным. Все ощутили нечто вроде вины, за то что не дали Забияке выступить. Олег так старался, а они ему все испортили.
– Но почему он просто не вернул мне Жеребчика! – произнес Василий Петрович дрогнувшим голосом.
Но Ваня не спешил так легко прощать своего врага и настороженно спросил:
– А как конь вообще к нему попал?
– Он клянется, что по чистой случайности. Он уже провел в городе некоторое время, как вдруг понял, что забыл в деревне кое-какие документы. До его дома чуть больше двадцати километров. Сущий пустяк для Забияки. Так что Олег уехал с вечера, а на следующий день уже вернулся.
– А Жеребчика-то он как нашел? По дороге на него наткнулся?
– Нет, наутро он решил в последний раз прокатиться по округе. И внезапно услышал лошадиное ржание. Свернул на звук и увидел привязанного к дереву чудного двухлетку. Он пришел в полный восторг, отвязал лошадь, которая, видимо, так сильно ослабела от голода, что даже бежать от него не могла, и привел нового питомца к себе домой, где и поместил его в конюшню своего Забияки.
– Получается, он спас Жеребчика?
– А потом хотел нас подпалить, – повторил Ваня, но на сей раз его слова уже прозвучали совсем неубедительно.
Все были благодарны Олегу за то, что он спас их Жеребчика. И они понимали: на крайние меры этот человек пошел только по причине игровой зависимости, в которую он попал.
– Олег понял, что судьба дает ему шанс. Такой конь не мог появиться сам по себе. Он явно откуда-то сбежал или… или его украли. Олег поехал в город, где узнал, что конь действительно похищен.
– Я сам… сам ему рассказал! Вот дурак!
– Дальше события развивались следующим образом. Олег понимает, что сама судьба шлет ему победу и выигрыш. Едет, закладывает квартиру ростовщикам, получает за нее деньги куда меньшие, чем мог бы получить. И все для того, чтобы поучаствовать в скачках, внеся невиданную ставку в сто тысяч долларов.
– И он тренирует Забияку изо всех сил.
– Олегу было крайне важно выиграть. Для него это вопрос жизни и смерти.
– Но при этом он не обидел Жеребчика. Более того, он очень хорошо заботился о нем, – вновь заметил Василий Петрович. – Черт, я начинаю чувствовать прямо свою вину перед этим парнем. Надо его отпустить.
– Что? – ахнул Ваня.
Но Алена и Инга шикнули на него.
– Помолчи.
Ваня обиделся и действительно замолчал. А Василий Петрович повернулся к Толе:
– Давай-ка, мы с тобой так это дело и решим.
– Как же? Василий Петрович? – растерялся теперь уже и Толя. – А поджог? А кража вашего коня?
– Ну, будем исходить из того, что не будь Олега, Жеребчика бы у меня тоже уже не было бы. Он бы там погиб в этом лесу, один, привязанный у дерева. Нет, как подумаю, какой страшный конец мог ждать моего малыша, просто мороз по коже. А теперь Жеребчик у меня, Олег в тюрьме, без приза и будущего. По-любому, в проигравших он. А к проигравшим надо быть великодушными.
– Но он преступник.
– В первую очередь, он несчастный человек. И хватит со мной спорить! Решено! Как я сказал, так и будет. Я снимаю все свои претензии в отношении Олега.
– Но пожар…
– Пожар возник вследствие недосмотра моих же людей. А Жеребчик… он просто был спасен Олегом. И тот намеревался передать мне его в ближайшее время.
– Ну, тут вы правы. Он и правда намеревался, – вздохнул Толя. – По его собственным словам, сразу после скачек он хотел вернуть вам Жеребчика.
– Врет он! – не выдержал вновь Ваня. – Я вам говорю, этот хлыщ все врет! И деньги бы себе заграбастал, и нашего Жеребчика! Ишь, перекрасил он его уже! Либо продать собирался, либо выправить фальшивые документы и в скачках использовать! Точно вам говорю! Ну почему вы меня не слушаете?
Но слова Вани ушли впустую. Всем было жалко Олега. Возмездие рано или поздно всегда настигает таких людей. Но почему-то никому не хотелось, чтобы это случилось именно здесь и сейчас.
– Что же, – произнес Толя, оглядев всех присутствующих, – значит, на том и порешим. Олег не виновен. Так?
– Он может отправляться на все четыре стороны, – подтвердил Василий Петрович уже сказанное им ранее.
Олег вышел на свободу на следующий день после полудня. Его встречали всем сыщицким коллективом, он же, выйдя из отделения и увидев их возле дома Татьяны, виновато опустил голову и побрел к ним.
– Простите, я виноват, – произнес он, приблизившись вплотную. – Честное слово, бес попутал! Но я все искуплю!
– Да чего там! – дружески хлопнул его по плечу Василий Петрович. – Ты же моего Жеребчика, получается, спас.
Видимо, Олег не рассматривал дело с этой точки зрения. И она ему сильно пришлась по душе.
– А что? – расправил он плечи. – Правильно! Действительно, я же его спас!
И, устремив на Василия Петровича взгляд, полный укоризны, он воскликнул:
– Вот ты какой! Я тебе коня спас, а ты меня в тюрьму упрятал!
– Ну-ну, – предостерег его Василий Петрович. – Ты не борзей, парень. Все-таки спалить ты нас реально хотел.
– Бес попутал, – вновь привычно понурился Олег, мигом растеряв весь свой кураж. – Виноват я перед вами. Надо было сразу же вам Жеребчика вернуть, как только вы у Татьяны появились. Знак это мне был, а я его не понял. Вы ведь меня пришли предупредить, от конокрада предостеречь, а я…
– А ты вместо этого подсунул нам фальшивые улики.
– Верно, фальшивые, – признался Олег. – Запутать вас хотел. По ложному следу пустить, чтобы не дознались вы, где на самом деле Жеребчик ваш находится.
– Значит скальпель…
– Мой он. Случайно у меня завалялся.
– А клок рубашки и кровь на ней?
– Они тоже мои. И кровь, и рубашка. Я когда убирался в конюшне, случайно за гвоздь зацепился, спину себе ободрал. Ну, и вручил вам, решил, что в комплекте со скальпелем эти вещи произведут на вас нужное впечатление и отведут ваши подозрения от меня.
А ведь именно так оно и случилось. Олег все рассчитал верно. И если бы не настойчивость самих друзей, вполне могло выйти так, что Жеребчик бы так и остался в руках у Олега. Несмотря на клятвы последнего в том, что он вернул бы им коня после скачек, друзьям что-то не сильно верилось в такое благородство Олега.
Но Василий Петрович считал, что история не знает сослагательного наклонения. Что сделано, по тому и нужно судить. Олег не только нашел в лесу коня, но еще и старательно ухаживал за ним все это время. Сберег его в отличной форме, так что тот смог выступить и выиграть. И поэтому Василий Петрович первым прекратил бичевание преступника, вполне миролюбиво спросив у Олега:
– Ты мне лучше скажи, чего теперь делать-то будешь? Денег у тебя нет, дома тоже. Куда подашься?
– А куда мне теперь? Даже и не знаю. Устроюсь где-нибудь. Конечно, по своей специальности мне уже больше не работать, но где-нибудь устроюсь. Мир велик!
И помолчав, Олег добавил:
– Вот только Забияку мне точно больше не потянуть. Денег у меня нет. Да и желания возиться с этим конем, если честно, тоже. Да и вообще, надо мне завязывать с тотализатором. Совсем я с этими скачками запарился. Нельзя так. Ведь все подчистую спустил! Все, что имел, просадил! Голым остался. Хорошо, что все закончилось.
– Вроде ты не сильно и опечален своей неудачей?
– А знаете, пожалуй, что и да, – неожиданно улыбнулся Олег. – Все, что ни делается, – все к лучшему.
– Что же тут для тебя хорошего?
– Отпустило меня. Вы не представляете, каково это, когда тебя ломает и хочется ставочку сделать. Как закручивало меня гайками все эти годы, страшное дело… А теперь вот отпустило. Ничего-то у меня нет, ставить нечего, так и играть больше не хочется. Знаю, что все равно не на что.
– Так и что делать-то будешь? – повторил свой вопрос Василий Петрович.
– Что делать буду? Да пойду куда глаза глядят. Забияку вон только моего себе заберите.
– Как это заберите? – растерялся Василий Петрович. – Это еще зачем?
