ПАЛО-АЛЬТО, 28 августа. ПР-Ньюс.
Компания «Галифакс протеин продактс» заявила сегодня о реорганизации и смене стратегического курса. Компания, чьи акции представлены на бирже в течение последних семи лет, зарекомендовавшая себя в роли поставщика продуктов питания, заявила о смене названия на «Зип Интернет маркетинг» и намерениях стать ключевым игроком в сфере электронной коммерции и сбора контента. Компания откроет Интернет-портал с целью осуществления межкорпоративной электронной торговли и продвижения технологий электронной коммерции…
К концу параграфа текст читается все медленнее и медленнее: такое чувство, словно я увязаю в болоте. Дальше я читать не могу.
— Прекрасно. Разошли по новостным агентствам.
* * *
Пресс-релиз — прикрытие, отвлекающий маневр. Ведь потом люди начнут задавать вопросы. Их заинтересует, каким же образом цена акций этой компании поднялась с трех центов до десяти долларов всего за несколько дней?
К счастью, любой любопытствующий обнаружит пресс-релиз, в котором объясняется, что компания «Галифакс протеин» стала теперь «Зип Интернет маркетинг», что производство рыбьего жира превратилось в «межкорпоративную электронную торговлю» и «сбор контента». Взлетевшие до небес котировки акций посчитают очередным примером Интернет-мании, а никак не свидетельством стомиллионной аферы.
* * *
Половина девятого утра. Я сижу за столом в ожидании Напье. Жду, когда афера наконец закончится. Я чувствую, что Джессика стоит у меня за спиной.
— Знаешь, странно как-то все это, — говорит она.
— Что именно?
— Вот, погляди.
Она наклоняется к клавиатуре. Ее грудь едва касается моей спины. Подозреваю, она делает это специально, словно говоря: «Вот что ты теряешь».
Я закрываю глаза и пытаюсь представить, как мы с Джесс окажемся в одной постели после того, как все закончится. Но может ли все это кончиться?
— Видишь? — спрашивает она.
Я возвращаюсь из своих мечтаний. Она вывела на экран статистику по акциям нашей протеиновой компании.
— И что?
— Цена уже растет. За последние двадцать четыре часа она выросла с трех центов до пяти долларов.
— Это из-за пресс-релиза. Клюнули на межкорпоративную электронную торговлю.
— Он еще не попал в новостные ленты. Его опубликуют через полчаса.
— Странно, — удивляюсь я.
— Кому взбрело в голову платить пять долларов за ничего не стоящие акции компании по производству рыбьего жира?
— Хороший вопрос, — отвечаю я.
Вам знакома афера с бесценной дворняжкой?
Сценарий следующий. В бар заходит парень с собакой. Он говорит бармену:
— Послушай, ты мне не поможешь? У меня сейчас собеседование, я поступаю на работу. Ты мог бы приглядеть за моей собакой? Я через час вернусь.
Бармен, конечно, соглашается.
— Но учти, — добавляет хозяин собаки, — она выиграла не один конкурс, так что ты уж не спускай с нее глаз, ладно?
После чего парень уходит.
Спустя несколько минут в бар заявляется хорошо одетый мужчина. С «Ролексом» на запястье и в дорогом костюме. Явно богатый. Взглянув на пса, он говорит:
— Боже мой, какая красивая собака. Как две капли воды похожа на Маффи, с которой я играл еще ребенком. Как бы я хотел такую же собаку для своего сына. Послушайте, — подходит он к бармену, — давайте я куплю ее у вас. Только назовите цену. Тысяча долларов? Впрочем, нет. Две тысячи.
— Прости, дружище, не могу. Собака не моя. Но хозяин вернется через час.
Богач глядит на свой «Ролекс».
— Через час? Я не могу так долго ждать. Вы не могли бы сделать мне одолжение? Вот моя визитка. Передайте ее, пожалуйста, хозяину собаки. Пусть он мне позвонит.
— Конечно, — соглашается бармен.
Богач уходит.
Через час возвращается хозяин собаки. Он весь в слезах.
— Все кончено, — рыдает бедняга. — Меня опять не взяли. Мне нечем платить за квартиру. Как же теперь жить? Мне даже вот его, — парень глядит на пса, — кормить нечем.
Потом он поворачивается к бармену:
— Послушайте, не сочтите меня наглецом, но собаке вы вроде нравитесь. Почему бы вам не оставить ее себе? Купите ее, пожалуйста. Буквально за несколько сотен. Что скажете?
Бармен оказывается перед выбором. Он может либо рассказать о незнакомце, готовом отдать за собаку две тысячи долларов, либо же оставить это в секрете. Большинство выбирает второй вариант.
Бармен соглашается выложить несколько сотен за собаку. Он уверен, что сможет позвонить денежному мешку и перепродать ему пса за пару тысяч.
Деньги отданы, и хозяин собаки уходит.
Бармен слишком поздно узнает, что ему оставили несуществующий номер телефона, а собака, за которую он заплатил триста долларов, как ни печально, — обычная дворняжка, бесплатно взятая мошенниками из приюта.
Пора мне продать свою дворняжку за куда бо́льшие деньги, чем она стоит.
Напье появляется в девять утра. На этот раз без охранников, как мы и договаривались.
Он идет по коридору, довольно потирая руки.
— Ну, давайте сделаем миллионов сто, — говорит он.
Он заходит в комнату для переговоров, оглядывается, замечает Тоби с Джесс и спрашивает:
— Кто умеет обращаться с этой штукой?
— Я все сделаю, — отвечаю я.
Я подхожу к стене и опускаю экран проектора. Под столом нащупываю нужную кнопку и врубаю компьютер. Тоби включает проектор.
— Сегодня все будет немного иначе, — предупреждает Напье. — Вы мне говорите, какие акции покупать, я звоню своему человеку, который и осуществит сделку. Только не подумайте, будто я вам не доверяю.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Но как же моя доля?
— Твоя доля? — улыбается Напье. — Ах да. Мы об этом позже поговорим.
Видимо, на моем лице нет абсолютной уверенности, поскольку он добавляет:
— Не беспокойся, Кип. Моя репутация всегда меня опережает. Я ее лишь догоняю.
Репутация действительно опережает его самого, как стоны опережают похоронную процессию. А согласно ей, деловая жизнь Эдварда Напье изобилует грандиозными обещаниями, сорванными сделками, внезапными отзывами обвинений за минуту до начала судебных процессов, а еще — если деловые партнеры упорствовали — внезапными исчезновениями людей. Иными словами, когда имеешь дело с Напье, деньги хочется получить вперед.
Но сегодня, видимо, шансов у нас нет. Напье наклоняется над столом и тянется к телефону. Нажав кнопку громкой связи, он набирает номер.
— Деррик слушает, — отвечают ему.
— Привет, — здоровается Напье. — Это я. Все готово?
— Да.
— Тогда начнем, — поворачивается он ко мне.
Напье закрывает дверь, ведущую в коридор.
Я подхожу к компьютеру и ввожу команду, которую всегда печатал Питер:
«>pythia — n=1».
На экране появляется зеленый график акций HPPR. Судя по нему, с акциями рыбной компании творится нечто странное: за сутки цена выросла с 3 центов до 6 долларов 20 центов. Над текущей ценой «Пифия» рисует кружок с предполагаемой ценой — 9,95.
— Хорошо, — кивает Напье, взглянув на график.
Затем он дает распоряжения своему человеку по телефону:
— Ты должен скупать все доступные акции HPPR. Максимальная цена — восемь долларов. Скупку продолжать до особого распоряжения.
Из динамика доносится голос Деррика, он уточняет:
— Мистер Напье, на ваш счет мы будем покупать акции HPPR. Максимальная цена — восемь долларов. Скупка по принципу айсберга, пока не будет достигнут ценовой потолок в восемь долларов, не останавливаемся до особого распоряжения.
— Все верно, — подтверждает Напье.
— Ваш запрос направлен на биржу…
Из динамика раздается щелчок. Лампочки мигают, словно решая, погаснуть или нет, но в итоге принимают решение отключиться. Экран «Пифии» выключается.
— Что за… — Напье растерян.
Он стоит спиной к окну, из которого льется солнечный свет. Из-за теней на лице сложно понять его выражение.
А затем: «Стоять! На месте! Стоять!» Мужские голоса. Громкие. Возможно, громкоговоритель.
Все происходит одновременно. Дверь слетает с петель, в комнату врываются двое в черных бронежилетах с желтой надписью «ФБР» спереди и сзади. Они разбегаются в противоположные концы помещения и опускаются на одно колено. Они машут пистолетами, целясь поочередно то в меня, то в Напье, то в Тоби, то в Джесс.
Теперь в комнату заходят еще двое: агенты Кросби и Фаррел. Эти идут спокойно. Пистолеты они вытащили, но их дула направлены вверх.
В итоге к ним присоединяется еще один агент — он постарше, седой человек в твидовом пиджаке с кожаными заплатками на рукавах, больше похожий на профессора университета. Идет он медленно, целеустремленно, словно все время вламывается в залы для переговоров начинающих компаний.
