На Джессике закрепили звуковую аппаратуру и датчик GPS. Она могла слышать нас через устройство, замаскированное под CD-плеер с наушниками. Помню, как долго мы смеялись, когда Джес трясла головой в такт воображаемой музыке. Свой вэн мы припарковали в полумиле от шоссе так, что ни один проезжающий не смог бы его заметить и что-то заподозрить. Главное — находились достаточно близко, чтобы получать от нее устойчивый сигнал. Если ее подберет подозрительный субъект, мы были в полной готовности последовать за ней, а также вызвать на подмогу дорожный патруль.
Помню еще и другой запах в том вэне — чипсов «Доритос». Тони Винцетти, один из супертехников, выделенный нам в помощь на лето филиалом Бюро Альбукерка, уминал пакет за пакетом. Джессика тоже их любила и взяла один из пакетиков с собой похрустеть, пока будет шагать вдоль шоссе.
Вы, может, подумали, что мы одели ее как уличную проститутку: мини-юбка и топик с блестками, но это все равно что повесить на нее табличку «Жертва». Джессика была миниатюрной, и мы придали ей вид беглянки, девчонки из колледжа, — из тех, что иногда путешествуют вместе. В таком виде она не вызовет подозрений, как, например, проститутка, разгуливающая в этой глухомани. К тому же под джинсами и футболкой с «языком» — винтажной эмблемой «Rolling Stones» — провода спрятать проще.
В завершение маскировки на спине у нее болтался рюкзак с кое-какой одежкой, под которой и был GPS-датчик. Красным лаком для ногтей Джессика нарисовала на клапане рюкзака «знак мира», отличная идея. Маленький пистолет был пристегнут к ее лодыжке под расклешенными джинсами. Особой нужды соблюдать сверхосторожность не было — она же шла не на сходку главарей мафии. Если кто подберет ее, обыскивать не станет, а если и попытается, она сразу же обездвижит его и дождется нас.
Я вспомнила, как в тот вечер бесили меня эти «Доритас».
— А что, обязательно так хрустеть? — поинтересовалась я.
Тони захрустел еще громче, если только это было возможно.
Я повернулась к другому парню — он был примерно тех же лет, что и Тони, но выглядел взрослее. Не припомню его имя, Ив Что-то-французское. Он все время сидел, уткнувшись носом в роман в мягкой обложке. Эмиль Золя, «L’Assommoir».[14] Я помню название, потому что периодически нашептывала его: мне нравилось, как это слово ощущалось на языке. Я спросила Ива, что оно означает, а он ответил: «Тяжело перевести». Я просто болтала, поэтому не стала просить его попытаться. Он родился в Монреале, собирался работать за рубежом. Я хорошо помню тот вечер и ту ночь.
— А тебя это не бесит? — спросила я его о хрусте Тони.
Ив повернулся, обратив на меня слегка остекленевший взгляд, и я поняла, что он весь в книге и, скорее всего, продолжал думать на французском.
— Мм? — промычал он.
— Проехали.
Он вернулся в мир, который сможет оставить, когда понадобится.
— Ты хотя бы пососи их немного, прежде чем грызть, а, Тони? Размягчи их, чтобы не так хрустели. Как ты опознаешь Джессику в таком грохоте?
Я уловила в своих наушниках хруст, которым Джессика ответила на мои слова. Она ведь могла слышать нас так же, как и мы ее.
— Эй, Тони, — сказала она с набитым чипсами ртом, после чего раздался звук глотания, так что последующие ее слова разобрать было легче. — Проведем эксперимент. Давай-ка проверим, сколько понадобится сосательных движений, чтобы размягчить одну из этих штуковин. Засекай время и… вперед. — Тут последовало громкое причмокивание, еще противнее, чем хруст чипсов.
Даже Ив засмеялся. В ту ночь они все оказались против меня, поганцы. И оба парня были влюблены в Джессику.
У нас не было уверенности в том, что киллер орудовал только по ночам, поэтому мы дежурили со второй половины дня, когда становилось немного прохладнее и появление голосующего на дороге выглядело более достоверным. Часы тянулись, прерываясь мгновениями острой тревоги, когда что-то могло произойти, но не происходило. Джессика и я иногда переговаривались, но в основном она щебетала с Тони: о музыкальных группах, и телешоу, и знаменитостях, которых я не знала.
Затем Джессика сообщила: притормаживает машина. Она взглянула на нее.
— За рулем парень, лет двадцати, маленький грузовик, безбортовой. Попробовать?
Я представила ее лицо, вообразила, как она чуть отвернулась от грузовика, чтобы водитель не видел, что ее губы шевелятся.
— Действуй, — дала я отмашку. — Ты недалеко от стоянки дальнобойщиков, так что, если он не в деле, много времени у тебя не займет.
Он подъехал. Джессика ждала, пока опускалось окно. Я вообразила, как она сдергивает с плеча свой рюкзачок, намереваясь забраться в кабину.
— Подбросите? — звонко спросила она своим девчачьим голосом.
— За минет?
Джессика молчала. Я представила, как она делает вид, что размышляет. Благодаря наставлениям Зига мы знали, что тот, кого мы ищем, отлично владеет навыками «кидалы», хитер, не станет действовать в лоб, как этот, наверняка симпатичен и обладает определенным шармом. Я прошептала:
— Не наш человек. Тот не стал бы касаться темы до того, как ты сядешь в машину. Пусть проваливает.
— Фиг тебе! — сказала Джессика, и парень тронул грузовик, громко смеясь.
Она продолжила шагать по обочине. Несколько машин, которые, как она думала, могли представлять интерес, поскольку в кабине каждой находился только водитель, проследовали мимо, не останавливаясь. Запись показала, что в 9:17 ее подобрал еще один молодой мужчина, оказавшийся не таким бесцеремонным, как предыдущий. Я употребила обобщенный термин «молодой мужчина», потому что это было все, что Джессика пробурчала, прежде чем забралась в кабину. Передать нам приметы водителя, не выдавая, что она «на прослушке», она, конечно, не могла.
Некоторое время мы втроем прислушивались к будничному разговору.
— Как тебя зовут?
— Натали. А тебя?
— Ричард. Ричард Роджерс.
— Да как же! — прошептала я, однако никому из остальных имя не показалось фальшивым.
— Что слушаешь? — поинтересовался он.
— «Ramones».
— Группа довольно старая. Тебе сколько лет-то?
— Семнадцать, — сказала она после небольшой паузы, и это прозвучало фальшиво.
Молчание.
— А здесь что делаешь?
Мы заранее определились с этой частью сценария. Я видела, как губы Тони повторяют слова, которые проговаривает Джессика:
— Да дома все плохо. Я свалила.
— Ну, видимо, совсем плохо, раз сбежала. Со мной такого не бывало. Я, наверное, счастливый.
Замысловатый комментарий. Джессика молчит. Так они ехали несколько минут. Затем он сказал, понизив голос, растягивая слова, тоном серьезным:
— А скажи-ка, Натали, готова ли ты к смерти?
Ив и Тони дернулись, будто аппаратуру слежения замкнуло. Я больно прикусила губу и почувствовала, как большой палец правой руки трясется сам по себе.
— Джесс, спокойно. Мы здесь, мы с тобой, — прошептала я. — Быстро переходи на следующий уровень. Прессуй его.
В голосе Джессики отчетливо слышалось беспокойство. Если она прикидывалась, значит была чертовски хорошей актрисой. Ее голос дрожал — едва заметно, лишь настолько, чтобы звучать слабо, как у жертвы.
— Ричард, пожалуйста, выпусти меня, а?
— Да мы же на краю географии, — удивился он.
— Останови машину. Выпусти меня.
— Да что такого-то?
— Я боюсь тебя. — Она и впрямь звучала напуганной.
Последовала долгая пауза, затем раздался его смех.
— Минутку, ты решила, я угрожаю тебе?
— Не исключено, он играет, — шепнула я. — Продолжай давить.
— Выпусти меня из машины, немедленно, — потребовала Джессика.
Парень не снизил скорости.
— Извини. Я просто выполняю миссионерский долг. Я из «Церкви Иисуса Христа Святых последних дней». Это мормоны, слыхала? Я и не думал стращать тебя. Честное слово. Нет, правда, посмотри на меня. — По-видимому, он рискнул, оторвав взгляд от дороги, повернуться к ней лицом, чтобы она видела его глаза.
— Чувак, да ты меня до смерти напугал! — сымпровизировала Джессика.
— Ну, прости, — повторил он. Похоже, парень искренне раскаивался. — Я всего лишь пытался выяснить, достаточно ли крепка твоя вера в Господа, чтобы гарантировать вечный покой.
— Мило, — проговорила Джессика с подозрением в голосе.
Еще одна пауза. Мне показалось, Джессика ждала инструкций.
— Не наша рыбка. Гони его, — заключила я.
— Я, похоже, все испортил, да? — спросил Ричард. — Неправильно повел с тобой разговор. — Голос его звучал неподдельно расстроенно.
Словно будь мы там, то непременно увидели бы его бьющимся головой о руль.
— Послушай, высади меня у следующего придорожного кафе, — попросила Джессика.
— Клянусь тебе, я нормальный. Я не обижу тебя, просто составлю компанию. Немного тоскливо, когда никто не хочет поговорить о Боге.
