то приезжай. Вечером уезжаю на дачу поливать капусту, а без нее человеку не прожить». Прочитав СМС, подумал, Фёдырыч насчёт поливки капусты темнит. Народ называет капустой деньги, стало быть, что-то накопал важного по убийству судьи, вот только что?
— Заходи смелее, я один дома, жена на даче живет! — сказал Семенов, впуская в квартиру Ермакова. — Вижу, ты исправляешься, перестал бухать, приехал без пива и правильно сделал. Разговор у нас предстоит серьезный! В ноутбук мой загляни, он в зале на столе. Титов флэшку подогнал, скачал с телефона тамады связи. Провернул оперативную операцию прямо как мы, опера, жуликов разводим. Может, знакомые номера увидишь? Ты на свою память пока не жалуешься?
— Это тот тамада, который вёл свадьбу?
— Насчет памяти я погорячился! Напрашиваются слова маршала Жукова: «Я что, тихо спрашиваю?» Ты что фильм «Ликвидация» не смотрел? — прошел на кухню, Ермаков в зал.
Ермаков, смотря на список в ноутбуке, сказал:
— Связей кот наплакал, необщительный какой-то. Наверно, он евнух!
— Во-во, я и говорю: тёмная лошадка! Это не мои слова, Титов мне про него так сказал, когда беседовал тет-а-тет. Не поверишь, запугал он его, даже крышу свою предложил.
— Он что больной или под наркотой был? — Ермаков отреагировал на слова Семенова с удивлением.
— В здравом уме и твёрдой памяти! Титов — вор-психолог, правда, без медицинского образования, но врач от бога. Видит людей насквозь. А воры долго в этом мире не задерживаются, — выходил из кухни, держа в руках две кружки кофе, поставил их на стол, сел рядом с Ермаковым. — Флэшку можешь забрать себе, она мне не нужна. Титов божится, что тамада ходит под крышей спецслужб. Еще молодым опером мне пришлось с таким же «пареньком-вундеркиндом» познакомиться. Проходил подозреваемым по краже японского магнитофона из универмага. Подломил его ночью, сигнализацию отключил. Это было еще в начале восьмидесятых годов. Цена магнитофона по нынешним временам как машина «Жигули», — задумался. — Да, повозился я с ним. Трое суток беседовал, а на откровенный разговор так и не смог его вывести. А выглядел он как порядочный гражданин. Но чуйка мне подсказывала, не тот он человек, за кого себя выдает. Сам знаешь, мы тысячи людей допрашиваем, и так каждый день, притом разных по статусу — от чиновников до бомжей — и в каждом должны разобраться: человек говорит правду или водит нас за нос.
— И чем дело закончилось? — Ермаков отпил из кружки кофе.
— Прогнал Литвинова через клоповник, подсаживал к нему наседок. Глухо, как в танке! На контакт не шел! Отправил запрос в ИЦ, в то время компьютеров не было все вручную, делалось. Пришел ответ: судим судом Казахстана, не помню, какой области, язык сломаешь. Решил проверить его до конца. Отправил еще один запрос в МВД Казахстана, приходит ответ, что такого гражданина они не знают. А в его паспорте одна прописка Казахстанская, а следующая идет наша, городская. Иду в паспортный отдел, тебе объяснять не надо, у оперов все там схвачено, выставляем сторожевые карточки по розыску преступников. Девчонки в те времена на нас оперов смотрели влюбленными глазами! Подгоняю им шоколадку и говорю, проверьте по-тихому моего Штирлица. Они покопались в картотеке и так косо на меня посмотрели. Короче, пришел начальник паспортного отдела, проводил меня в свой кабинет и скромненько так задал вопрос: «Господин „Петя Иванов“, по какому вопросу вас интересует этот гражданин?!». Я сразу сообразил: мой подозреваемый негласный или гласный сотрудник КГБ. Пришлось зашарить за дурачка, наплел, что сотрудники ИЦ не могут разобраться в своей картотеке, и так далее гоню по мостовой пургу. Знаю, что начальник паспортного кому надо обо мне сообщит, скажет, был у него опер-дурачок, дали неопределенный ответ. Я, конечно, Штирлица взял на карандаш и не выпускал из виду до ельцинских времен. Он женился, ребёнка завёл. Бизнесом занялся, на пару с коммерсантом открыл оружейный магазин. Потом пропал. ФСБ по нему «нарисовали» хитрое уголовное дело, версию придумали, что его убил компаньон — не поделили бизнес. А труп Штирлица не нашли. Суд ни за что впаял компаньону пятнашку строгого! Ты когда-нибудь встречал в своей практике, чтоб судья вынес приговор подсудимому по убийству, не найдя труп?! Адвокаты за голову хватались, когда шло судебное разбирательство. Басманный суд отдыхает! У ФСБ «безопасность страны превыше всего», а люди для них лишь винтики, расходный материал! И где сейчас мой Штирлиц, на земле или под землей, не знаю. Но такие люди, просчитывают на пять шагов вперед. Живой он!
— Ты хочешь сказать, тамада с корочками ФСБ?!
— То, что он не милицейский помощник — зуб даю! Он фээсбэшный! Наши стукачи все из породы бродяг и, заметь, с мозгами два пальца от брови! Их не учат в спецшколах, сотрудничают с операми добровольно, и цель у них одна — расчистить себе дорогу от конкурентов. У фээсбэшных помощников задачи совсем другие — устранять неугодных людей, тех, кто мешает их крыше зарабатывать деньги. И разные там высокопарные слова: защита отечества от внешнего врага — сказка для школьников!
— Ты смотри, у тамады в папке номер обозначен восклицательным знаком! Видать любовница, не хочет её компрометировать, вдруг она замужем?! И правильно делает, я тоже негласных помощников шифрую. Сейчас встречался с Ежовым, он попал в жир ногами по самые уши. Смартфон мне подогнал, нашел в своем столе. Есть основания полагать, телефон ему подбросил тот, кто нас держит за дурачков, — вынул из кармана смартфон, завернутый в файл. — Ежов посоветовал сотовый отдать эксперту, может следы, какие на нём остались. Хотя вряд ли! Кто занимается мерзопакостными делами, фильмов про шпионов насмотрелся, спиртом протёр и не на один раз.
— ДНК не сотрешь, если только телефон прокипятить, так он замкнет. А он, видишь ли, рабочий, — смотря на Ермакова, как он включил телефон.
— Ты смотри-ка, на ловца и зверь бежит! С этого смартфона оправлены сообщения Андреевой, — показал экраном Семенову.
— Значит, Ежов включил заднюю, набивается к тебе в помощники? Как думаешь — это он подписал Быкова? Будь я на его месте, так бы и сделал. Знать, чем дышит патрон, держать его на крючке, — святая обязанность подчиненного. Иметь на шефа компромат — лучшая защита. Ежов — опер по жизни, в мозгу заложена программа подстелить на будущее соломку. Это будет, когда его попрут с завода.
— Ты меня расстроил, Ежова я уже исключил из списка подозреваемых, не такой он человек, чтоб пойти на убийство. Он же не с отмороженными мозгами, как ты! — сделав акцент на слове «ты», улыбался.
Семенов нахмурился:
— Вот с этого момента попрошу поподробнее, у меня с памятью как-то не очень.
Ермаков постучал пальцем
