- Да, да. Все правильно,- сказал Ано.- Дальше, дружище.
- Застекленная дверь тоже была распахнута, и за нею зиял черный провал комнаты,- продолжал Перрише.- Я подкрался к окну и посветил фонарем. Окно находилось в нише, с обеих сторон пиши были шторы, и, хотя они не были задернуты, я видел только кусочек помещения. Стараясь не истоптать траву под окном, я осторожно влез в него. При свете фонаря я увидел перевернутый стул посреди комнаты, а справа, у среднего из трех окон, скорчившись, лежала женщина. Это была мадам Довре. Она была одета по-уличному. На туфлях была грязь, как будто она шла по земле после дождя. Вы, вероятно, помните, что между шестью и восемью дважды шел проливной дождь.
- Да,- кивнул Ано.
- Она была мертва, это было понятно сразу. Лицо почернело и опухло, на шее веревка, она так глубоко врезалась в кожу, что поначалу я ее не заметил. Ведь мадам Довре была дамой увесистой.
- Что потом?- спросил Ано.
- Я пошел в холл к телефону и позвонил в полицию. Потом я потихонечку поднялся наверх и пооткрывал все двери. Ничего примечательного не нашел. Потом наконец добрался до комнаты под крышей, до той самой, где горел свет. Там я обнаружил Элен Вокье, горничную, она, связанная, лежала на кровати.
Компания из четырех мужчин подошла к повороту. В нескольких шагах от них толпилась горстка людей; вход на виллу охранял патрульный сержант.
- Вот мы и пришли,- сказал Ано.
Они поглядели наверх; из углового окна на втором этаже высунулась голова и снова скрылась.
- Это мосье Беснар, комиссар полиции Экса,- объяснил Перрише.
- А выглядывал он из окна той комнаты, где горел свет в ваш первый обход? В половине десятого?
- Да, мосье, это то самое окно.
Они остановились у ворот. Перрише поговорил с сержантом, и тот их пропустил. Компания вошла в сад, окружавший виллу.
Глава 4
На вилле
По дорожке, обсаженной деревьями и кустами, они обогнули дом, и им навстречу двинулся невысокий бородач с военной выправкой. Тот, который только что выглядывал из окна,- комиссар полиции Луи Беснар.
- Значит, вы все-таки решили нам помочь, мосье Ано!- воскликнул он, протягивая руки.- Мы не претендуем на первенство в расследовании и готовы всецело вам подчиниться и довериться вашему мнению. Все, чего мы хотим,- это найти убийц. Мой бог, какое изуверство! И чтобы такая юная особа решилась на подобное преступление - непостижимо!
- Я смотрю, у вас уже есть твердое мнение относительно этой особы!отрывисто сказал Ано.
- Осмотрите виллу и сами убедитесь; не уверен, что вам удастся сделать другие выводы,- комиссар махнул рукой в сторону дома, потом вдруг воскликнул что-то невнятное и весь подобрался.
Из-за поворота вышел и не спеша двинулся к ним высокий, сухощавый мужчина лет сорока пяти, в просторном плаще и высоком шелковом цилиндре. У него была мягкая курчавая бородка, как у человека, щек которого никогда не касалось лезвие бритвы, узкое лицо, светло-серые глаза и чуть выпуклый лоб.
- Это и есть следователь?- спросил Ано.
- Да; мосье Флерио,- шепотом ответил Луи Беснар.
Флерио, погруженный в собственные думы, заметил их группу, только когда Беснар шагнул ему навстречу и под его ногами захрустел гравий.
- Это мосье Ано, он из Сюртэ, из Парижа,- сказал Луи Беснар.
Флерио радушно поклонился.
- Рад вас приветствовать, мосье Ано. Мы ничего не трогали; как только мне сообщили, что вы изъявили желание помочь, я отдал приказ оставить все, как есть. Я думаю, что ваш опыт позволит вам увидеть то, что мы наверняка бы не заметили.
Ано поклонился в ответ.
- Я постараюсь, мосье Флерио, больше ничего не могу пока обещать.
- Но кто эти господа?- Флерио, словно очнувшись, заметил стоящих рядом Гарри Ветермила и Рикардо.
- Это мои друзья,- ответил Ано.- Если вы не возражаете. Они могли бы нам помочь, если вы, конечно, не против. Мистер Ветермил, между прочим, был знаком с Селией Харланд.
- А-а!- В глазах следователя появилась настороженность.- Вы можете что-нибудь о ней рассказать?
- Я с удовольствием расскажу все, что знаю,- ответил Гарри Ветермил.
В светлых глазах Флерио вспыхнуло холодное яркое пламя. Он сделал шаг вперед. Черты узкого лица обозначились еще более резко. Мистеру Рикардо показалось, что на какой-то миг Флерио перестал быть просто вежливым объективным следователем, за маской "официального лица" вдруг обнаружился страшный лик фанатика.
- Она еврейка, эта Селия Харланд?- громко выпалил он.
- Нет, мосье Флерио. Я не отношусь к этому народу с предубеждением, и у меня много друзей среди евреев, но Селия Харланд - не еврейка.
- А-а!- протянул Флерио; в его голосе мелькнуло разочарование и недоверие.- Ну ладно, докладывайте мне, как идут дела.- И он ушел, не сделав больше ни единого замечания и не задавая вопросов.
Четверо мужчин проводили его взглядом; когда он отошел достаточно далеко, Беснар, виновато разведя руками, обернулся к Ано.
- Он хороший следователь, мосье Ано, поверьте... Умный, изобретательный, вдумчивый, но у него есть свой пунктик, как у всякого из нас. Ему повсюду мерещатся козни Дрейфуса {Дрейфус Альфред (1859-1935) офицер Генерального штаба Франции, был обвинен в 1894 году в продаже секретных документов Германии и приговорен к пожизненной каторге. Впоследствии выяснилось, что обвинение было несправедливым, а решение военного трибунала - предвзятым}. Это дело не выходит у него из головы. Как бы ничтожна ни была убитая женщина, он должен найти у нее письма, обличающие очередного Дрейфуса. Но вы же знаете, таких людей тысячи - простые добрые обыватели, которые во всех преступлениях всегда готовы обвинить еврея.
Ано кивнул.
- Знаю. Однако когда антисемитизмом заражен следователь полиции - это очень неприятно. Пойдемте.
На полпути от ворот к вилле дорога разветвлялась, и на другой тропе они увидели молодого крепыша в узких черных брюках.
- Это шофер?- спросил Ано.- Мне нужно с ним поговорить.
Комиссар подозвал шофера.
- Серветаз, отвечайте на все вопросы этого мосье.
- Конечно, мосье комиссар,- откликнулся шофер. Вид у него был озабоченный, но отвечал он охотно и без малейших признаков страха.
- Как давно вы служите у мадам Довре?- спросил Ано.
- Четыре месяца, мосье. Я привез ее из Парижа в Экс.
- И поскольку ваши родители живут поблизости отсюда в Шамбери, вы решили воспользоваться возможностью их навестить?
- Да, мосье.
- Когда вы попросили хозяйку отпустить вас?
- В субботу, мосье.
- Вы просили выходной именно на вчерашний день, на вторник?
- Нет, мосье; я просто попросил отпустить меня на день, когда это будет удобно мадам.
- Так. Когда мадам Довре сказала вам, что вы можете поехать к родителям во вторник?
Серветаз колебался. Вид у него стал несчастный. Он неохотно ответил:
- Мосье, это не мадам Довре сказала.
- Не мадам Довре! Тогда кто же?- резко спросил Ано.
Серветаз переводил взгляд с одного мрачного лица на другое; наконец он ответил:
- Мадемуазель Селия.
- О,- протянул Ано.- Мадемуазель Селия. Когда именно она вам это сказала?
- Утром в понедельник, мосье. Я мыл машину. Она вошла в гараж с цветами, которые срезала в саду, и сказала: "Я была права, Анри. У мадам доброе сердце. Можете ехать завтра поездом, который выходит из Экса в час пятнадцать и приходит в Шамбери в два девять".
Ано насторожился.
- "Я была права, Анри" - это ее точные слова? И "У мадам доброе сердце". Ну же, ну, говорите!- Он предупреждающе поднял вверх палец.- Но будьте внимательны, Серветаз.
- Это ее подлинные слова, мосье.
- "Я была права, Анри. У мадам доброе сердце"?
- Да, мосье.
- Значит, мадемуазель Селия отпустила вас в Шамбери,- сказал Ано, пристально глядя на шофера. Серветаз смущался все больше. Вдруг голос Ано грозно зазвенел: - Вы в чем-то неуверены! Начнем с начала. Говорите правду, Серветаз!
- Мосье, я говорю правду... И действительно, мне не хотелось вам говорить. Потому что утром слышал, о чем люди кругом толкуют... Не знаю, что и думать. Мадемуазель Селия всегда была такая добрая и внимательная... Но это правда,- продолжал он с отчаянием.- Да, это мадемуазель Селия надоумила меня попросить денек для поездки в Шамбери.
- И когда она вас надоумила?
- В субботу.
Мистер Рикардо вздрогнул и сочувственно посмотрел на Ветермила. Но тот все уже для себя решил. Он стоял, упрямо вздернув подбородок, и твердым взглядом смотрел на шофера. Комиссар Беснар тоже все для себя решил. Он лишь пожал плечами.
Ано дружески потрепал шофера по руке:
- Не горюйте, дружище. Рассказывайте, как было дело.
Серветаз сокрушенно продолжил:
- В субботу утром мадемуазель Селия пришла в гараж и заказала машину на вторую половину дня. Она постояла и поговорила со мной, как часто это делала. Сказала, что слышала, что мои родители живут в Шамбери, и, раз мы находимся так близко от них, я просто обязан попросить выходной. Что грех не навестить их.
