– Афонин у аппарата. – Марыся с удиввлением отметила, как он вытянулся по стойке смрно, выслушивая сообщение, и его мужская плоть медленно опала. Закончив разговор, остывший любовник отложил трубку и направился к тахте.
– Ты скотина, еще смеешь ко мне возвращаться? – Возмутилась оскорбленная красавица. Но телохранитель, как будто, не слышал. Он сел рядом, приподнял ее голову и, медленно опустив руки к шее, прошептал:
– Прощайте хозяюшка.
В миг две сталиные клешни перевернули ее лицом вниз на полосатую шкуру и Марыся уткнулась носом в высушенную морду тигра. Стеклянные глаза зверя бессмысленно уставилсь на нее, но этого Дина, Нора, Марыся уже не видела.
* * *
Ерожин опасался, что Люба Михеева будет его всю дорогу доставать жалобными распросами о своем муже, но к его удивлению, молодая женщина молчала. Они уже подъзжали к Воронежу, а Люба лишь один раз раскрыла свой красивый ротик и то, чтобы предложить Петру Григорьевичу бутерброд. И еще, когда он порадовался хорошей погоде, поглядывая на розовое вечернее небо, жена помощника заметила, что скоро начнется дождь.
– С чего ты взяла? – Удивился сыщик.
– Мне Галя сказала. – Ответила Люба и Петр Григорьевич понял, что к разъяснениям его попутчица не склонна. За Ельцом действительно пошел дождь. Ерожин хотел восхититься прогнозом Любы, но заметив, что она дремлет, будить не стал. К тому же, голова Петра Григорьевича была и так перенгружена всякими размышлениями. До Воронежа не больше часа езды, а известий от Грыжина сыщик пока не получил. Петр Григорьевич уже начал обдумыввать план собственных поисков пропавшей фуры. До места назначения грузовик так и не доехал. Об этом Ерожин знал, потому что постоянно держал связь с автобазой, а потом записал мобильный номер телефона хозяина склада в Ростове на Дону и звонил ему на прямую до глубокой ночи. Гнать дальше смысло не имело. За Воронежом начинался тот отрезок пути, на котором, по соображениям подполковника, грузовик исчез. Мобильный телефон зазвонил в самый неподходящий момент. Ерожин обгонял колонну грузовиков, с трудом отыскивая окна в потоке встречных машин. Пришлось уткнуться в задний бампер «Краза». Петр Григорьевич надеялся услышать голос Грыжина, а услыхал голосок собственной супруги.
– Вот я вернулась и застала пустой дом и гору немытой посуды. – Покорила Ерожина Надя.
– Девочка, моя, очень рад, что ты вернулась, но я ждал тебя в Воскресенье.
– Соскучилась и приехала, а тебя нет. – Обиженно ответила Надя.
– Я должен разыскать Глеба. Мы с Любой сейчас пилим по трассе в сторону Ростову на Дону. – Оправдывался Петр Григорьевич.
– Сестричка с тобой. Вот здорого! – Обрадовалась Надя: – А что с Глебом?
– Он в качестве водителя фуры отбыл в командировку и уже несколько дней не дает о себе знать.
– Какой ужас! Представляю, как Люба волнуется. Можно мне с ней поговорить? – Попросила Надя. Ерожин передал дремавшей спутнице трубку и резво обошел «Краз». Что говорила сестре Надя, он, естественно, не слышал. Но разговор Любы, Ерожина озадачил.
– Нет, Надь, я не очень волнуюсь. Я знаю что с Глебом произошла беда, но сейчас он жив и мы его скоро найдем. – Довольно бодро сообщила Михеева. Петр Григорьевич украдкой покосился на свою пассажирку. Ее поведение начинало сыщика беспокоить. Подполковник помнил, как тяжело пережила Люба гибель своего первого жениха Фони. «Уж не поехала ли у нее крыша»? – Подуиал он. Что делать в подобных случаях Ерожин не знал. Такого опыта в его практике еще не встречалось. Размышляя об этом, он проскочил название населенного пункта, куда они въехали. Это было большое селение с множеством лавочек, магазинчиков и лотков. Сыщик притормозил у дорожного кафе. Спутница его, после разговора с сестрой окончательно проснулась и молча глядела в окно.
– Давай положим в организм что-нибудь горячее. – Предложил подполковник. Люба молча кивнула и послушно направилась в кафе за сыщиком. Маленьких кафушек в этом населенном пункте имелось в избытке. Их владельцы работали круглосуточно, понимая, что водители народ особый и едят не как все люди в дневное время, но и по ночам. Петр Григорьевич остановил свой выбор на кафе вагончике, исключительно из его названия. Кафе называлось «У Дарьи.» От вывески повеяло чем-то уютным и домашним. Хозяку заведения и звали Дарьей. Плотная женщина средних лет с улыбчивым доброжелательным лицом приняла из, как дорогих гостей. От ее радушия Ерожину и Любе в маленьком зальчике стало тепло и сипотично. Дарья подала им по отбивной с пюре. Гостей удивил внушительный размер блюд, но отбивные выглядели столь аппетиттно, что Ерожин с Любой переглянулись и молча принялись за еду.
– Клиентов хватает? – Поинтересовался Петр Григорьевич, когда Дарья подала чай.
– Не жалуемся. Кто у меня побывал, мимо уже не проедет. – Улыбнулась хозяйка.
– Это правда. У тебя вкусно. – Согласился Ерожин: – А ты своих клиентов всех запоминаешь?
– Конечно. Как же своих гостей не помнить. Иногда через месяц, другой заглянут. А мне радость, что не забыли. – Заверила Дарья, выставляя к чаю блинчики с вареньем.
– Ну уж избавь. Больше в нас не влезет. – Заметив ужас в глазах своей попутчицы, воспротивился подполковник.
– Ничего, скушаете. Они во рту таят. Да и красавица твоя слишком худющая. Пожила бы у меня с недельку, ты бы ее, милый человек, и не узнал. Гарной бы стала дивчиной. – Приговаривала хозяйка, подвигая тарелки с блинами к ним поближе.
– Вижу, что хороши. Я и отбивную с трудом добила. Вкусно было, но аппетита у меня нет. – Ответила Люба.
– В твоем возрасте только и лопать, чтобы щеки румянились. – Мечтательно заметила Дарья.
– У нее муж пропал, потому грустит. – Сказал Ерожин: – У тебя случайно два молодых водителя на днях не закусывали?
– У меня только водители и закусывают. Других не кормим. Откуда тут на дороге другим взяться. – Дарья уселась с ними за столик и по деревенски сложила свои крупные белые руки.
– Этих бы ты запомнила. Один верзила под два метра, другой, тоже бугай еще тот. – Наводил Петр Григорьевич хозяку. Она на секунду задумалась и быстро сказала:
– Тот что поменьше, рыжий с конопатинками. Но не такой огненный, как твоя красавица. – Дарья кивнула на рыжие локоны Любы: – А скорей пегенький, а второй интересный, высокий и лицом красивый. А улыбается как ребенок. Я подумала еще, такой огромный и наверное добрый. Если эти, то третьего дня были.
Глаза у Любы загорелись. Петр Григорьевич достал из кармана свой бумажник, вынул карточку Глеба и показал хозяйке.
– Этот, что повыше. Я его хорошо запомнила Он у меня первый раз кушал. Конопатый и раньше захаживал. Тот у меня постоянный. – Уверенно заявила Дарья.
– Как они тебе показались? Растроенными или веселыми? – Спросил сыщик.
– Добро выглядели парни. И борщ умяли, и по отбивной, и компота тот что на фоте, три стакана выпил. – Ответила Дарья.
– Точно, Глеб. Он меньше пяти стаканов чая не выпивает. Видно наелся, раз тремя ограничился. – Обрадовалась Люба.
– Во сколько они у тебя отобедали? – Поинтересовался Ерожин. Дарья смешно наморщила лоб:
– Сразу после двух. У меня еще блинчики кончились, а напарница запаздывала. Я на часы часто смотрела. Им моих фирменных блинов не дала. Не осталось. – Пожалела она своих бывших клиентов. Ерожин поблагодарил, расплатился с хозяйкой и они с Любой вышли на улицу. Мелкий дождить продалжал слепить глаза, но после угощенья в уютном кафе, погода не действовала столь уныло. Люба улыбалась известию о муже.
– Как хорошо что именно эта женщина накормила Глеба. – Мечтательно произнесла Михеева. Петр Григорьевич промолчал. Поведение Любы его все больше тревожило. Сам Ерожин никакой радости от сообщения Дарьи не испытал. Теперь он точно понимал, что фура исчезла. Трое суток ни одна поломка занять не могла. Отсюда до Ростова на Дону не больше десяти часов пути. Если бы их задержал капитальный ремонт грузовика., водители наверняка бы отзвонили на базу. Молчание Глеба выглядело трагически. «Неужели она этого не понимает» – Подумал Ерожин. Его опасения насчет психического здоровия жены помощника находили все новые подтверждения.
Воронеж остался позади. Дорога поблескивало темным свинцом. По мокрому асфальту сыщик старался не гнать. Да и торопиться было некуда. Ерожин поглядел на часы. Время перевалило за восемь. Петр Григорьевич надеялся, что в Мосмкве новый рабочий день даст генералу возможнось получить свежую информацию. Грыжин отзвонил ровно в девять.
– Петро, дело дрянь. В районе Большого Мамона, недалеко от поселка Горохово, сгорела большегрузная фура. Ни номеров, ни каких других документов в акте не фигурирует. В нем записано, что водитель в нетрезвом виде сильно гнал по проселку и завалил грузовик в овраг. Водитель и если в кабине был пассажир, сгорели. Люба с тобой?
– Естественно. – Ответил Ерожин.
