Владлен Шмаков, фамилию которого Илья Самсонович назвал следователю Абашину, скорее всего, по его милости, пребывал уже на нарах Ворованную картину Шагала сдал в галлерею именно он. Работал Шмаков не один. Это была целая команда добытчиков во главе с братом Владлена, Толей. Добывали они все, что имело спрос на антикварном рынке, но специализировались на русской иконе и живописи. Владлен Шмаков не всегда прибегал к разбою. Если удавалось скупить несколько вещиц по дешевке у наивных старичков или старушек, то он им платил, доставая из своего бумажника потрепанные десятки, четвертаки и полтинники. Больше сотни он не давал никому. Когда купить подлинник не удавалось, а имелась возможность его стянуть, Владлен долго не раздумывал. На такие подвиги он вызывал брата Толю.
Картину Шагала Владлену показали в доме реставратора. Тот получил ее из музея и через несколько дней должен был, закончив работу, вернуть полотно в хранилище. Реставратор, что довольно обычно в среде художнической братии, частенько выпивал. Просчитав это, Шмаков и высвистал своего умелого родственника. Толик подпоил мастера, и проводил его до мастерской. Стоило тому отпереть дверь, как налетели добытчики Толи, избили художника и картину уперли. Илья Самсонович Цыганков всех подробностей этой операции не знал, но о существовании Толи Шмакова догадывался. И теперь больше всего на свете опасался встречи с ним. Поэтому решил ни в свою галлерею, ни домой не ехать. Заглянув в бумажник и обнаружив там три купюры по пятьсот рублей, бывший зек порадовался, что «менты» его не обчистили, выскочил на презжую часть, еще раз беспокойно огляделся и вытянул руку. Серебристая «девятка», чуть не зацепив краем капота нетерпеливого пассажира, с визгом притормозила рядом. Илья Самсонович плюхнулся на заднее сидение и приказал везти себя на Поворскую. Владелец галереи намеревался перехватить немного денег у Марыси и отсидеться неделю другую в квартире своей подружки Светы Чепоревой. Илья Самсонович понимал, что две недели маловато, но позволить себе длительный отдых он не мог во первых потому, что дал подписку о невыезде, а во вторых оказался без наличных средств. Крупный навар, полученный от коллекции Марыси, Илья Самсонович давно просадил. Среднюю живопись покупали от случая к случаю. На содержание галлереи деньги давал заокеанский компаньен Цыганкова Майкл. Илья зарабатывал только на себя, но денег все равно не хватало. Илья Самсонович очень наделся на новый удар Марыси. Подлинники Бакста, Малевича и Лентулова могли опять на несколько лет решить все его проблемы. Илья уже разослал копии снимков с картин профессора Мюллера западным коллекционерам. Ответы от них превзошли самые радужные мечты владельца галлереи. Ему предлагали огромные деньгми. Вспомнив об этом, Илья разволновался. «После истории с Шагалом, не испугается ли Марыся иметь с ним дело?»
За невеселыми мыслями он перестал следить за дорогой и теперь с удивлением обнаружил в окне странный пейзаж, вовсе не напоминавший центр Москвы.
– Где мы едем? – Удивленно спросил он у водителя, который не разу не повернул головы в сторону седока. Ответа не последовало. Девятка летела на бешенной скорости и Илья Самсонович заметил, что они мчат через лес.
– Ты, что не понял? Я просил на Поворскую! Это на Арбате, а ты куда везешь?!
– Молчи сука. Везу куда надо. – Прошипел частник, и не снижая скорости свернул на боковую аллею. Цыганков вцепился в ручку, чтобы не завалиться. Неприятный холодок распрстронялся внутри живота. Илья Самсонович от страха обмочил брюки. В конце аллеи, у высокого дощатого забора, машина резко затормозила. Из глухой калитки вышли трое и обступили «девятку». Один из них открыл заднюю дверцу:
– Вылезай, падла. Приехали. – Заглянув в салон, сказал он Илье Самсоновичу.
Цыганков не двигался. Ноги ему отказали. Тогда его выволокли из машины и начали бить ногами.
– Помогите! – Простонал владелец галлереи: – Убивают!
– Тебя, падла, пока не убивают, а бьют. – Спокойно заметил один из троицы, глядевший на происходящее со стороны – Ты заложил брата и замочить бы тебя стоило. Но ты нам должен деньги за картину Шагала. Принесешь двадцать пять тысяч баксов, будешь жить. Не принесешь, превратишься из кучи живого дерьма в кучу дерьма дохлого. Три дня срока и чтоб бабки были. Мы тебя отыщим.
После этих слов троица уселась в машину и «девятка» с визгом унеслась. Цыганков со стоном поднялся, отряхнул свой фирменный костюмчик от налипшей грязи, и прихрамывая гороздо заметнее, чем до встречи с обидчиками, поплелся по аллеи. В конце, у самого поворота на асфальтированную дорогу, он заметил пожилую даму, выгуливающую ротвеллера. Пес посмотрел на Цыганкова и злобно оскалился. Вид владельца галлереи собаке показался подозрительным.
– Что это за лес? – Спросил Илья Сапмсоновович, с опаской покосившись на пса.
– Это Измайловский парк. – Ответила хозяйка ротвеллера.
– Как мне выйти на улицу с нормальным движением? – Поинтересовался Цыганков.
– Что с вами? Вам плохо? – Участливо спросила дама.
– Когда тебя бьют ногами, хорошо не бывает. – Жалобно заметил Илья Самсонович.
– Какой ужас! На вас напали хулиганы? – Предположила хозяйка собаки.
– Что-то вроде того. – Пробурчал владелец галлереи.
– Надо срочно заявить в милицию! – Воскликнула дама: – Им нельзя спускать такое безнаказно.
– Да, да. – Не с лишком уверенно согласился Илья Самсонович и еще раз попросил указать ему дорогу в город. До нормальной улицы пришлось хромать пол часа. Частники и таксисты, при виде грязного мужчины с разодранным пиджаком, вместо того, чтобы остановиться, прибавляли скорость. Но один все же рискнул. Через сорок минут владелец допотопного «москвичика» доставил Цыганкова домой. Братик Владлена его уже достал и прятаться теперь смысло не имело. Илья Самсонович вошел в квартиру, распахнул окна, умылся, припудрил синяки, переоделся и позвонил Марыси. Домашний номер Шагровой не отвечал. Он набрал мобильный. Марыся не подошла и к нему. Это было странно, если молодая аферистка не желала звонков, она свой мобильный отключала. Илья Самсонович вышел из квартиры, спустился вниз и направился во двор к своей машине. Его золотистый джип сиротливо приткнулся под единственной липой. Вороны и галки за время, пока хозяин машины находился в камере, успели оставить на крыше, ветровом стекле и капоте множество своих меток. Шикарный японский внедорожник, обгаженный птицами выглядел жалобно. Илья Самсонович не нормативно обругал птиц, но подниматься за водрой и тряпкой не стал. Боль от побоев ослабла, но не прошла и делать лишних движений Цыганкову не хотелось. Илья Самсонович нажал на кнопку кодового замка. Джип пискнул и открыл двери. Московское движение после вынужденого перерыва в водительской практике, показалось бывшемцу узнику слишком интенсивным. От напаряжения на лбу Ильи Самсоновича выступили капельки пота. Остановившись возле дома Марыси на Поворской, Цыганков с облегчением вздохнул. Покинув загаженный птицами лимузин, владелей галлереи прихрамывая, вошел в подворотню и задрал голову. Марыся Шагрова занимала весь четвертый этаж старинного особняка. Внизу разместились фирмы, а два верхних этажа скупили богатые армяне и Марыся. Илья Самсонович оглядел окна и балкон Шагровой и заметил, что балконная дверь распахнута. «Значит она дома» – Подумал Цыганков и пошел к подъезду. Кодовую комбинацию парадного он помнил наизусть. Лифта в особняке не было и Илья Самсонович прихрамывая и матерясь, поднялся на четвертый этаж пешком. Позвонив в дверь, он приосанился и изобразил на своем побитом лице подобие улыбки. Но поскольку никто дверь не открывал, улыбка понемногу стала затухать. Илья Самсонович позвонил еще раз, постоял и ударил в дверь кулаком. Никакого впечатления на хозяйку квартиры, если она находилась там, это не произвело. Приложив ухо к двери незваный гость попытался понять, что происходит в комнатах. Но никаких звуков за дверью не услышал. Подождав еще некоторое время, Илья Самсонович спустился этажом ниже и позвонил армянам. Кроме дверного глазка, над дверью армянского семейства замер глаз телевизионной камеры. Илья Самсонович пристально посмотрел в этот глаз. Армяне его знали, как друга соседки с верхнего этажа и он понимал, что они сейчас разглядывают его физиономию. Наконец звякнули цепи и дверь расчпахнулась.
– Извените меня пожалуйста, но мне кажется странным поведение Марыси. Дверь она не открывает, к мобильному телефону не подходит, а балкон у нее на распашку. – Сообщил Цыганков чернявой толстушке, возникшей на пороге. Имен армянских соседей Марыси он не знал и женщин не отличал друг от друга. Кавказская семья была многочисленна, и ничего удивительного в том, что Илья Самсонович их путал не было.
– Арам, выйди сюда. – Крикнула Толстушка вглубь квартиры. Молодой и стройный Арам с лицом печальной птицы молча выслушал Цыганкова.
