— Александр Сергеевич!
— Да?
— У вас есть ко мне вопросы?
— Пока нет. Извините, что задержал вас так надолго…
— Ничего. Не забывайте про Хичкока.
— Помню.
Вернувшись к себе в кабинет, Принц облегченно вздохнул. Он был уверен, что Клювиков, теперь уже сам, погрузившись в намеченный сюжет, «слепит» каркас будущего фильма. Останется только этот остов скорректировать, а диалоги можно будет набросать на съемочной площадке, отталкиваясь от индивидуальности актеров, принимающих участие в снимаемом эпизоде. После метаморфозы с аннотацией Влад был убежден, что планируемый фильм надо сделать не более чем часовым. Причем текст в картине должен занимать не более двадцати минут. Остальные сорок минут должно быть насыщены активным, психологически мотивированным действием.
Отложив «Восхождение» в сторону, Принц занялся другим «сюжетом», рабочее название которого было «Западня». Будущее драматическое действие должно было, по замыслу сценариста, развернуться в Москве. Действующие лица были уже известны. Осталось только разработать хорошо закрученный сюжет, верно расставить акценты и не ошибиться в кульминационном эпизоде.
Старицкий старался удержать в памяти ускользающий образ Бизона. Жаль, что не было фотографии Адмирала или хотя бы его графического портрета… Взяв карандаш, Принц попытался сам нарисовать портрет Бизона по памяти. Естественно, ничего из этой затеи не получилось, потому что рисовать Влад не умел.
Снова и снова, вглядываясь в очертания то и дело ускользающего ненавистного лица, Принц выдвигал версию за версией: какая причина могла бы заставить Адмирала покинуть свою «берлогу» и объявиться в столице?
Версии отпадали одна за другой. Заманить Бизона в Москву было нечем.
И вдруг память сделала Принцу неожиданный подарок. Старицкий вспомнил взволнованное, почти испуганное, даже, вроде бы, страдающее лицо Адмирала, которое, правда, мгновенно приобрело свое обычное выражение. Но тот поразительный миг потерянности в глазах Бизона Влад вспомнил очень отчетливо. Это было в «аквариуме», когда Принц вернулся из раскаленного пекла живым.
Теперь Влад знал, что может заставить Адмирала поднять задницу и притащиться в столицу. На мнимую смерть после «самоубийства» Крафта его уже не купишь. Умирать же по-настоящему, не сделав дела, Старицкий не собирался. А вот, если… Принц будет при смерти, да еще Лихой будет очевидцем всего случившегося, тогда есть шанс, что Адмирал с великими предосторожностями, но совершит свой последний вояж в белокаменную.
"Но сначала надо добыть этот "эликсир правды", — решил Принц. — И я вкачу зону лошадиную дозу! А когда он не все дожит, я решу, что делать дальше".
Время стремительно неслось вперед. Лихой практически стал личным водителем генерального. Оба сюжета — «Восхождение» и «Западня» — интенсивно развивались. Смета, составленная на рекламный фильм фирмой «Кройзен», была утверждена. Даже съемки в Нью-Йорке, не заявленные в аннотации, не вызвали возражений. В результате в список стран, где будут проводиться съемки, вошли пять государств: Россия, Швейцария, Франция, Италия и США
Клювиков «летал» по спортивным секциям в поисках двоих исполнителей: мальчика и юноши на роль взрослеющего главного героя. Режиссерское пристрастие к птичьему клану взяло верх, и главный герой фильма «Восхождение» получил фамилию… Стриж.
Предположение Френда о новом притоке фирм, желающих заключить с корпорацией «Центр» контракты на сотрудничество, оправдалось. Поэтому увеличение новых "летучих отрядов" все сотрудники корпорации, кроме Торса, восприняли как должное.
Торс ходил мрачный, ему казалось, что друг затеял нехорошее дело. Пожив в Москве и поднаторев в специфике рыночных отношений, Антон теперь с безошибочной точностью мог Г предсказать, какой откроется магазин или салон в стенах «случайно» выгоревшего помещения. В «Центре» пожара не предвидится. Но то, что генеральный решил столкнуть лбами "летучие отряды", для Торса было уже бесспорным. "Первым шагом будет "бой быков", — тревожился Торс, — под лозунгом "Пусть победит сильнейший". Вторым — изгнание слабейших из корпорации!"
Торс все свободное время проводил в стрелковом и спортивном залах. Он не только гонял своих бойцов до седьмого пота, но и себя не щадил, готовясь к «бычьему» турниру.
У Фрейда тоже работы прибавилось, и с двумя должностями он не справлялся. Когда стало совсем невмоготу, он пришел к Принцу:
— Надо что-то делать.
— Это ты о чем?
— Стулья разъезжаются.
— Что предлагаешь?
— Один стул отдать Торсу.
— Моего зама?
— Да.
— А что будет с его отрядом?
— Надо посоветоваться с Уном.
— С Уном?!
— Да.
— Антон обидится. И не поймет нас, если мы решимся на такой шаг.
— Но ты согласен, что так будет лучше?
— Как генеральный да, но как человек — нет.
— Хорошо, тогда я возьму на себя эту неблагодарную миссию.
— Почему ты?
— Ведь «летучий» Торса, как и все другие отряды, находится в моем подчинении.
— Нет. Надо найти какое-то другое решение — безболезненное.
— Давай думать…
Думать им не пришлось. Позвонил секретарь и сообщил, что Торс просит принять его.
Торс вошел в кабинет генерального подтянутый, помолодевший. От былой расхлябанности, вдруг напавшей в одночасье на Антона, не осталось и следа.
— Садись.
Торс сел, Френд, предупредительно вставая с кресла, поинтересовался:
— Разговор конфиденциальный?
— Нет. Даже хорошо, что ты здесь. Френд опустился в кресло. Чувствовалось, что Торсу нелегко начать разговор. Принц спросил:
— Что-то случилось?
— Да.
— Что же?
— Плохо себя чувствую…
— Заболел?
— Да. Прошу назначить вместо меня командиром Уна. Он в хорошей форме. Справится.
— Для такого назначения должны быть веские основания?
— По состоянию здоровья.
— Собираешься лечь на обследование?
— Придется.
— Да что с тобой, черт возьми! Приходится вытаскивать из тебя каждое слово клещами! — Сам не пойму…
Торс обхватил себя руками. Сжался в комок.
— Болит… вот здесь…
Торс показал рукой на область желудка.
— Раньше такие боли были?
— Нет.
— Когда это случилось?
— Вчера. И до сих пор не проходит.
— Может быть, тебе отлежаться пару деньков?
— Может быть… Но У на надо назначить. Боюсь, что это надолго.
Принцу стало не по себе. Явнб была какая-то причина столь внезапного недомогания, но Торс не хотел или не мог о ней говорить.
— Френд, пригласи к себе в кабинет Уна и поговори с ним тет-а-тет…
— Хорошо.
— О болезни Торса Уну пока ничего не говори. Скажешь, что Антон с завтрашнего дня… назначается заместителем генерального по личному составу.
Торс покачал головой и тихо проговорил:
— Я… не смогу…
— А пока от тебя ничего и не требуется.
Посидишь в кабинете, а там видно будет… Френд поднялся с кресла.
— Я могу идти?
— Да.
Френд ушел. Принц вышел из-за стола,
подсел к другу, мягко спросил:
— Что с тобой, Антон? Устал?..
— Это не усталость, Паша… Это… серьезно. Галлюцинации, понимаешь?..
— Ладно, давай выйдем на свежий воздух, там и поговорим…
— Ты мне не веришь?
— Если бы не верил, то отделался бы фразой: "С кем не бывает". Но я вижу, что это действительно серьезно.
— Уже заметно, да?
— Что?
— Что я… псих, как Вадим.
— Не наговаривай на себя. Заметно, что ты достаточно четко контролируешь свое поведение.
— Может быть, у меня другая стадия?
— Смотри на палец… Так… так… Нет у тебя никаких стадий. Пошли.
Торс послушно пошел за Принцем. Они. спустились в гараж. Лихой, добродушно улыбаясь, пошел им навстречу. Принц опередил его. Занял водительское место. Торс сел рядом, и машина тронулась, оставив стоящего посередине гаража Лихого, у которого добродушное выражение сменилось на недоуменное.
Принц повез Торса в Парк Тимирязевской сельхозакадемии. Выйдя из машины, они прошли мимо поликлиники и направились к большому садовому пруду.
Принц надеялся, что тихая гладь воды благотворно подействует на взвинченную психику Торса. Вода всегда успокаивает. Еще древний мудрец Абу аль Фарадж говорил:
"Утром надо смотреть на вершины гор, чтобы возвысить свой ум, а вечером — на воду, чтобы успокоить свое сердце…"
Когда Влада и Антона после окончания учебки пригласили на работу в Москву, то их поселили в общежитии, недалеко от этого парка. По утрам они вместе бегали по этим дорожкам.
Идя по берегу вдоль вытянувшегося, как указательный палец, залива пруда, друзья молчали. Влад не торопил Антона. Они шли, глядя на воду.
