Алексей поднялся на второй этаж и вошел в небольшую уютную спальню. На деревянной кровати было постелено белоснежное белье. Он снял с себя одежду и лег в постель. От этого давно забытого запаха чистоты у него закружилась голова, и волной нахлынули воспоминания... Такое белоснежное белье было у них там, в гарнизоне, в Душанбе... Лена стелила постель Митеньке, он жмурился от ощущения заботы и счастья, родители целовали его в крутой лобик и шли спать в свою такую же белоснежную постель... А потом дома у Инны была такая же постель, так же чудно пахнущая. Инна, Инна... Где она теперь? Что с ней? Вышла ли замуж?
Спал он крепким сном без единого сновидения. Проснулся довольно поздно, так как уже было светло. Оделся и вышел из спальни. На столе стояла крынка с парным молоком, рядом нарезанные ломти свежей сдобной булки, масло, творог в керамической мисочке. Никого не было. Алексей успел проголодаться и сел завтракать. Но только успел выпить стакан вкусного жирного молока, как за окном послышался шум двигателя машины и веселый лай собак.
Вскоре в комнату вошел Барон в короткой куртке "Пилот" и норковой шапке.
- Вижу, вижу, только сели завтракать... Отсыпаетесь после цугундера, и это правильно. Вы машину хорошо водите? - неожиданно спросил он.
- Конечно... Я же танкист. И своя машина была до ареста. "Шестерка". Сгнила небось вся около дома. Или угнал кто-нибудь. Я не узнавал, мне все равно...
- Одевайтесь, выйдем покурим на воздух. А кофе потом будем пить.
Алексей накинул ватник, натянул ушанку на стриженую седую голову. Они вышли во двор. Там стояла новенькая "девяносто девятка" вишневого цвета.
- Как она? - улыбаясь, спросил Барон, закуривая "Вирджинию" с ментолом.
- Машину приобрели? Поздравляю! Новенькая, так славно блестит на снегу...
- Славно блестит. Только это я вас поздравляю. Это ваша машина. Садитесь и прокатитесь...
- Да вы что, шутите?
- Нисколько. Это мой подарок вам. К освобождению...
- Да с какой стати я от вас буду принимать такой подарок? - не понимал Алексей.
- Вы полагаете, я буду неизвестно кому дарить новую машину? Почти новую, точнее - она прошла двадцать тысяч. Раз я дарю, значит, для этого есть основания, Капитан.
- Какие основания? Я не нищий, я сам заработаю себе на машину, когда время придет. А от вас мне нужна иная помощь... Я хотел рассказать вчера, но вы спать так захотели...
- Вам всякая помощь нужна, - нахмурил тонкие черные брови Барон. - Вам транспорт нужен, вам связь нужна, вам деньги нужны, не говоря уже о крыше над головой. И все это я вам дам, Капитан. Для меня это не составляет труда. Вы за меня не беспокойтесь, я последнего-то не отдам, самому нужно... Пошли в дом, кофейку вмажем. И я вам кое-что расскажу...
После второй чашки кофе Барон закурил, поглядел куда-то в сторону и заговорил:
- В тысяча девятьсот семьдесят втором году один бывалый зэк решил устроить побег из зоны, затерянной в сибирской тайге. Ему было тридцать пять лет, а вместе с ним сидел один парень, ему тогда было двадцать три. Первый был опытным квартирным вором, второй - просто уличной шпаной, осужденным за попытку ограбления. Вору оставалось сидеть три года, шпане два. И ни одному ни другому этого не хотелось. Было лето, тянуло на волю, хотелось вина, теплого моря, девочек, солнышка, шашлычков... Итак, вор устроил себе побег, его ждала машина... А шпана, неумный, но отчаянный, увязался за ним, и вертухай с вышки саданул ему из автомата в плечо. Но вор помог ему добежать до машины за оградой. И они-таки оторвались от погони... Представляете себе, Капитан? Вор классно вел машину, а шпана рядом истекал кровью. Вор гнал по лесным дорогам грузовик и довез своего глупого спутника до больницы. И заставил врачей делать перевязку под пистолетом. Взял у них медикаменты, снова усадил шпану в машину и повез дальше. Потом их взяли, но они успели погулять на воле, шпана полтора месяца, а вор целых полгода, его взяли на другом деле, ну и добавили за побег, конечно... Поняли, кто были эти люди?
- Разумеется. Помню в бане шрамы на вашем правом плече.
- Да, была операция в томской больнице. Тоже он все устроил... Степан Аркадьич Дзюбин, Меченый... Я для него все сделаю, что он попросит. А то, что он абы за кого просить не станет, в этом я уверен, Капитан. Да я вас вижу насквозь - вы честны до какого-то безобразия. Но... - сузил глаза он. - На вас уж мокруха, я в курсе. Я знаю все, что нужно. За вами охотились, вы оборонялись. За вами и теперь будут охотиться. И ваша задача своих врагов уничтожить раньше, чем они вас... И я вам в этом помогу. Машина ваша, вот вам еще достижение техники. - Он вытащил из кейса, стоявшего у двери, мобильный телефон. - Великая вещь, таскаете с собой и звоните куда хотите, хоть мне, хоть в милицию, хоть в больницу. А при ваших планах просто-таки незаменимая... И еще - знаю, вы без денег, вот вам на первое время две тысячи долларов. - Он вынул из кармана пачку долларов и положил на стол перед Алексеем. - А жить будете пока у меня. Да берите, берите же, говорю вам, последнего не отдам, даю, значит, в состоянии дать. А благодарность Меченому - для меня главная ценность. Так мало в жизни порядочных людей, что каждому из них готов и последнее отдать, между прочим... А я человек зажиточный, хорошее дельце провернул пару лет назад, - усмехнулся он, вспоминая что-то интересное. - Мне на всю жизнь теперь хватит, могу вот сидеть здесь, в глуши, и выращивать среднеазиатских овчарок. Почему-то мне эта порода нравится - не кавказских, не немецких, а именно среднеазиатских. О них мне много рассказывал покойный дед... А в принципе, мне не так уж много нужно для счастья. Хорошая пища, добротный теплый дом, покой и воля, как говорил поэт. Так что берите и действуйте. Удачи вам. Если нужно что-нибудь еще, говорите и не стесняйтесь.
Алексей задумался.
- Ладно, - сказал он. - Будь по-вашему. Машину я у вас беру напрокат, телефон тоже, а деньги взаймы. Спасибо вам большое, Кирилл Игнатьевич. А еще я попросил бы у вас радиоуправляемый фугас, если, разумеется, сумеете достать. - Он вопросительно поглядел на Барона. Тот едва заметно усмехнулся.
- Я все могу достать, связи имею, с кем нужно, - ответил он. - Вижу, крутое дело вы затеваете, Капитан...
- А как же? - усмехнулся в ответ и Кондратьев. - Если вы знаете от Меченого мою историю, что же вас удивляет? Я жил честно и порядочно. Был женат, имел замечательного сына. От них остались только кепочка и босоножка на вокзале в Душанбе. Я вернулся в Москву и принял предложение своего покойного ныне друга Сергея заниматься бизнесом. Что в этом плохого? Да, разумеется, я лох и простофиля, и не мое дело заниматься этим. Я был хорошим командиром танкового батальона, выполнял свой долг, рисковал жизнью, хоронил боевых товарищей. А торговля - это не мое... Но занялся, короче, работал, не покладая сил. Полюбил женщину... - потупил глаза он. А что получилось? Лычкин затеял против меня коварную игру, спелся с отморозком Гнедым, они дважды ограбили наш склад, убили Бориса Викторовича Дмитриева, представителя тюменской торговой компании, затем подослали киллера убить меня. Затем кто-то задушил неудачника-киллера, кстати, до сих пор никто не знает, кто это сделал. Затем Лычкин нанял подлеца адвоката Сидельникова, чтобы он заморочил мне голову и потопил меня окончательно. Параллельно подстроили вечеринку у сестры моей женщины Ларисы и поссорили меня с ней. Затем подбросили в тюрьму фотографию, чтобы выбить меня из колеи. И в результате я оказался совершенно один, в тюрьме, осужденный на семь лет усиленного режима, без семьи, без дома... Сейчас мне сорок один год, и все мне приходится начинать с нуля. А начать я хочу с мести этим людям. Потому что иначе я просто не смогу жить. Я им не ягненок и не подопытный кролик для их мерзких опытов. Так что поймите меня, Кирилл Игнатьевич.
- Вижу в ваших глазах здоровую злость, и в то же время не вижу излишней горячности и запальчивости, - сказал Барон. - И мне нравится то, что вы говорите. Я одобряю ваше решение. И помогу вам, чем могу... А Гнедого и впрямь давно пора отправить в ад. Самое ему там место... Будет вам и фугас, и что угодно...
- Спасибо, Кирилл Игнатьевич. А теперь, с вашего позволения, я поеду в Москву и навещу вдову своего друга Сергея Фролова. Это мой долг, и с этого надо начинать новую жизнь...
- Так в час добрый, - улыбнулся Барон. - Садитесь в вашу машину, вот вам доверенность на ваше имя, и езжайте к вдове. Дело святое... А я вас буду ждать, когда хотите, тогда и приезжайте. Двери моего дома всегда открыты для вас, Капитан... А вот вам еще джинсы, свитер и куртка. А то больно уж ваша серая униформа для ментов примечательна...
Через полчаса машина несла Алексея по Ярославскому шоссе в сторону Москвы... Он легко держал баранку, словно сидел за рулем только вчера, а не семь лет назад, нажимал на педаль акселератора, слушал музыку, и у него яростно билось сердце. Мимо проплывали заснеженные поля, вокруг были простор и свобода, он еще достаточно молод и полон сил. И он верил, что его час пробьет, что лучшее впереди... Он почувствовал, что ему снова хочется жить...
