мою просьбу? – сурово перебила ее Ари.
– Легко. Скажу, что сзади меня укачивает. Но ты бы объяснила мне, в чем дело.
– Позже, – отрезала она и зашагала в ванную, чтобы собрать гигиенические принадлежности.
Папу выписали раньше срока!
Врачи настаивали на том, чтоб он хотя бы еще на три дня задержался, побыл под наблюдением, но Эдуард Петрович не хотел залеживаться. Подписал отказ от госпитализации и покинул больницу.
– Ты едешь ко мне, – скомандовала Елена Владленовна.
– Еще чего не хватало! Домой хочу.
– Не в квартиру – в коттедж.
– Все равно.
– Жара начинается, что в городе делать? Под кондиционером сидеть? Или гулять на балконе, вдыхая выхлопные газы? Тебе нужен свежий воздух, душевный покой и неспешные прогулки.
– А если мне в твоей деревне плохо станет?
– Пап, вообще-то Лена живет в элитном поселке, – напомнила ему Аня. Она была в гостях у этой женщины, и ее впечатлило и место, живописное, тихое, и сам дом. Поселок был молодым, и в нем строения были лаконичными, функциональными, максимум двухэтажными. То есть никаких дворцов и замков, что были пределом мечтаний нуворишей прошлого века. – И у пары соседей вертолеты имеются. Так что доставят тебя в больницу, если понадобится.
– Ты со мной поедешь? – спросил Эдуард Петрович.
– Если Елена не против.
– Конечно, нет. Я буду очень вам рада.
Аня давно не была так счастлива. У нее и отец жив и почти здоров, и мама появилась. Пусть и не родная. Именно так относилась к Елене Аня. Она чувствовала связь с ней. Видела сходство. Уважала ее и обожала.
Они погрузились в машину Елены Владленовны. Поехали.
– Мы даже вещей не взяли с собой, – заметил отец. – Может, заедем за ними?
– У тебя полная сумка всего – дочь привозила.
– А у нее с собой ничего.
– У меня целая гардеробная вещей. Шкаф шампуней-гелей-дезодорантов. Не пропадет.
– До завтра точно, – улыбнулась Аня. Она с папой и мамой готова была ехать хоть в тундру и ходить там в шкуре оленя. – Мне все же на работу, после нее заеду домой, что-нибудь прихвачу.
– На чем ты поедешь?
– На такси. Машину на ТО отогнала.
– Или разбила? – насупил брови отец.
– Хватит уже, Эдик, – одернула его Елена. – Ты каждое слово дочери готов поставить под сомнение. Она не заслужила такого недоверия. Я забирала Анечку из сервисного центра сегодня. ТО она делает.
– Девочки, как я жалею, что раньше вас не познакомил, – вздохнул Эдуард Петрович и покаянно улыбнулся дочке. Рот все еще кривился, но она привыкла к новой его мимике.
До поселка они доехали меньше чем за час. Повезло.
– Да, тут красиво. Все в цвету, – сказал Эдуард Петрович, выйдя из машины. Что характерно, самостоятельно.
Ему купили и складное кресло, и ходунки, но он согласился только на трость. На нее и оперся, выбираясь из салона. – А запах какой!
– Сосед пчел разводит, – ответила на его реплику Елена. – Насадил всяких цветущих растений, чтоб мед разнообразный был. Так что ароматы нам обеспечены.
Они шли к дому. Отец увидел мангал и заявил:
– Я шашлыка хочу.
– А тебе можно?
– Только не говори мне, что мне капали раствор, который превращает обычных людей в веганов.
– Не смешно. После инсульта диету нужно соблюдать. Будешь брокколи есть и куриную грудку на пару.
– Можно хотя бы в принюшку с шашлыком?
– Это не возбраняется. А сейчас иди отдыхай, а мы с Аней займемся ужином.
– Да, полежу немного, – не стал бодриться отец. – Устал от дороги.
Хозяйка проводила в комнату его, затем Аню. Дала вещи, в которые можно переодеться. Девушка и в прошлый приезд ночевала в этой спальне. Очень уютной, светлой. С панорамными окнами и еще одним сверху – в крыше. Аня лежала на кровати и смотрела на звезды, пока сон не сморил.
– Займешься грудкой и брокколи? – спросила Елена Владленовна у Ани, когда та зашла в кухню.
– Да, – неуверенно ответила девушка.
– Продукты я достала, мультиварку видишь.
– Это она? – Аня указала на одну из трех блестящих штук с дисплеями и крышками. У них дома тоже такие были.
– Нет, деточка, это хлебопечка, – вздохнула Елена. – Ты совсем готовить не умеешь, да?
– Микроволновкой я пользуюсь. Так что разогреть для меня не проблема. Как и порезать бутерброды.
– Тогда строгай салат. А я остальное приготовлю.
Она подала Ане огурцы, помидоры, зелень, показала как резать. А сама, точно какая-то супергероиня, принялась мыть, крошить, измельчать, мариновать, чистить. Она жонглировала тарелками, ножами, баночками со специями. За секунду перемещалась с одного места на другое: только у холодильника стояла, а вот уже у кулера воду набирает.
А за это время Аня только справилась с помидорами.
– Меня баба Мариам пыталась учить готовке, – рассказывала она, медленно нарезая томаты на четвертинки. Ей хотелось хотя бы это сделать безупречно. – Но я то ошпарюсь, то порежусь. А как-то напилась подсолнечного масла нерафинированного. Мне не разрешали семечки грызть, а оно так ими пахло…
– Рвало потом?
– Скрутило так, что в больницу увезли. Папа тогда в отъезде был. Мы ему не сказали. После того случая баба Мариам запретила мне прикасаться к любым продуктам. А я послушной была. Поэтому даже молоко она мне наливала.
– Неумение готовить в твоем случае простительно.
– Это потому, что у меня не было мамы?
– У меня тоже. Но я умею. Пришлось научиться, чтобы с голоду не умереть.
А ты росла в достатке. И всегда будешь жить хорошо. Сейчас не так дорого питаться готовой едой. Бизнес-ланчи в обед, доставка на ужин. Во всех крупных супермаркетах имеется своя кухня. Приходи, набирай. Я же умудрялась из банки тушенки, пачки макарон, двух луковиц и кило моркови приготовить три блюда. Салат, суп и второе. И мы с отцом это ели два дня, потому что у него и у меня были талоны на бесплатные обеды.
– Твой папа не мог даже на еду вам заработать?
– Он был инвалидом. Руку оторвало на производстве. Пенсия маленькая, нормальной подработки не найдешь. Но папа старался. Если бы не его страсть к алкоголю, мы
