— Все в порядке. Сигнализацию выключил. Влезай.
У нее так тряслись руки и ноги, что она не могла влезть, и он втащил ее силой. В кабинете было темно и, ничего не видя, больно стукнулась о стол. Он спустил ролету вниз, прикрыв окно снаружи — теперь не было никаких внешних следов того, что в кабинете кто-то находится. Но тьма стала еще более кромешной, а он сказал:
— мы не будем включать свет.
Он достал из кармана маленький фонарик. Они подобрались к столу и включили компьютер. В личных файлах директорши были списки детей. Довольно много детей. Они читали их достаточно долго, не обнаруживая ничего. Кроме бесконечных фамилий.
— Посмотри, как странно… — в темноте ее голос казался чужой.
— Странно — что именно?
— В каждом месяце кто-то из детей выбывает, хотя список, в принципе, постоянный… Вот посмотри, к примеру. Фамилия: Матвей Бессонов. Поступил 3 июня 2003 года. Улица, приводы в милицию… бродяжничество…. Родители — наркоманы… Мальчику 12 лет… Вот: выбыл 19 ноября 2003 года. Причина: отъезд к родственникам в Германию, к бабушке и дедушке.
— Ну и что?
— Декабрь 2003 года. Анна Иванченко, 13 лет. Выбыла. Причина — забрала тетя. Местожительство тети — Россия, Екатеринбург. Достаточно далеко отсюда. Давай посмотрим, когда она поступила… так…4 апреля 2003 года, проституция на вокзале, задержана нарядом милиции. Отец в тюрьме, мать умерла от туберкулеза. Каждый месяц из приюта кто-то выбывает! Вот, смотри: октябрь 2003 года. Юра Соколов, 8 лет. Выбыл. Причина: умер в больнице 15 октября 2003 года от крупозного воспаления легких. Поступил он 13 апреля 2003 года, наряд милиции задержал за попрошайничество, о родителях сведений нет. Дальше — январь 2004 года. Елена Рогова, 9 лет. Утонула в бассейне 17 января 2004 года. А поступила она 5 июля 2003 года. Соседи отвели в приют. Родители — алкаши, устроили в квартире бомжатник, лишены родительских прав.
— 2 смертных случая….
— Смотри еще: февраль 2004 года. Дима Ильин. 11 лет. Сбежал из приюта 10 февраля 2004 года. Следы его не найдены. А поступил 5 мая 2003 года. Приведен нарядом милиции из люка теплотрассы. Отец в тюрьме за убийство матери. Других родственников нет. Март 2004 года: сбежала вероника Косова, 12 лет. Следы не найдены. Сбежала 19 марта 2004 года прямо со школьных занятий, на перемене. А поступила 7 июня 2004 года. Привезена нарядом милиции — задержали на вокзале за проституцию. Мать в тюрьме за торговлю наркотиками, отец — неизвестен. Каждый месяц из приюта выбывает один ребенок! Только один! Вплоть до сегодняшнего дня! И еще — ты обратил внимания на то, что нет их фотографий. Они выбывают по самым разным причинам: смерть от болезни или несчастного случая, отъезд к родственникам, бегство… Ничего общего… Вот, еще один интересный пример: Артем Тарасенко, 13 лет. Исчез 14 апреля 2004 года на гастролях в США, в Нью — Йорке. Выехал с группой детского церковного хора и исчез. Американская полиция не нашла никаких следов. Поступил 5 августа 2003 года. И вот еще случай: 2 мая 2004 года, Алина Волкова, 10 лет. Исчезла в Греции, в Афинах. Выехала в Грецию с танцевальной группой детского шоу — театра с каким-то тупым названием «Мэни». Что еще за бред? Исчезла! Никаких следов полицией не найдено! Розыск и все такое. Поступила 1 июля 2003 года. Обнаружена нарядом милиции в люке теплотрассы. О родителях и родственниках никаких сведений нет. Кстати. О родителях того мальчика, который исчез в Америке, тоже никаких сведений нет!
— ты думаешь, все это не случайность?
— Это не случайность! С детьми что-то происходит. Регулярно раз в месяц по документам исчезает один ребенок! Никакая это не случайность!
— Куда они исчезают? И почему именно эти дети? Между ними нет ничего общего! У некоторых есть родители, а у других — нет совсем. У некоторых даже оказываются родственники. И все они исчезают по разным причинам. Причины почти не повторяются!
— Я не знаю. Это очень странно. Официально зарегистрированы только 2 смертных случая. Так. Давай посмотрим, в какой больнице умер ребенок от воспаления легких!
Он вывел ответ на экране и оба ахнули:
— Филиал частной клиники «Инфомед»!
— А где находится бассейн, в котором утонула девочка?
Ответ был тот же самый. Он прочитал его вслух:
— Бассейн в частной клинике «Инфомед».
— Так. А ну — ка проверь, не лежали ли все эти дети в больнице?
Проверка заняла некоторое время, но результаты были ошеломляющими: все дети в разное время проходили лечение или обследование в клинике «Инфомед». Все исчезнувшие дети. Без исключения. Впрочем, было одно маленькое обстоятельство: клиника «Инфомед» лечила вообще всех детей приюта в благотворительных целях. Эта клиника курировала приют.
— Это оно… — дрогнувшим голосом сказала куда-то в сторону, — то самое обстоятельство! Вот оно! Мы его нашли!
Он с пониманием кивнул. Потом они решили проверить всех детей по спискам, но, когда вывели список на букву А, она ахнула так громко, что он испугался! В списке значилось знакомое ей имя: Сережа Анкин. И еще информация о том, что он бежал из приюта.
Когда он осторожно тронул ее за локоть, она не сразу сообразила, где находится.
— Эй, — сказал он, — что с тобой случилось? Нам пора идти. Посмотри на часы!
Ей не хотелось смотреть на часы — она и так догадывалась, что там увидит. Поэтому мгновенно перекопировала данные на дискету.
— Ты собираешься взять это с собой?
— А зачем еще мы лезли сюда? — огрызнулась она.
— Просто может быть опасно обнародовать… Ведь мы получили эти данные ценой обыкновенного взлома.
Громкий звук большого падающего предмета донесся из темноты, заставив их вздрогнуть и мгновенно замереть.
— Что это? — пришла в себя первой, сказывалась многолетняя врачебная выдержка, но все равно ей показалось, что шепот звучит криком.
— Не знаю. Пора сматываться. И чем скорее, тем лучше!
Оба бросились к окну, толкнули окно рукой…. Окно было заперто, а ролета опущена. Громкий звук удара был звуком опускаемой и запираемой ролеты. Кто-то их запер снаружи — в кабинете, в темноте. Артур бросился к двери и попытался высадить плечом, но дверь кабинета директора была бронированной и не поддавалась так просто. Дверь вообще никак не поддавалась. Высадить ее было невозможно. Впервые в жизни она увидела, как Артур растерялся. Он стоял посреди кабинета, опустив руки, его лицо было освещено фонариком, а губы мелко дрожали, выдавая все….. Схватив со стола тяжелую пепельницу на подставке, она саданула ею стекло… звон, грохот, лужа на полу из мелких осколков….. Ее поступок был глупостью: стекло разбилось. Но ролета осталась. Опираясь спиной о стену, она громко сказала:
— Что теперь?
Артур молчал. Она подскочила к нему, резко схватила за плечи… встряхнула. И пожалела, что запустила пепельницу в стекло, а не ему в голову. В этот момент резкое шипение (словно в комнате появились змеи) заставило обоих замереть на месте. Вслед за первым шипением раздалось второе. Он крепко сжал ее руку — в полной панике. Внезапно она почувствовала какую-то странную резь в глазах. Рот был словно набит липкой ватой. Она громко закашлялась, до боли в горле, и внезапно все поняла.
— Это газ! Кто-то запустил в комнату газ!
Артур закашлялся, поднося руки к лицу…. Согнувшись почти вдвое, все кашлял и кашлял…
— ты знаешь, что это за газ? — он почти не мог говорить.
— не знаю. Похож на слезоточивый. Много хлора. Хлор очень опасен. Долго мы не протянем. Нужно завязать платком рот и нос! — она быстро сорвала платок с головы и повязала на лицо, как маску. Он последовал ее примеру. Потом бросился к распределяющему щитку сигнализации.
— Дверь может быть заблокирована автоматически…. Если попробовать обесточить пульт, возможно, мы сможем вырваться….
— откуда может идти этот газ… — кашель мешал говорить. В комнате становилось все хуже и хуже. Это было хуже любого кошмара, приходящего в безумном сне. Глаза нельзя было открыть, голова кружилась, как на карусели… Грудь жгло и давило, словно на нее навалили чугунную плиту. Изнутри внутренности разрывал кашель. Вцепившись скрюченными пальцами в стену, чтобы не упасть, она пыталась следить за его фигурой, которая копошилась в стене… Ноги подогнулись. Она упала на колени. Больно стукнулась коленями об пол. Она задыхалась, как рыба, выброшенная на песок. Не могла говорить, только хрипела. В голове пульсировало только одно: «Костик… прости меня… Костик…». Тело медленно оседало вниз, и она уже не могла его удержать… Щелчок раздался в тот момент, когда ее щека коснулась ледяного пола. Кто-то тряс ее за плечи:
— Я открыл дверь! Открыл!
Она попыталась встать, но снова упала на колени. Потом поползла на четвереньках к спасению — узкой щели в темный приютский коридор. Распахнув дверь, они перевалились через порог и упали на пол. Так и остались лежать, лицом вниз… Пока все ощущения не заглушил странный вой, какой-то электрический крик, словно этим звоном одновременно рассыпались стены… Сирена выла страшно, калеча барабанные перепонки. И казалось, никак нельзя спастись от этого воя. Внезапно пустой темный коридор с провалами дверей весь наполнился этим звуком. Артур кое-как поднялся на ноги, потом подхватил ее и прислонил к стене. В начале коридора послышался топот множества бегущих ног. Артур, схватив ее буквально в охапку, вместе с ней ввалился в приоткрытую дверь… Защелкнул задвижку. Они снова оказались в темноте, но постепенно глазам стало немного легче, а пальцы уже могли различать какие-то предметы, к примеру, влажный кафель на стене… Где-то журчала вода, но самое главное — прямо в лицо била струя настоящего свежего воздуха. В коридоре громко раздавались какие-то голоса и все еще выла сирена сигнализации. Постепенно она смогла видеть, и сквозь темноту стали проступать очертания туалета. Ей вдруг вспомнилось, что она уже была здесь, в этом туалете напротив одной из детских спален. Здесь были три кабинки, оснащенные импортной сантехникой, и одна душевая. Но самое главное — в туалете было окно! Раскрытое окно! В которое бил сноп свежего воздуха! Стало легче дышать. Голова хоть и болела, но уже не кружилась так сильно.
