Сначала Ивлев очень боялся, но после первой встречи с оперативником понял, что все обошлось, и успокоился.
* * *
– Зачем ты пришел с двумя букетами? Невеста одна. – Жанна залюбовалась букетами в руках у Инархова. Они были разными – один из сахарных розовых роз, второй из орхидей – и оба восхитительно прекрасными.
– Больше – не меньше, – заметил Максим.
Во Дворец бракосочетаний Жанна пришла задолго до назначенного времени. Им с Максимом предстояло стать свидетелями. Инархов явился тоже рано, но Жанна его не видела. Она была торжественна и волновалась, будто сама выходила замуж. Гладко зачесанные и уложенные замысловатым образом волосы, кремовое приталенное платье, жемчуг – выглядела она потрясающе. Максим в светло-сером костюме, с контрастирующей бордовой рубашкой, при светлом галстуке. Он тоже волновался, но умело прятал свое волнение.
– Пойдем, – он повел Жанну на улицу, затем во двор, где был вход для подачи заявлений.
В холле перед кабинетом администратора было многолюдно. Пары возбужденно что-то обсуждали, заполняя бланки.
Максим протянул своей даме букет орхидей и, не обращая внимания на присутствующих, встал на одно колено.
– Выходи за меня замуж. – Он достал из нагрудного кармана бархатную коробочку в виде сердца. – Оно принадлежит тебе. Мое сердце.
– Я подумаю, – ответила потрясенная Жанна, любуясь очаровательным кольцом с бриллиантом.
– У тебя полчаса на раздумья, – на этом ритуал предложения руки и сердца закончился. Максим поднялся с пыльного коврика и повел Жанну в комнату за бланком заявления. Как он и рассчитывал, его очередь, которую он предусмотрительно занял с утра, уже подошла.
– Но я еще не решила, – упиралась Жанна, раздумывая, становиться ли Инарховой или оставаться Палеевой.
– Что тут решать? Пиши «Инархова».
– Жанна Инархова. А что, мне нравится, – рассмеялась она своим громким смехом. Все тут же обратили на нее внимание, но ей было все равно. Она была счастлива.
Пасмурное ноябрьское утро казалось Алисе солнечным. Она кружила по комнате с букетом орхидей, вдыхая волшебный аромат и любуясь изысканной красотой. Бархатное кремовое платье до колена, белые туфли, на шее нить нежного жемчуга – Алиса чувствовала себя самой счастливой невестой. Ей предстояло выйти замуж за лучшего из мужчин – Никиту Севастьянова.
Гости уже почти все собрались и стояли в вестибюле в ожидании церемонии. Молодожены попались в цепкие руки фотографа, который гонял их по пристреленным местам.
– А теперь с гостями, – скомандовал фотограф.
Немногочисленные гости стали выстраиваться, как им велели.
– На первый план нужно свидетелей. Свидетели! Где свидетели?! – спохватились все.
Будто услышав, явились Жанна с Максимом. Они поспешили занять места рядом с женихом и невестой.
– Одета в точности как ты. У вас даже цветы одинаковые, – настороженно сказала Алисе Юлия Львовна. В воздухе повисло напряжение – появление на свадьбе второй «невесты» ничего хорошего не предвещало.
– Так это же здорово, – улыбнулась Алиса лучезарной улыбкой. Ее ничуть не расстроил наряд Жанны.
– Прости, я не нарочно, – шепнула Жанна. – Ты тоже можешь на мою свадьбу одеться, как я, – она не удержалась и похвасталась кольцом. – Максим сделал мне предложение!
– Вот это новость! Поздравляю! Жанна у нас тоже невеста! – сообщила Алиса во всеуслышание.
Такими их и запечатлел фотограф – в одинаковых платьях, с одинаковыми букетами и одинаково счастливыми лицами. Свадебные фотографии красивыми получаются всегда – их украшает сияние молодоженов. В этот раз фотографии получились красивыми вдвойне.
– Ты так прекрасна! – восхитился Инархов. Он протянул Алисе сахарные розы и нежно поцеловал ее в щеку. – Будь счастлива!
– И ты. И ты будь счастлив!
Садовник Кристофер, уже немолодой мужчина с рябым от оспы лицом, целый день обшаривал дно пруда во дворе маркиза Макковаля. Вода была прозрачной, но песок все портил. Дни стояли прохладными, и пруд, спрятанный в тени деревьев, прогревался плохо. Кристофер замерз и вот-вот мог подхватить простуду.
– Где его тут искать? – сетовал он. – Все равно что иголку в стогу сена.
Но герцогиня настаивала на своем – ей очень нужен был перстень, который так беспечно швырнул в воду король. Она и только она, герцогиня Граудорф, достойна этих роскошных сапфиров, и они будут принадлежать ей! Луиза поклялась, что сделает все, чтобы завладеть перстнем. Она была упряма, и поэтому Кристоферу не повезло вдвойне. Он уже смирился со своей безрадостной участью торчать в пруду, пока ноги не сведет судорогой, но святые сжалились над ним раньше. Бугристые пальцы садовника нащупали кусочек металла. Не веря своей удаче, он осторожно расчистил песок. Изящный, с синими – синее неба камнями, перстень лежал на его грубой ладони. К таким дорогим вещам Кристофер не прикасался сроду.
Луиза самодовольно улыбнулась – цель достигнута. Она аккуратно вытерла находку кружевным платком и с удовольствием залюбовалась: тончайшая ювелирная работа сочеталась с необыкновенно изысканным материалом. Герцогиня, в отличие от садовника, знала толк в драгоценностях, но и она никогда раньше не держала в руках столь дорогого украшения.
– Вот, получи, – щедро одарила она садовника монетой. – Да смотри не болтай!
– Благодарю вас, мэм, – поклонился он и, дождавшись разрешения, поспешил убраться с глаз долой, пока госпоже не взбрела в голову еще какая-нибудь блажь.
Луиза оставила перстень себе как память о Карле. Она еще надеялась стать королевой. Герцогиня считала, что раз в жилах ее еще не родившегося ребенка течет королевская кровь, то эти королевские сапфиры по праву принадлежат ему.
Луиза Граудорф разрешилась сыном. Отец пожаловал ему титул, а от матери он получил перстень. Впоследствии Граудорфы стали передавать из поколения в поколение королевские сапфиры, ставшие для них семейной реликвией. На перстне словно лежало проклятие: все его владельцы терпели поражение в любви. Женщины с трудом выходили замуж и быстро вдовели, дети у них часто рождались вне брака. Мужчин оставляли невесты, а жены были нелюбимыми и злыми.
Последний из Граудорфов, виконт Кевин Граудорф, погиб во время Второй мировой войны. Он уже немолодым отправился на фронт и пошел ко дну вместе с миноносцем, на котором служил. Виконт так и не добился любви Айседоры. Он получил ее благосклонность, упивался страстью, но не любовью. Их роман был скоротечным, но таким умопомрачительным, что Кевин до смерти говорил, что одна минута рядом с этой женщиной стоит всей жизни.
Я буду звать тебя Ангелом.
Я дарю вам свое сердце. Даниил.
ОГПУ – Объединенное государственное политическое управление.
ЧСИР – член семьи изменника Родины.
