class="p1">Внезапно до него дошло, на что Миа намекала: две чашки кофе, две тарелки, звук льющейся воды в душе…
– Ох, прости, мышка, ты не одна? Как её зовут? Я ее знаю? – Лиаму стало ужасно неловко и одновременно любопытно настолько, что он не смог удержать поток рвущихся вопросов.
– Лиам… Ты только не злись… – Эванс опустила глаза и старалась говорить очень тихо, словно подбирая слова.
Взгляд прошел дальше по комнате и наткнулся на причину ее смущения: на спинке дивана лежали мужские брюки, пиджак и рубашка. «Твою мать, у неё мужчина. У нее появился мужчина!» – осознал Ларссон, закипая от злости.
– Эванс, какого хрена тут происход… – договорить он не успел.
Из ванной с полотенцем вокруг пояса вышел высокий мужчина. С русых волос на плечи и пресс капала вода, усердно стираемая с лица крепкими руками. И это был не просто мужчина. Во рту Лиама все мгновенно превратилось в пустыню. Ларссон уже давно не видел такого красивого мужского тела, которые не портили даже многочисленные шрамы и татуировки. Лиам был готов затащить его обратно в душ и… «Черт, о чем я только думаю! Этот долбаный придурок с идеальным прессом спит с моей… подругой!» – послал Эванс тяжелый взгляд, а она так и стояла, потупив глаза и пряча за спину ствол.
– Миа, где у тебя фен? Я ни фига у тебя в ванной не нашёл, – красавчик отнял от лица ладони, прятавшие не менее приятный для глаз Ларссона облик, чем все увиденное ранее. – Оу… Я не знал, что у тебя утром гости, ушёл бы тогда пораньше, – он вопросительно уставился на Эванс.
– Ничего страшного, мой гость уже уходит, – тихо сказала она вышедшему из душа копу, совсем недавно лежавшему под падавшей арматурой.
Теперь мотивы стараний подруги стали Лиаму очень ясны. Он продолжал пялиться на копа во все глаза и пожирать его взглядом. Смотрел так долго, что это переставало становиться уместным. «Он, что, только что назвал ее по имени?» – мысленно удивился Ларссон.
– Даже не представишь нас? – процедил он сквозь зубы Эванс, усердно прикидывавшейся невидимкой. Казалось, температура в комнате понизилась на пару градусов после его просьбы.
– Это Лиам Ларссон – мой босс, – промямлила Эванс, не поднимая глаз от пола.
– Ее бывший… Бывший босс, – уточнил Ли тоном, от которого на стенах проступил иней.
– О, приятно познакомиться, мистер Ларссон, Коннор Уэст – друг Мии, – красавчик-коп подошел и протянул руку.
Лиам с неохотой, но все же ответил на рукопожатие, прожигая Эванс взглядом темно-зелёных глаз.
– Рад с вами познакомиться, мистер Уэст, – чересчур официально ответил Ларссон, выпуская его руку из своей.
Эванс сжалась в комок от его тона. Неловкость ситуации перешла все допустимые границы. Лиам только подлил масла в огонь, решив познакомиться с ее гостем. В его взгляде Лиама читались похоть и гнев. В темно-зеленых глазах светился горящий теллур, обещая испепелить все вокруг. Оставалось совсем немного подождать и узнать, что победит во внутренней борьбе Лиама: желание затащить Уэста обратно в душ или оторвать Эванс голову прямо здесь на месте. При любом исходе – ей конец.
– До встречи на работе, мисс Эванс, – с предостережением попращался Ларссон, смерив Уэста нечитаемым взглядом на прощание, и вышел за дверь.
Посматривая в окно на мелкий дождь, Адам старался пропускать мимо ушей назойливое дребезжание голоса, звучавшего в режиме нудной секретарши. Эванс уже полчаса вещала что-то по поводу госконтракта и патентов, на которые Адаму было глубоко начхать. При первой же возможности он спихнет все на Лиама или Оулли. Жаль, что время для этого еще не пришло: нельзя выпускать Эванс из поля зрения, особенно, после подтверждения правдивости суждений Лиама о ней, более не казавшимися бредом при абстинентном синдроме.
Эванс с самого утра сверлила Ларссону мозг речами о необходимости взаимовыгодного сотрудничества, будто специально разговаривая ненавистным им тоном певчей пташки и рассеивая этим внимание. Птичий щебет продолжался над ухом ровно до момента, как оказалась затронута тема копов, копавших под них из-за смерти Томпсона. Мол, те едва ли не стоят у порога с ордером на их арест. Девчонка трещала без остановки, что нельзя сидеть сложа руки, что если туфля внезапным образом материализовалась в ящике ее стола, кто знает, кому еще и что конкретно известно про гибель Ричарда.
– Сэр, вы меня слушаете? – Эванс едва ли не топнула ногой, пытаясь хоть как-то обратить на себя внимание, но Адам лишь устало посмотрел в окно на моросящий дождь.
Будто там мог найти понимание, что именно вызывало в нем столь сильное раздражение: постоянное недосыпание, излишняя нервозность Эванс, или то, что, скорее всего, ее доводы потенциально имели смысл, чего сам Адам очень не хотел признавать. Не дождавшись ответа, мерзавка начала нервно расхаживать по кабинету и раздражать еще больше.
– Ответь мне только на один вопрос. Ты совсем больная? – устало спросил он у мельтешившей из угла в угол девчонки и наблюдал, как рябь дождя на стекле усилилась и стала напоминать серую мозаику с расплывчатыми контурами.
Не видя резона по-настоящему злиться, Адам хотя бы пытался придать себе соответствующий вид. Эванс все равно сделает все по-своему. Какой смысл трепать себе нервы и орать на поехавшую подружку младшего брата? Он собственноручно выписал ей карт-бланш и передал вожжи на встрече с Романо. Если уж оставаться до конца честным с собой, ее безумные идеи неплохо работали. За редким исключением, что вполне ожидаемо в виду сложностей планов и обстоятельств, независящих от них. Даже в этих случаях погрешности оказывались минимальны. Но обдумав ее слова, Адам не видел острой необходимости принимать их всерьез.
– Вы же сами выказали желание принимать во всем непосредственное участие, – напомнила она с упреком.
Известный факт, что Эванс никогда не одобряла присутствия босса на полевых выездах и не раз напоминала, что его имя всегда должно оставаться чистым. Увы, к ее сожалению и спокойствию Адама, он, как Мистер Тотальный Контроль, предпочитал лично курировать весь техпроцесс.
– В любом другом случае, я пошла бы к Форману или к Лиаму, но в виду некоторых обстоятельств… – Эванс выпалила все на одном дыхании и хотела продолжить, но Адам прервал ее ехидным смешком, не отрывая взгляда от окна.
– Некоторых обстоятельств… Эванс, только ты так изящно можешь завуалировать слово «мокруха», – Ларссон прикрыл глаза рукой.
Мельтешения перед глазами ее тощей фигурки в похоронном костюме начинали выводить из себя и откровенно нервировать. В глазах у Адама и так достаточно сильно рябило из-за короткого
