Да и о чем это я? Это вам не стандартное заключение XVIII века.
Послышались крадущиеся шаги.
Странно, кому это нужно соблюдать осторожность здесь, когда каждый, кроме меня, является хозяином ситуации. Только если…
— Крис! — я кинулась к решетке.
— Не хватало, — услышала я голос совсем не Кристофера, и тут же напротив моей камеры возник Альмов.
Я озадаченно уставилась на него.
— Рад видеть тебя невредимой, — улыбнулся он и открыл замок.
Я отшатнулась от решетки.
— Беги отсюда, — сказал он.
— С какой стати?
— Ты хочешь, чтобы тебя убили?
— Хотели бы — убили сразу, — я почти выучила эту довольно нелепую, но пока еще логичную истину.
— Твоя надменная храбрость умиляет, — нахмурился Дмитрий и достал нож.
— Это логика, — я не двинулась с места, пристально наблюдая за бывшим детективом.
— Может быть, твоя логика подсказывает тебе, что Кристоферу не стоит здесь появляться? — он приблизился ко мне и перерезал то, что связывало мои руки.
Я молчала.
— Ладно, — сказал Альмов, глядя в мои упрямые глаза. — Мне не нужно, чтобы он пришел сюда.
— Почему?
— Потому что он испортит весь мой план. Думаешь, я просто так просил тебя занять его чем-то сегодня вечером?
— Тогда ты очень хорошо его демотивировал, притащив меня с собой, — резонно заметила я.
— У вас нет третьего ключа, у них тоже, — вздохнул он. — И каждый из вас думает, что он у другой стороны.
— Мы так не думаем…
— Здорово! Но если ты вернешься невредимой, то я смогу отсрочить войну на несколько часов. В другом случае, здесь будет резня не меньше.
— Тогда где третий ключ?
— В надежном месте, — ответил Дмитрий. — Пошла, — повысил голос он, не отвечая на мой вопросительный взгляд и выталкивая из камеры.
— Не устроит меня такое положение вещей, — не уступала я. — Мне нужна информация.
— Упрямая, — раздосадованно произнес Дмитрий, склонив голову. — Жить надоело? Если сейчас охранник спустится сюда и увидит, что я помогаю тебе бежать…
— Тогда рассказывай все, пока он не пришел.
— Я ничего не буду рассказывать тебе сейчас, — немного повысив голос, сказал он. — Хочешь остаться — оставайся. Только, ради бога, вернись в камеру.
— Ты только что сказал мне, что тебе не нужен Кристофер здесь и сейчас, а теперь…
— Черт тебя задери! Кристина. Не заставляй меня думать, что я ошибся в твоих умственных способностях, — терпение Альмова было на пределе, и мое тоже.
Я пнула его коленом в пах и произнесла:
— Ничего личного, — я нагнулась к его уху. — Хотя всегда найдется за что, — и я вышла из коридора, пока он приходил в себя.
****
Двумя этажами выше находилась комнатка, оборудованная под нечто вроде офиса.
И это в замке, который наверняка считается культурной ценностью?
Вспомнив слова Криса о том, что за деньги покупается многое, я вполне удовлетворилась таким объяснением и осторожно вошла — дорога была единственной. Два пролета я миновала без приключений и неприятных эксцессов, и это немного меня насторожило. Не стоит расслабляться, надеясь на удачу, нужно действовать более осмотрительно. Пробежав взглядом некое подобие интерьера, я остановила взгляд на женской сумке — единственном предмете, который мог в себе что-то содержать.
Для того чтобы выйти из комнатки, нужно было повернуть направо и подняться выше, но вместо этого я направилась к сумочке, которая притягивала меня, как магнит. Открыв ее, я увидела там две маски, которые до этого благополучно лежали в сейфе Antique Universal.
Эти ли?
Достав их, я некоторое время смотрела на формы ключей в нерешительности. Я не была уверена в том, что одна из них не новая — та, которую я еще не видела. С другой стороны, слова Альмова, что третья маска не у них, внушали некоторую уверенность.
О доверии кому я говорю?
Поколебавшись еще несколько мгновений и обдумав бесполезность своих попыток сломать чьи-то планы, я с силой швырнула маски об пол. Они глухо раскололись на несколько частей. Прыгая по ним и топча, я успокоилась только тогда, когда форму внутри невозможно стало восстановить, то есть когда они стали почти пылью. Совершая этот акт вандализма, я поняла, как же я ненавижу эти вещи. Ломая их сейчас, я мстила за то, что они сломали мою жизнь.
Но, рассуждая здраво, я могла опоздать, ведь Александр, наверняка, уже сделать ключи. Однако грела мысль о том, что я, возможно, лишила его плана дальнейших действий. А если так, то теперь меня было за что убить. Даже в случае, если я являлась средством воздействия на Кристофера.
Я отвлеклась от своего занятия, понимая, что легче мне от моих действий не стало, и начала подниматься наверх. Это были широкие ступени на балкон, где было достаточно людно. Я увидела какую-то женщину, стоящую ко мне спиной, которая о чем-то спорила с Александром. И это не считая нескольких вооруженных мужчин. Мне же нужно было пройти мимо них и спуститься вниз по единственной лестнице.
Мне снова нужен был отвлекающий маневр.
— Саша! — вдруг раздался истошный вопль. — Она сбежала!
Альмов, зараза, очухался. Хоть он и помог мне выйти из клетки, теплых чувств я к нему не испытывала.
Я в ужасе окинула взглядом помещение, из которого только что вышла, — мне некуда спрятаться. Ведь дураку понятно, что этот путь единственный, как для дороги вниз, так и для дороги наверх. Бойница с видом на море не подходила: до воды не допрыгнуть даже спортсмену на прыжки в длину. Это был верный путь для того, чтобы свернуть себе шею.
Под столом прятаться не было смысла, я была бы там как на ладони. Никакого подобия шкафов, которые к тому же проверили бы в первую очередь.
Что мне оставалось?
Инстинкт сработал мгновенно, — когда я услышала быстрые шаги со стороны балкона, то сиганула в окно, зацепившись за карниз.
— Что значит «сбежала»? — услышала я совсем рядом возмущенный голос Александра. — Как?
— Я не знаю, кто открыл ее клетку и перерезал гибкие наручники, но когда я там появился, она врезала мне по яйцам, и я просто ничего не успел сделать, — ответил Дмитрий.
— Где Роберто? — спросил кто-то.
— Я его не видел.
Послышались быстро удаляющиеся шаги. Видимо, охрана побежала искать того самого Роберто, который пропал, скорее всего, благодаря действиям Альмова.
— Что это? — спросил мой первый директор. Я услышала приближающиеся шаги и шуршащий звук подошвы, словно кто-то наступает на что-то рассыпанное по полу.
Вероятно, Александр увидел разбитые и растоптанные маски.
Торопливые шаги, и у меня над головой возник силуэт.
Сердце пропустило удар, я перестала дышать и что есть силы прижалась к массивным плитам стены, понимая, что это меня не спасет.
Ужас, что меня сейчас поймают, стал невыносимым и почти бесконтрольным. Нечто подобное я испытала в юношеском возрасте, когда мы с подругами в Хеллоуин на даче решили разыграть наших ребят. Они сидели у костра, на улице была ночь, а мы притаились в лесу, в котором я знала каждый кустик и деревце, потому что росла там и каждое лето проводила время на дачном участке и в близлежащих окрестностях. Разыграв сцену появления жестокой ведьмы и беспомощной жертвы, — удар толстой палкой по дереву и истошный крик, — мы стали ждать реакции наших друзей. Несколько минут они сидели не двигаясь, а потом пошли нас искать, ну а мы, естественно, убегать. Мы делали все, чтобы нас не поймали. Бежали и прятались так, словно за нами гонится сама смерть. Я не испытывала большего ужаса, чем тогда, убегая от них по лесу. Довольно странно, потому что нам ничего не грозило, ведь это были наши друзья, но убежать и скрыться было нужно во что бы то ни стало. Попасться нельзя — и точка.
Усиленное в несколько раз по сравнению с вспомнившимся чувство ужаса застилало глаза. Поэтому, когда чья-то рука коснулась моей, я чуть не закричала от страха. Но рука похлопала меня по тыльной стороне ладони, и я услышала уверенный голос Альмова:
— Тут никого нет.
— Найти ее! Найти немедленно! Я лично пущу ей пулю в лоб в ту же секунду, как увижу, — бушевал Александр. — И еще здесь наверняка шайка Криса и он сам, раз Кристина смогла сбежать. Не беспокойся, Инна, я поймаю ее.
— А ключи ты где возьмешь? — послышался взбешенный женский голос.
— У них же.
— Если бы кто-то не был таким придурком, то не допустил бы пропажи единственного доступного нам ключника на всем северном континенте, — продолжала злиться Инесс.
— Инночка, все в порядке, дорогая.
— Отвали, — послышался легкий удар, похожий на пощечину, и стук звонких каблуков стал удаляться.
Ладони ныли от врезающегося в кожу шершавого камня.
Когда в комнате стало тихо, я постаралась подтянуться. Благо была в кроссовках, а они обеспечивали отличное сцепление с покрытием стены. Мышцы рук ныли от попытки удержать вес собственного тела в течение этих минут. Ладони стали кровоточить от порезов о край бойницы.
