— Ну он такой… как бурдюк, — пытался объясниться рязанец. — Жирный. Все время жрет. Мамуды они все такие.
— Мамуды? — насторожился.
— Ну фамилия их такая, братьёв…
— Ишь ты, — покачал головой, вспоминая сайт банка «АRGO», где таилась папочка под названием «Мамуд», где в свою очередь прятался списочек наших шалых от вседозволенности нуворишей. — Как все переплелось, Вася. Но ничего мафия бессмертна, да и у неё есть иголочка, — и заговорил скороговоркой как однажды, когда моя любимая женщина Александра была жива, — которая в яйце, а то яйцо в березовом полене, а то полено в гусе, а тот гусь в сове, а та сова в волке, а тот волк в медведе, а тот медведь в блошиных человечках, а те человечки в дупле баобаба, где живет дьячок, а тот дьячок при деде, а дед тот совсем плох — на память оглох…
Слушая эту, на первый взгляд, белиберду рязанский шоферюга бесповоротно решил, что дело имеет с психически неуравновешенным, но вооруженным типом. Я трезво посмеялся: это для праздничного куража, это для удачной зачистки, это заговор против нечисти и пуль…
Да осилит дорогу идущий! Вперед, диверсантура! Будем очищать земельку от нечистот — огнем и мечом очищать, иного уже не дано по той причине, что хвороба слишком запущена.
Легким пружинистым шагом, похожим на танец jig, направился к двери дирекции. В левой руке — АКМ, в правой — «Бизон», на плече — тряпичная сумка, взятая напрокат, там находились бумаги по НЛО, гранаты, дартсы, нож и ППС.
Ускоряя поступательное движение, поднимал автоматическое оружие на уровень пояса. Указательные пальцы на спусковых крючках. Вперед-вперед, салютовец образца 10!
— Упали, суки! — взревел и мой голос, усиленный эхом, смел от двери торгашеский пустой люд.
Трое секьюрити в знакомой мне темно-пятнистой форме, сидящие в дежурке, только начинают отрывать взгляды от экрана телевизора, а я уже прошиваю их неповоротливые тела короткими очередями. Одна из пуль попадает в телевизор и он лопается с искрящимся новогодним боем.
Вперед, родной! Дощатая дверь налево — тренированный удар ногой. В комнатной кубатуре четверо охранников на отдыхе. Правда, они уже в движении, но плотный огонек из двух стволов останавливает их. Тела мешковато обваливаются друг на друга.
Вперед-вперед! Огонь-огонь по опасно мелькающей фигуре в конце коридора.
Вперед-вперед-вперед! Объявлена война и никакой пощады! Вперед! Только в движение победа! Вперед! Цель — слева: очередь. Цель — справа: очередь.
В подобных спецакциях чувство времени и чувство реальности исчезают. Обостряется хищнический инстинкт: или — ты, или — тебя.
Запах гари, кровь, конвульсирующие тела — это все лишь усиливает обаяние российской бойни.
Фью-цок-фью — запели пули. Это в ближний бой заступили личные телохранители семейства Мамудов. Их было двое и вели они пальбу из кабинета хозяина.
Чтобы снять проблему, хватило одной Ф-1 на двоих. Потом я перепрыгнул через корчащие туши, развороченные горячим металлом, и врезался в очередную дверь.
Это была комната отдыха — за низким столиком сидели два тучных выходца из теплого юга и уминали куски баранины. Они были похожи друг на друга, как братья. Впрочем, они и были братьями. Жирок тек по их тройным подбородкам. Даже гул близкого боя не остановил процесса ожирения.
— Приятного аппетита, — позволил пошутить. — Кто Аслан?
— Ыгы, — признался один из пузанов.
Я понял, что меня не обманывают, и выстрелил из ППС правдолюбу в правый глаз, отчего его крупная голова лопнула переспелым плодом манго.
— Аслан нам не нужен, — объяснился с тем, кто остался сидеть ни жив, ни мертв. — Нам нужен Ахмед. Надеюсь, ты это он?
— Ыгы, — получил новый утвердительный ответ.
Зачистка продолжалась минуту сорок пять секунд — и закончилась успешно. В том смысле, что цель её была достигнута — Ахмед. Теперь проблема возникла другого порядка.
— Поднялся, хачипурик, и побежал балериной, — приказал вору в законе. — Можешь с куском мяса, — пошутил.
Меня поняли буквально. Картинка случилась забавная, право: мелким шажком по окровавленному, пропахшему гарью коридору трусит бонвиван, а в поднятой руке его — кус жареной баранины.
Я танцующим jig`оговым шагом двигался за уморительным Ахмедом и чувствовал, как хлюпает кровь под ногами. Было впечатление, что иду по горло в крови. Всюду была кровь. А в ней куски корчащего человеческого мяса. Это закон бойни — кровь, каша мозгов, слизь кишок, корчь поврежденных тел, вкусный запах пороховой гари и привкус победы.
Дальнейшие события начинали развиваться по моему плану. Когда я с вором в законе вырвался из дирекции, то обнаружил мертвую зону в секторе А. По законам ближнего боя — такая мертвая зона существует три минуты, потом коллективный шок проходит и могут приниматься равносильные меры.
У меня оставался запас в двадцать пять секунд. Их потратил, чтобы затолкать ахмедовскую тушу в крытый короб «газели». Затем, нанеся рукояткой ППС профилактический удар в височную часть головы вора в законе, тиснулся в кабину.
— Поехали, Вася, — приказал по-доброму. — Все будет хорошо. И даже лучше, чем ты думаешь.
Как утверждают в похожих случаях, на шоферюге не было лица. Тем не менее он запустил мотор и грузовичок покатил вдоль бетонных ребристых стен стадиона.
— Как у динозавра в жопе, — пошутил я.
Меня не поняли. Впрочем, это было не важно. Впереди нас прозвучал характерный вой милицейских патрульных машин.
— Посторонись, Вася, — сказал я. — Менты спешат. Должно, случилось что. Не знаешь что?
И не получил ответа. Выполнив мою просьбу, шофер трудно сглотнул небритым кадыком, а потом…
Эх, Вася-Вася! Не ожидал я такой прыти от него, не ожидал. Все предусмотрел, а выверт от «земляка» упустил. Вот что значит верить в благожелательную славянскую наружность. Что делать, страх живет во всех национальностях…
Проще говоря, махнул из кабины рязанский Вася: был человек — и нет человека. И я понял, что у меня могут возникнуть проблемы — в самое ближайшее время.
Я наивно полагал: сам веду военно-тактическую игру, не догадываясь, что вокруг меня уже давно возникло силовое поле противостояния…
Как позже выяснилось, я выполнял лишь роль фитиля, бегущего по бикфордову шнуру событий.
Этого я всего не знал — и прибывал в полной уверенности, что сумею один разрешить проблему на злобу дня. Основанием для такой уверенности была туша всезнающего Ахмеда, которая болталась мануфактурным тюком в кузовке «газели». Я крутил баранку грузовичка и надеялся, что успею вырваться на тактический простор магистрали, уводящей транспорт в область.
Поначалу услышал знакомый и неприятный вой патрульных машин — они плясали в зеркальце заднего обзора; потом возникли три, тоже знакомые мне джиповые коробки с бригадой «Арийс».
Естественно, такая ситуация на дороге жизни заставила меня нервничать. Тем более грузовичок газелил очень даже неспешно. И возникла крайняя необходимость в принятие экстренных и нестандартных решений.
Эх, вывози, нелегкая! И я кидаю грузовичок на разбитую колею, петляющую вдоль железнодорожного пути. Этот маневр позволяет уравнять шансы с патрульными импортными «мерседесами», непригодными для наших разбитых дорог. Но что делать с внедорожниками? Три джиповые коробки приближаются неудержимо, как закат солнца. Не будет ли закат этого дня для тебя, сержант, последним?
Этот вопрос показался мне не лишним. И очень не лишним. Дело в том, что дорога закончилась у древнего деревянного моста. Как-то отцы столицы позабыли его отремонтировать и он благополучно гнил над рекой, не мешая, впрочем, никому.
У меня был богатый выбор: или принимать ближний бой и пасть смертью храбрых в горькой полыни, или прорываться по оставшимся доскам в надежде на диво. Это закон диверсанта — если пиздец неизбежен, умей творить чудо, как Сын божий. Кажется, ОН ходил по водам? А почему бы мне, грешному, не прокатиться по небу?
Веруй и ты победишь, сержант!
Я нажимаю педаль газа до основания и грузовичок, вибрируя от напряжения и скорости, накатывает на дощатый дырявый настил.
Трескающийся звук сухого дерева под колесами походил на звуки выстрелов. Все мое внимание было обращено на мелькающее в расщелинах полотно реки и тем не менее неким периферийным взглядом я вдруг заметил, что на берегу происходят совершенно невероятные события — там идет бой. Настоящий бой! То, что я принимал за треск дерева, было на самом деле выстрелами.
Джиповые коробки и тех, кто находился рядом с ними, атаковали бойцы, похожие на инопланетян. Во всяком случае, такое возникало впечатление от суперсовременной боевой выкладки и шлемов, полностью защищающих головы. Потом догадался — действует группа «А».
И от этого понимания у меня случается сбой. Впрочем, он и должен был случиться, поскольку настил на середине моста отсутствовал практически полностью. Река, отражающая веселые небеса, улыбнулась мне, как ребенок улыбается долгожданному леденцу.
