Он внимательно посмотрел на нее, и Тони, почувствовав, что назревает серьезный разговор, молча встал и, взяв Паолу на руки, спустился в сад. Луиза Фернанда обеспокоенно осмотрелась по сторонам, сожалея, что рядом никого нет. Она вспомнила их утренний разговор и почувствовала себя виноватой за резкое поведение. Луиза Фернанда набрала воздуха в грудь и уже собралась принести свои извинения, как вдруг услышала:
— Ты выйдешь за меня замуж?
Широко раскрыв глаза, она посмотрела на протянутое кольцо с бриллиантом яблочно-зеленого цвета и напряженно сглотнула, потому что этот вопрос заставил все внутри сжаться от неожиданности и от страха произнести «нет».
Из всех времен года Бруно больше всего любил весну, а утро было его любимым временем суток. Он любил наблюдать за тем, как просыпается природа и как начинается новый день. Когда уходила ночь, мир словно заново создавался в мягких солнечных лучах. В такие минуты, все еще наполненные сонной тишиной, Бруно ощущал необыкновенный покой. Но города быстро просыпаются и с шумом заявляют, что новый день начался. Вокруг начинает появляться множество людей, и все они куда-то спешат, торопят своей несдержанностью время, нарушая очарование безмятежного утра.
Как раз в это время Бруно заканчивал пробежку и возвращался в отель, чтобы принять душ и встретиться с Массимо за завтраком. Массимо утреннему бегу предпочитал плавание, именно поэтому они всегда останавливались в отелях, где есть бассейн. Бруно с улыбкой подумал о том, насколько они с Массимо отличаются друг от друга. Это касалось не только привычек и увлечений, но и взглядов на мир и отношения к окружающему. Массимо был прост в своих вкусах и желаниях. Пожалуй, отель с бассейном был его единственной слабостью. Он с равнодушием относился к кулинарным изыскам, в отличие от Бруно, который где бы ни оказывался, в первую очередь знакомился с особенностями местной кухни. Массимо любил историю и много читал, часто проводя свое свободное время в библиотеке Ватикана. Бруно же с удовольствием листал беллетристику, ходил в кино, слушал рок и с усердием помогал садовникам ухаживать за цветами в папском дворце. Массимо со смехом утверждал, что монах, ухаживающий за цветами, — это вполне нормально, но монах, слушающий рок, читающий детективы и не пропускающий ни одного блокбастера, — это полная бессмыслица.
Да, Массимо и Бруно были разными и вместе с тем очень похожими. Обоих отличала честность и самоотверженность, оба были исполнены любви и верности и искренни в своей дружбе. Иногда Бруно задумывался, посвятил бы он свою жизнь богу, не появись в его судьбе Массимо, и не мог с точной уверенностью ответить на этот вопрос.
На пороге появился улыбающийся Массимо. Бруно с удовлетворением посмотрел на него, оценив элегантную рубашку.
— Почему мы не можем позавтракать в номере? — спросил он.
Закрывая дверь, Массимо усмехнулся.
— Потому что сегодня прекрасное утро и в отеле есть уютное кафе.
— Что-то у тебя сегодня слишком довольный вид.
— А ты, как всегда, ворчлив и крайне нелюдим.
Бруно замолчал. Массимо был прав, он действительно отличался недоверчивостью, но его никак нельзя было назвать необщительным ворчуном. Выдержав паузу в несколько секунд, он не смог не сообщить об этом другу, который весело рассмеялся.
— Одно могу сказать, — все еще смеясь, произнес Массимо. — Защищать себя ты умеешь, как никто другой.
— Все люди умеют охранять свои территории, — быстро ответил Бруно.
Они сели за свободный столик и сделали заказ. Массимо хотел ответить, но отвлекся на зазвонивший телефон.
— Конечно, Тони, — сказал он в трубку. — Будем рады увидеться с вами. — Он посмотрел на Бруно. — В одиннадцать мы встречаемся с Тони и Луизой Фернандой. Ты не против?
— А почему я должен выражать несогласие? — вопросом на вопрос ответил Бруно. — Мне все равно.
— Именно поэтому я и спросил. Когда дело касается Луизы Фернанды, ты становишься раздражительным и непримиримым. Почему она тебе так не нравится?
— Что значит, не нравится? — возмутился Бруно, увидев веселые искорки в глазах друга. — Это Луиза Фернанда относится ко мне с явной неприязнью.
— Все потому, что ты с ней слишком суров. А порой груб.
— Никогда не замечал. Впрочем, на всякий случай принесу ей свои извинения. Но прошу тебя, заканчивай с нравоучениями. Я вовсе не обязан быть любезным с этой женщиной. И, кроме того, если ты относишься к ней с теплотой, то обязательно должен существовать противовес. Это как история о плохом и хорошем копах.
— Потрясающее сравнение! — улыбнулся Массимо. — Плохой монах и хороший.
* * *
Луиза Фернанда с удовлетворением посмотрела на себя в зеркало и поблагодарила мастера, превратившего ее в прежнюю Луизу Фернанду.
— Никогда больше не пытайтесь стать брюнеткой. Брутальность и агрессивная сексуальность вам не идут, — выговаривал ей молодой человек.
Витторио являлся одним из лучших в городе мастеров, руки которого творили чудеса с волосами, превращая женщин в красавиц. Он придирчиво осмотрел Луизу Фернанду со всех сторон и победно кивнул.
— Браво, маэстро. Ваше мастерство заслуживает высших похвал. Впрочем, как всегда, — улыбнулась Луиза Фернанда. — О, Витторио, спасибо!
— Рад, что сделал вас счастливой. Но теперь нужно, чтобы мои труды оценил ваш спутник. — Молодой человек кокетливо указал пальцем на скучающего Тони.
— Он непременно останется в восхищении, — уверила его Луиза Фернанда.
Тони с облегчением вздохнул, увидев, что девушка освободилась.
— Никогда не думал, что окраска волос отнимает столько времени. По-моему, этот щеголь больше работал языком, чем руками. И мне не нравится наблюдать за мужчинами, которые ведут себя не как мужчины, — выговаривал он. — Бабеха какая-то!
— Да сдался тебе этот Витторио! Какое тебе дело до его ориентации?
Но Тони уже нельзя было остановить. Всю дорогу до кафе Луиза Фернанда была вынуждена слушать о том, какими качествами должен обладать настоящий мужчина. Чтобы не злить его еще больше, она со всем соглашалась. Но эта позиция невмешательства выводила Тони из себя куда больше, чем если бы Луиза Фернанда спорила с ним. Тогда девушка и вовсе замолчала, давая ему возможность выговориться и наконец успокоиться.
— Не люблю говорить с самим собой, — обиженно протянул Тони, припарковавшись недалеко от кафе.
Он галантно открыл перед ней дверь и, войдя в кафе, осмотрелся. Мужчины сидели возле столика у окна и уже заметили их появление. Они вежливо поднялись, приветствуя Луизу Фернанду и Тони, с последним они обменялись рукопожатиями.
— Я счастлив, что вы поправились, — сказал Бруно. — Вы потрясающе выглядите.
— Благодарю вас. — Луиза Фернанда присела. — Но мне непривычно слышать комплименты от монаха.
Луиза Фернанда переключила внимание на Массимо, которого была искренне рада видеть.
— Спасибо вам за помощь, — нежно произнесла она. — Тони сказал, что если бы не вы, я…
Массимо дотронулся до холодных пальцев девушки.
— И вам спасибо.
— Но за что? — удивилась Луиза Фернанда.
— За все, — Массимо с благодарностью посмотрел на нее. — Я рад, что наши пути пересеклись, пусть даже при таких печальных обстоятельствах.
Луиза Фернанда кивнула и замолчала, ожидая, когда официант, принесший заказ, удалится. Она потянулась за чашкой «латемакьято» и услышала удивленный вопрос Бруно.
— Вы выходите замуж? — Он смотрел на ее кольцо. — Простите, я не должен был спрашивать.
Луиза Фернанда неожиданно мягко улыбнулась ему, и он еще раз удивился тому, насколько она была привлекательна.
— Олег сделал мне предложение. Но не думаю, что это может быть вам интересным.
— Поздравляю. — Бруно улыбнулся ей и подвинул к себе тарелку с пирожным. — Люблю свадьбы, но самым лучшим в этой церемонии считаю свадебный торт. Он словно говорит о сладком начале совместной жизни, которая чаще всего оказывается горькой на вкус.
Луиза Фернанда с любопытством посмотрела в его яркие глаза, но ничего не ответила, так как видела, что он ждет от нее какой-нибудь ядовитой реплики, чтобы не менее колко ответить. Она не раз позволяла себе вызывать замешательство и смущение у духовных лиц, но еще никогда не сталкивалась с жестким отпором. Бруно не давал ей расслабиться, и девушка постоянно ожидала от него какого-либо саркастического замечания. Не выдержав иронии, светившейся в его глазах, Луиза Фернанда отвернулась. Она взяла свою сумочку, достала из нее бархатный мешочек и положила на стол.
— Массимо, мне нужен совет, — начала она и указала рукой на мешочек. — Здесь лежат те драгоценности, из-за которых все и началось. Вернее, не все, а только их часть. Я не знаю, как с ними поступить.
