— Давайте-ка мы с вами поищем цветочек, — предложила я. — Если он тоже окажется кремовым…
— Ну давай поищем, — пожал плечами Валерий. — Правда, я смысла не вижу в этих поисках.
На валяющийся под креслом полураздавленный цветок, ничем не напоминающий красавицу в ее первозданном виде, наткнулась именно я. Бережно извлекла на свет божий и показала Валерке с Костей.
— Что я говорила: кремовая орхидея, даже, кажется, еще пахнет. — С этими словами я поднесла ладонь с цветком к носу Гурьева.
Валерий втянул носом воздух, вдруг покачнулся и был вынужден уцепиться за Костю.
— Что с тобой, Валерка? — удивилась я. — Сейчас не время клоунаду разыгрывать.
Вместо ответа Гурьев сильно ударил меня по руке, выбив цветок, а потом что было сил заорал:
— Быстро вымой руки! И не прикасайся больше к этой гадости!
— Почему? — недоуменно спросила я. — Цветочек, конечно, помятый, но гадостью я его называть бы все равно не стала. Откуда у тебя такая брезгливость, Гурьев?
— Иди руки мой! — снова повторил он и сам первый помчался в ванну, где включил холодную воду и стал полоскать нос и рот.
Я дождалась, когда Валерка закончит плескаться, и тоже сунула руки под струю воды.
— С мылом мой! — пробурчал Гурьев из-под полотенца, которым вытирал лицо. — Не уверен, но похоже, мы нашли то, чем отравили Катю.
— Орхидеей?! — до меня наконец-то дошло, почему Валерка заставил меня так тщательно мыть руки. — Яд был в цветке?
— А ты что, сама не почувствовала? Он же пахнет горьким миндалем, а это верный признак присутствия цианида. Как только ты мне эту дрянь под нос сунула, я сразу почувствовал. Черт! Хорошо хоть, что яд практически выветрился.
— А разве можно цветок пропитать цианидом? — поинтересовалась я, вытирая руки.
— А почему нет? Нужно поместить ножку в раствор и поставить в тепло. Вот только, чтобы качественно отравиться, этот цветочек пришлось бы жевать, а не нюхать. А так я, считай, отделался легким испугом.
— Подожди, Валерка! Врачи ведь сказали, что Катя вдохнула цианид, да и по цветку видно, что она его не жевала. Может быть, ты ошибаешься и орхидеи просто пахнут горьким миндалем?
— А головокружение у меня от чего началось?
— А я откуда знаю? Может, у тебя аллергия на цветочную пыльцу? — съехидничала я.
— Нет у меня никакой аллергии, — отрезал Гурьев. — Но ты права: Катя явно к племени травоядных не относится, цветочек этот мерзкий пожеванным не выглядит. Значит, где-то должна быть тара от цианида.
— Чашечка! — осенило меня. — В коробочке должна быть маленькая пластиковая чашечка с водой, чтобы орхидея долго не вяла.
— Ты знаешь, как она выглядит? — посерьезнел Гурьев. — Ее непременно нужно найти.
— Как выглядит? Обыкновенно: сантиметра три в диаметре, примерно столько же в высоту, беленькая…
— Давайте искать, только осторожно!
На этот раз повезло Косте. Он нашел чашечку под шкафом, куда она закатилась, и осторожно достал, предварительно обернув руку целлофановым пакетом.
— Так, господа, нам надо срочно исследовать эту фиговину на предмет наличия остатков цианида. Похоже, мы с вами все-таки нашли то, чем отравили Катю, — подвел итог Валерий, пряча пакет с чашечкой в карман. — Сегодня мы уже вряд ли куда успеем…
— Успеем, — перебила я его. — Поехали за Володей.
— Зачем? — изумился Гурьев.
— А затем, что университет еще открыт и можно поехать в тамошнюю лабораторию. Володя-то химик, если ты помнишь.
— Едем, — ответил Валерка, хватая меня за руку и таща к двери. — Костя, этот цветик долбаный тоже прихвати!
Когда мы подъехали к моему дому, я оставила ребят в машине, а сама помчалась за мужем.
— Володька, собирайся быстрей, нам нужна твоя помощь! — закричала я с порога, не дав мужу возможности сказать хоть слово.
— Подожди, Ирина, куда я должен собираться?
— Поедем в университет, ты поможешь нам сделать химический анализ. Да собирайся же! Ребята в машине ждут, я тебе дорогой все расскажу.
Муж пожал плечами, но стал торопливо одеваться. Я чуть не подпрыгивала на месте от нетерпения, так как мне казалось, что он копается непозволительно долго. Когда мы наконец вышли из квартиры, я ухватила мужу за руку и потащила за собой по лестнице.
— Привет, Володька! — Гурьев приветствовал его крепким рукопожатием, а Костя вежливо поздоровался и тут же нажал на газ.
— Так что у вас стряслось? — спросил Володя. — И зачем я вам так срочно понадобился?
— Валер, давай ты будешь рассказывать, — попросила я. — Мне отдышаться надо.
— Дыши-дыши, здесь цианида нет, — хохотнул Гурьев, чем буквально поверг моего мужа в шок.
— Какого цианида? — переспросил он с опаской.
— Какого? А это ты сейчас у себя в лаборатории уточнишь.
— Послушай, Валерка, — взмолился Володя, — расскажи все толком.
— Значит, так, — начал Гурьев. — Если кратенько, то кто-то отравил будущую героиню Ирининой передачи цианидом. Менты подозревают Павла Старовойтова, а у нас на этот счет сложилось другое мнение, и ты должен нам помочь это самое мнение отстоять.
— Опять?! — Муж повернулся ко мне, изобразив на лице нешуточно грозное выражение. — Ирина, опять преступления, в которые ты лезешь?
— Я не лезла, честное слово, оно само…
— Так, господа, — процедил Володя сквозь зубы. — Давайте-ка рассказывайте все как есть, или я никуда с вами не еду, а беру свою жену за шиворот и волоку домой.
Пришлось ему все рассказать. Муж слушал нас с Валерием очень внимательно, а дослушав, заявил:
— Вы на верном пути. Я уже сейчас могу вам сказать, что в чашечку для цветка кто-то налил раствор летучего соединения цианида. Этот яд испаряется довольно быстро, поэтому в упаковке с орхидеей, если она пару часов постояла в тепле, должна была скопиться вполне приличная доза токсичных паров, для того чтобы летальный исход был обеспечен. Так что ваша Катя, скорее всего, открыла упаковку с цветком, хорошенько вдохнула его запах и отключилась.
— Володя, — спросила я, — как ты думаешь, она выживет?
— Если врачи успели сделать все зависящее от них до наступления полного паралича центральной нервной системы, то шанс есть. — Муж задумался, потом поднял на меня обеспокоенные глаза: — Ирина, вот почему у тебя кружилась голова и была тошнота! Как же я раньше-то не сообразил?!
— Ты считаешь… — До меня не сразу дошло, что он имеет в виду.
— Именно, — подтвердил Володя. — Как только вернусь домой, сразу же вышвырну эту гадость!
— Эй, это вы о чем? — спросил Гурьев.
— Я же тебе говорила, что Володя подарил мне кремовую орхидею, и, когда я пыталась ее нюхать, мне тут же становилось плохо. Володя даже решил, что я беременна, — усмехнулась я. — А оказывается, во всем виноват цианид! Я ведь только сейчас вспомнила, что первый раз мне показалось, что орхидея пахнет «Пуазоном», а во второй не успела сообразить, как этот запах называется, потому что меня вывернуло наизнанку. А это был запах горького миндаля!..
— Чем дальше, тем любопытственнее, — протянул Гурьев, выходя из машины, так как мы уже подъехали к университету.
Мой муж взял у вахтерши ключ от лаборатории и махнул нам, приглашая следовать за собой. В лаборатории Володя отобрал у Валерия чашечку с цветком и просил нас ему не мешать. Мы послушно уселись в углу и принялись обсуждать случившееся. Первой заговорила я:
— Ребята, что-то у меня ничего в голове не укладывается с этими орхидеями. Если бы была только одна, у Кати, то все было бы проще…
— Несомненно, — согласился Гурьев. — Не знаю, кто пытался отравить Катю таким экзотическим способом, но в то, что Володька пытался этим же способом отравить свою любимую жену, то есть тебя, я не верю.
— Он меня и не пытался отравить, он купил цветок на базаре, а вот художнику, Николаю Петровичу, такой цветок продать отказались.
— Хотел бы я взглянуть на этого продавца, — протянул Валерка. — Ты со своей орхидеей всю картину портишь!
— Это чем же? — возмутилась я. — Тем, что жива осталась? Так ведь еще никто не умер.
— Да нет, не в этом дело. Ну сама подумай: если бы нашли орхидею только у Кати, то получается довольно стройная версия. Некий неизвестный тип по неизвестным нам причинам покупает цветок, фарширует его цианидом и дарит Кате. Рассказ твоего художника немного все усложняет, но можно предположить, что опять-таки некий тип или типы заранее готовят партию веселых семицветиков, для того чтобы подарить их чем-то насолившим им дамам. А вот то, что Володька подарил орхидею из этой партии тебе, да еще и запросто купил ее, — не укладывается абсолютно никуда. Знаешь, надо, чтобы Володька завтра и твой цветочек проверил: вдруг он самый обычный, а ты на самом деле залетела?
