— Да не залетела я! — Мне захотелось стукнуть Гурьева. — Как ты не понимаешь: все дело в том, что именно кремовые орхидеи с ядом, понимаешь? Если бы Николай Петрович захотел купить любой другой цвет, ему бы продали.
— А как ты объяснишь, что сама попала под эту раздачу? Кому ты так насолила, что тебя решили убрать, а для этого долго и нудно следили за твоим мужем, чтобы именно ему подсунуть цветочек?
— Никому я не насолила, — буркнула я. — Вот Володя закончит возиться, я его попрошу подробненько рассказать, как он эту треклятую орхидею покупал. А пока отстань от меня, уже и так голова пухнет.
— Как скажешь, — пожал плечами Валерий.
Через пару минут муж присоединился к нам.
— Как я и говорил, — он довольно потер руки, — остатки цианида в чашке присутствуют в виде неиспарившегося осадка.
— Володя, — попросил Гурьев, — ты ваш цветок дома не выбрасывай и тоже исследуй его. А сейчас поехали по домам! Дорогой ты самым подробным образом изложишь нам, как покупал Ирке орхидею. Пойми, все это очень странно, поэтому важна каждая мелочь.
— Ну, — начал муж, когда мы уселись в машину, — я проходил по цветочным рядам, вдруг увидел что-то необыкновенное: парнишка расставлял на прилавке коробочки с большими очень красивыми цветами без стеблей. Я заинтересовался, подошел, спросил, что это за цветы, он ответил, что орхидеи, а сам продолжал вскрывать пластик упаковок и доставать цветы. Когда он поставил на прилавок эту треклятую кремовую орхидею, я сразу же решил, что просто должен купить Ирине именно ее. Спросил цену, отдал деньги и забрал цветок. Все.
— Нет, Володенька, — напомнила я мужу. — Ты мне рассказывал, что продавец тебе советовал держать цветок в прохладном месте и из коробочки не доставать. Вспомни, как это было? Ты сам его спрашивал о чем-то?
— А вы знаете, нет, я только сейчас вспомнил, как это было. Я уже положил цветок в пакет, как к парнишке подошел высокий представительный мужчина с усами и спросил: «Рашид, как успехи?» Парнишка ответил, что уже продал одну орхидею, и показал на меня. Мужчина довольно улыбнулся, сказал что-то типа того, что зря Рашид сомневался, что за такую цену будут покупать, потом что-то еще спрашивать стал, но я уже не слушал и пошел к выходу. Через минуту продавец меня догнал, и я еще удивился, что лицо у него встревоженное, но тогда значения этому не придал. Вот тогда-то он мне и сказал, что цветок нельзя вынимать из коробочки и держать нужно в холодном месте. Теперь понятно, почему.
— Получается, что ты, Володька, купил орхидею случайно, — прокомментировал Гурьев. — Этот самый Рашид, наверное, просто забыл, что кремовые орхидеи в продажу пускать не нужно, а когда ему хозяин напомнил, он струхнул, кинулся за тобой, но отбирать цветок обратно не стал, чтобы скандала не случилось, потому что, кто тебя знает, вдруг ты склочник и в милицию отправишься. Вот он тебя и просветил по части техники безопасности. Хорошо, что ты, Ирка, женщина деликатная и утонченная и не стала совать нос в коробку, не то бы тоже сейчас в коме лежала, а так отделалась легким головокружением и рвотой.
— А уж я-то как этому рада, ты себе не представляешь!
— Ну что, дамы и господа, прощаемся до завтра? — подвел Гурьев итог, так как мы уже подъехали к моему дому. — Володя, я считаю, что нам нужно встретиться, потом навестить художника и всей честной компанией прогуляться по цветочным рядам. Мне нужно, чтобы вы опознали продавца цветиков и, если получится, его хозяина. Договорились?
— А без Ирины нельзя? — спросил Володя.
— Нельзя, мы с тобой художника не знаем. А почему ты с собой жену брать не хочешь?
— Потому что я ее люблю, — отрезал мой муж.
— Хорошенькое дело! — возмутилась я. — Как ядовитые цветочки нюхать, так я могу, а как преступление распутывать, так нет! Ничего не выйдет!
— Это я уже понял, — тоскливо вздохнул Володя, вылезая из машины и подавая мне руку. — Хорошо хоть, что на этот раз я буду рядом.
Дома Володя первым делом затолкал проклятый цветок в холодильник, предварительно упаковав его самым тщательным образом в пакет, а затем открыл все форточки, чтобы проветрить квартиру. Я с ним была совершенно согласна, так как мне очень не нравилось название: летучее соединение цианида. Пусть уж лучше в квартире холодно будет, чем цианиды летают.
В субботу Володька ушел в университет, захватив с собой сверток с цветком, а вернулся к обеду вместе с Гурьевым и Костей. Шилов сообщил, что был у Кати в больнице и ее состояние пока остается без изменений. Я накормила мужчин обедом, так как, пока сидела одна дома, занималась готовкой, чтобы отвлечься от невеселых мыслей. Похоже, что в следующую пятницу все-таки будет повтор. Хорошо, что я вовремя прикусила язык и не попросила шефа пустить в эфир анонс. Вот сраму-то было бы! Впрочем, о чем это я? Там человек в больнице лежит между жизнью и смертью, а я о передаче думаю.
Пообедав, мы все отправились в мастерскую к Николаю Петровичу и Марии Васильевне. К счастью, чета художников оказалась на месте и, выслушав нашу историю, с радостью согласилась помочь. Всю дорогу до рынка Николай Петрович всплескивал ручками и ахал, вспоминая, что собирался купить отраву для любимой Машеньки.
Наша компания проталкивалась по цветочному ряду, отмахиваясь от назойливых кавказцев, пытавшихся навязать нам свой товар:
— Дэвушка, сматри, какой гвоздика!
— Мужчина, купи цвэты!
Нас в данный момент интересовали только орхидеи, которые обнаружились в самом конце цветочного изобилия. Торговал ими все тот же Рашид, которого Володя узнал сразу, как только увидел. Кремовых цветов на прилавке, естественно, не было, как, впрочем, и их усатого хозяина.
— Вот что, мои дорогие, — решительно сказала я, — вы постойте где-нибудь в сторонке, а я сейчас этого Рашидика разговорить попробую.
— Может быть, не надо? — заныл Володя. — Почему нельзя это дело оставить милиции?
— Это тебе Валерий объяснит, — я успокаивающе погладила мужа по руке. — Не переживай, никакой опасности нет, здесь полно народу, да и вы рядом, в случае чего заступитесь.
— В каком таком случае? — дернулся Володя, но Гурьев схватил его за рукав и оттащил в сторону, а я, обаятельно улыбаясь, направилась к продавцу.
— Добрый день, молодой человек, — поздоровалась я с ним, дождавшись, когда отойдет очередной покупатель.
— Здравствуйте, — улыбнулся он в ответ. — Вам нужны цветы?
— Не совсем. Мне нужен ваш хозяин.
— А! Вы хотите сделать заказ на оптовую партию? — предположил парень. — Тогда подождите немного, Дамир Рустамович скоро подойдет.
— Хорошо, — кивнула я. — А скажите, у вас орхидеи только таких цветов, как на прилавке?
— А какие вам нужны? Здесь синие, красные, бордовые, фиолетовые… Дамир Рустамович сейчас желтые принесет, но их мало покупают.
— Меня интересуют кремовые, — пустила я пробный шар.
— Кремовые? — переспросил продавец. — Таких у нас не было.
— Как это не было? — вполне искренне удивилась я. — А вот моя подруга видела. Именно она меня к вам и направила.
— Не знаю, — взгляд Рашида посуровел. — Ждите Дамира Рустамовича, ко мне на прилавок такие орхидеи не попадали.
Парень демонстративно отвернулся, давая понять, что больше на меня времени тратить не собирается. Ну и ладно, подождем хозяина. Дамир Рустамович не заставил себя долго ждать. Я легко догадалась, что это он, когда увидела представительного усача с лотком орхидей в поднятых руках. Он пробирался через толпу, изредка покрикивая с требованием освободить дорогу.
— Принимай товар, Рашид, — пробасил хозяин, передавая продавцу свою ношу прямо через головы покупателей.
— Дамир Рустамович? — обратилась я к нему.
— Он самый, — мужчина обернулся ко мне. — Что вы хотели?
— Хочу купить у вас партию орхидей, если предоставите скидку.
— Такой красивой женщине обязательно предоставлю, — расплылся он в улыбке. — Какие орхидеи вы хотите?
— Кремовые.
— Таких нет, — улыбка Дамира Рустамовича стала деревянной.
— А были?
— Не было, — отрезал он.
— Ну как же не было, когда моя подруга их видела!
— Ваша подруга ошиблась: кремовых орхидей не было. А сейчас извините, мне надо работать.
Вот и все, поговорили, называется, но я все-таки попыталась настоять.
— Извините, но, может быть, они еще будут в продаже?
— Нет, не было и не будет, — отрезал хозяин. — До свидания.
— До свидания, — пробормотала я ему вслед и пошла к своим мужчинам, количество которых уменьшилось, так как Николай Петрович успел ретироваться из-за природной робости или из-за нехватки времени, уж не знаю отчего.
— Как успехи? — тут же спросил Гурьев.
— Практически никак, — скривилась я. — Эти двое напрочь отрицают существование кремовых орхидей.
