Вспомнив о Забродове, Игорь скрипнул зубами: хуже всего было то, что в эту историю оказались замешаны самые дорогие для него люди. Он представил, как отреагирует Татьяна на сообщение о его аресте и решил: хорошо, что сам он этого не увидит.
"А капитана понять можно, - понемногу приходя в себя, думал он. Сроду он не шел ни на какие компромиссы, когда речь заходила о серьезных вещах. Стащить из штабной палатки ящик тушенки, когда ребята пришли из рейда голодные, это у него всегда было запросто, а вот если кто-то без спроса забрался к соседу в тумбочку и свистнул, к примеру, зубную щетку тут уж пощады не жди... Удивительно, как это он сразу мне башку не отвинтил, безо всяких разговоров. Из-за Таньки, наверное. И еще из-за Афгана. Ах ты, господи, до чего же обидно!"
Так и не угодив в аварию, он припарковался возле дома своего приятеля и сослуживца Виктора Вагина.
В последнее время они работали в разные смены и встречались довольно редко. Кроме того, Игорь подозревал, что Вагин избегает его сознательно: он долгое время подбивал клинья Татьяне, и в конце концов, похоже, получил полный и окончательный отлуп. Игорю казалось, что между его сестрой и Вагиным произошла какая-то неприятная сцена. Татьяна ему ничего не рассказывала, но это было видно по тому, как она напрягалась, когда брат заговаривал о Вагине. Игорь не стал лезть в их личные дела. В конце концов, они оба были взрослыми людьми и вполне могли разобраться между собой без посторонней помощи.
"Болван, - подумал он, выходя из машины и запирая дверцу. - Наверное, тогда все и началось. Если бы я тогда прижал Таньку и выспросил у нее, что произошло, все могло обернуться совсем по-другому."
В последний раз он видел Вагина накануне. Они случайно столкнулись возле гастронома, где Игорь покупал шампанское и конфеты, готовясь отправиться на день рождения Татьяны. Ничего особенного - постояли, поболтали и разошлись, довольные друг другом. Обыкновенная случайная встреча, которая сегодня почему-то перестала казаться случайной.
Игорь вошел в лифт. Кулаки, стиснутые так, что побелели суставы пальцев, лежали в карманах куртки, как два тяжелых холодных камня, на скулах ходили желваки. Нервы совсем расходились, ему попеременно хотелось то драться, то плакать, то ругаться матом и колотить кулаками в стенку кабины, но он стоял неподвижно и пытался думать, хотя думать, в общем, было не о чем. Картина была ясна во всех деталях за исключением одного: зачем, черт подери, Витьке понадобилось все это?
"А вот это мы сейчас узнаем, - подумал Игорь, выходя из лифта на лестничную площадку и нажимая кнопку звонка. - Это мы сейчас выясним."
Звонок дребезжал в квартире долго - пожалуй, даже слишком долго, но Игорь не убирал палец с кнопки до тех пор, пока светлое пятнышко дверного глазка не потемнело, заслоненное чем-то изнутри.
Тогда он перестал звонить и ударил в дверь кулаком.
По подъезду прокатилось гулкое эхо, похожее на отголосок выстрела из старинной пушки, глазок снова посветлел, и через мгновение послышался щелчок отпираемого замка.
- Ты что, белены объелся? - спросил Вагин, открывая дверь. Он был заметно навеселе. - Поспать не даешь, мать твою...
Игорь развернулся и молча ударил его в челюсть.
Ему казалось, что вся накопившаяся в нем злость уйдет в этот удар наподобие того, как в одно мгновение яростной бело-голубой вспышкой разряжается переполненный конденсатор. Вагин взмахнул руками, словно собираясь взлететь, и спиной вперед обрушился в глубь прихожей, сбив на пол полочку с телефонным аппаратом. Игорь шагнул в прихожую и затворил за собой дверь. Оказалось, что его злость никуда не делась - ее было слишком много, чтобы освободиться от нее одним ударом.
- Рассказывай, сука, - потребовал Игорь и не узнал собственного голоса. Вместо слов из гортани вырывалось какое-то низкое горловое рычание, словно в груди у него поселился цепной пес, готовый рвать в клочья всякого, кто окажется в пределах досягаемости.
Вагин сел на полу, опершись плечами о стену, и вытер кровь с подбородка тыльной стороной ладони.
- Зря ты это, - спокойно сказал он. - Какая муха тебя укусила?
- Муха? - переспросил Игорь. Заключенный в словах Вагина невольный каламбур вдруг показался ему ужасно смешным, и он рассмеялся сухим кашляющим смехом. - Муха, говоришь?
Он вынул из кармана зажигалку и швырнул ею в Вагина, целясь в лицо. Он промахнулся, и зажигалка, ударившись о стену в паре сантиметров от головы Виктора, откатилась в сторону, поблескивая медными боками.
- Я возвращаю ваш портрет, - прокомментировал Вагин, не подымая зажигалки. - Что, не работает?
- Отчего же? Сработала в лучшем виде, - ответил Игорь и шагнул к нему. - Или ты объяснишь мне, что все это значит, или я вышибу тебе мозги.
Обещание вышибить мозги сработало совсем не так, как ожидал Игорь Тарасов. В последнее время из Виктора Вагина слишком часто вышибали дерьмо все, кому не лень, в том числе и эта дешевка, сестра Тарасова, и ему это надоело. Он медленно встал, придерживаясь за стену, и снова провел ладонью по подбородку, размазывая кровь.
- Кровь, - сказал он, показывая Игорю испачканную ладонь. - Опять ты мне морду разбил. Помнишь, как тогда, в Фергане, в учебке?
- Помню, - сухо сказал Игорь. - Ты тогда допустил ошибку.., и сейчас тоже. Какого черта ты трогал нас с Татьяной? Объясни мне, что с тобой случилось, и я, может быть, дам тебе время уйти.
- По старой дружбе, да? А не пошел бы ты в задницу со своей дружбой! Нам не о чем разговаривать, понял? Против меня нет ни одной улики, а ты увяз по самые уши. Это я тебя утопил, и я хочу, чтобы ты об этом помнил, когда будешь валить лес или шить тапочки в лагере. А главное, не забудь передать это своей трахнутой сестрице. Когда тебя посадят, я о ней позабочусь, не беспокойся. Она будет довольна, а уж как буду доволен я!..
Игорь снова ударил его, но на этот раз Вагин увернулся и провел контрприем. Тарасов нырнул под встречный удар и снова выбросил вперед кулак. Осыпая друг друга ударами и с грохотом опрокидывая мебель, они покатились по квартире. Противники обладали приблизительно одинаковым весом, оба находились в хорошей форме, и обоих в свое время учил человек, которого не склонные к выражению своих чувств коллеги уважительно прозвали Асом, так что их драка напоминала землетрясение или какое-нибудь другое, не менее разрушительное явление природы. Наконец выпитая полчаса назад водка подвела Вагина, и он пропустил удар, который швырнул его в угол рядом с телевизором.
Тарасов, тяжело дыша, остановился посреди гостиной и утер рот тыльной стороной ладони.
- Витька, Витька, - сказал он, - что же ты, дурень, натворил? Зачем? Хотя бы это ты мне можешь сказать?
Вагин тяжело завозился в углу, садясь. Правой рукой он схватился за едва теплый радиатор парового отопления. Он тряхнул головой и посмотрел на Игоря глазами, казавшимися неестественно темными на побледневшем, испачканном кровью лице.
- Удар у тебя, Тарас, всегда был хорош, - сказал он. - Особенно с правой. Врежешь - ну точно, как жеребец лягнул.
- Да что ты заладил, - с досадой отмахнулся Игорь, - удар, удар... Какого хрена ты воровать пошел?
- Дурак ты, Тарас. Тридцать пять лет мужику, а вопросы задаешь такие, как будто ничего, кроме газеты "Зорька", в жизни не читал, и ничего, кроме "Путевки в жизнь", не смотрел. Да ты разуй глаза-то! Все кругом воруют, только ты до сих пор спишь.
- А ты, значит, вовремя проснулся?
- Вот именно - проснулся. Не украдешь - не проживешь, ну, а мокрухи это, брат, случайность.
Только это ничего не меняет. Все равно для ментовки ты - подозреваемый номер один. Судя по тому, как ты сюда ворвался, на тебя уже вышли. Это жестокий мир, Тарас, он не любит тех, кто живет во сне. Ты все проспал, братан.
- В ментовке работают не одни идиоты, - без особой уверенности сказал Тарасов.
- Точно! И только идиот может не понимать, как это удобно: взять тебя и посадить, а дело закрыть и сдать в архив. Кто у нас в Москве самый крутой скалолаз? Да Тарасов же! А у кого зажигалка убитого журналиста? Опять же у Тарасова! А у кого сорок второй размер обуви? Снова у Тарасова! Ну, скажи мне, какой мент отважится взять и спустить в сортир такой набор улик?
- Это ничего, - сказал Игорь. - Это поправимо.
Мы с тобой сейчас оденемся и пойдем в ментовку, и там ты все расскажешь - при свидетелях, как полагается, а я побуду рядом, чтобы ты ненароком чего-нибудь не забыл.
Вагин покачал головой и полез в нагрудный карман рубашки. Он вынул оттуда мятую пачку "Мальборо", вытряхнул прямо на пол полтора десятка сломанных, искрошенных во время драки сигарет, отыскал среди них целую и закурил.
- Ас чего это ты взял, что я пойду на себя стучать? - заинтересованно спросил он, пуская дым в потолок и снова кладя руку на жесткое ребро батареи. - Даже и не мечтай, чудак. Все, что у тебя есть, это один-единственный недоказанный факт. Ты можешь до хрипоты орать, что я подарил тебе зажигалку, но на ней нет моих отпечатков, а вот твои есть.
