Фрэнсис допила остатки джина-тоника. Зеленые глаза подернулись дымкой и стали непроницаемыми. Видимо, воспоминания до сих пор причиняли ей боль.
— Все сразу пошло плохо, — продолжала она. — По крайней мере для Каролины. Колин Динс был на седьмом небе от счастья: наконец-то он получил состояние, которым мог распоряжаться! Разумеется, деньги были не его. Но Каро по его просьбе охотно подписывала чеки. Убедить ее в чем-либо было нетрудно. Постепенно до нее дошло, что она для Колина — не вторая половинка, а источник дохода. Он не любил жену и не скрывал своего равнодушия. По-моему, он ее вообще не замечал — даже когда на нее смотрел, если вы понимаете, о чем я. Она финансировала его прожекты, вот и все. У Каро началась сильная депрессия. Здоровье ее ухудшалось. В это время я приехала в Англию и все узнала. Гарриет была сама не своя. Ведь именно она ввела Динса в свой круг, расхваливала его при Каро и остальных знакомых, можно сказать, поручилась за него — и вот результат.
Однажды Каролина приехала к Гарриет. Та уже ушла из благотворительного фонда. Работа ей претила. С Динсом отношения расстроились из-за Каролины. В общем, Гарри благоразумно решила держаться от Динса подальше. И вдруг Каролина приехала к ней домой. Гарри рассказывала мне потом, что в тот день она была очень взволнована. Оказалось, что она приняла важное решение — развестись с Динсом. Она давно хотела расстаться с ним, но боялась заговаривать о разводе. Она сказала, что Колин очень вспыльчив и часто срывает на ней свое раздражение. Она его побаивалась. И вот, наконец, решилась. По ее словам, в тот день за завтраком она сказала ему о своем решении. Он воспринял известие на удивление спокойно, лучше, чем она ожидала. Каро предложила выделить ему приличную сумму, которая позволяла бы ему продолжать работу. Колин согласился. По словам Гарриет, Каро так радовалась! Но оказалось, то была их последняя встреча. Больше Каро никто не видел в живых. В тот же вечер она, находясь одна дома, приняла слишком большую дозу лекарства. Динса с ней не было, он навещал родственников одного из своих подопечных. Его алиби выглядело прочным; родственники подопечного присягнули, что он весь вечер находился у них. Но, Алан, если бы вы видели его так называемых свидетелей, вы бы не поверили ни единому их слову! Мать просто дура, отец — вор, а сын — патологический лжец. Ради Динса они готовы были подтвердить все, что угодно! Гарриет считала: в то время, когда Динс, по его словам, находился в «проблемной семье», он был дома. И именно он хитростью или насильно заставил Каро принять лекарство. Он убил ее. Трудность заключалась в том, что о своем намерении развестись с Динсом Каро не рассказала никому, кроме Гарри. Она даже не успела встретиться со своим адвокатом. На суде Динс отрицал, что жена собиралась с ним развестись. Гарриет в лицо обвинила его во лжи. Она рассказала, что Каро приезжала к ней в день своей смерти и делилась своими планами. Но Динс заявил: наверное, Гарри что-нибудь не так поняла. Мол, у жены была депрессия, и она часто ни с того ни с сего выдумывала разные разности. Даже лечилась от депрессии. В общем, у коронера не нашлось оснований не верить Динсу. И только мы с Гарри видели его насквозь. Гарри так по-настоящему и не оправилась после смерти Каролины. Она обвиняла во всем себя. Вскоре она продала дом, который получила в наследство от родителей, и поселилась здесь, в Пакс-Коммон, вдали от всего, что напоминало ей о Каро… Но прошлое настигло ее. Здесь объявился Динс. А еще говорят, что совпадений не бывает! Гарри ненавидела его за то, что он убил Каро, но вышел сухим из воды. По-моему, мысль о том, что в память о подруге она обязана восстановить справедливость, никогда не покидала ее. Интересно, встречалась ли она с Динсом здесь? Ведь он жил не так далеко от нее, на выгоне. Камнем можно добросить! — Фрэн снова в досаде стиснула кулаки.
— Она никогда не писала вам, не сообщала, что видела Динса?
— Нет, я бы запомнила. Но ведь… — Фрэн помолчала. — Видите ли, я просила ее забыть прошлое, выбросить его из головы. Наверное, она думала: если она расскажет мне о Динсе, я приеду и снова начну ее поучать. Хотя… — Фрэн наморщила лоб. — Однажды, несколько месяцев назад, она сделала загадочную приписку к письму. Сообщила, что у нее есть известие, которое меня удивит, но она все мне расскажет при личной встрече. «Как тесен мир!» — вот что она написала. Теперь я припоминаю. Как тесен мир! Возможно, она тогда… О, как невыносимо!
Но Динс не знал, написала ли Гарриет своей кузине о том, что встретила его, подумал Маркби. Он мог следить за Фрэнсис; увидев, что та спускается в ресторан и в номере никого нет, он, должно быть, не устоял перед искушением порыться в ее письмах!
— Однажды вы упомянули о ком-то, кто совершил убийство, но не понес наказания, — вдруг вспомнил Маркби. — Вы имели в виду Динса?
— Да, — кивнула Фрэн. — И знай я, что он околачивается поблизости, я бы все рассказала вам гораздо раньше. Он определенно имеет отношение к смерти Гарри! Чем больше я об этом думаю, тем больше уверена!
— Да, мне определенно нужно переговорить с мистером Динсом, и чем скорее, тем лучше! — мрачно произнес Маркби. — Извините меня, Фрэн, я сейчас.
Он быстро вышел в коридор, где находился телефон-автомат, и набрал номер Динса. Никто не подошел. Динса до сих пор нет… или он сбежал?
Старший инспектор вернулся в зал.
— Дома его нет. По крайней мере, к телефону он не подходит. Я еду туда. К его дому есть короткая дорога. Она начинается у паба под названием «Черный пес».
— А как же Мередит? — спросила Фрэн, поднимаясь. — Ее обязательно нужно предупредить насчет Динса!
— Да… — На лице Маркби появилось озабоченное выражение. — Однажды она встретила его на выгоне. Тогда сделаем так. Сначала я заеду в «Розу» и вкратце перескажу ей все, что узнал от вас. Потом отправлюсь к Динсу домой. Придется сделать большой круг, ведь со стороны Пакс-Коммон к его дому дороги нет.
— Я еду с вами, — решительно заявила Фрэн. — Останусь у Мередит.
Оба поспешно покинули «Скрещенные ключи». На улице светило зимнее солнце.
— Ваша жена, — медленно повторила Мередит. — Понятно. — Хотя до конца еще ничего не было ясно, туман начинал рассеиваться. Крохотные кусочки мозаики складывались в цельную картину.
— Она, — пылко проговорил Динс, — Гарриет Нидэм распространяла обо мне и Каролине отвратительную, мерзкую ложь. Она была презренная и злая женщина.
— Что же она про вас говорила? — спросила Мередит как можно хладнокровнее, украдкой покосившись на окно и прислушиваясь, не едет ли машина. Нет, в Пакс-Коммон было тихо, как в могиле. Мередит содрогнулась от ужаса — неудачное сравнение. Но в «Плюще» уж точно холод, как на кладбище. После смерти хозяйки отопление больше не включали, и в доме было промозгло и сыро. Пальцы у Мередит совсем окоченели. Она стояла не шевелясь, потому что боялась — вдруг Динс истолкует ее движения неправильно?
— Она утверждала, будто я убил Каролину, — с мрачным видом проговорил Динс. — И дал ложные показания на суде. Представил ложное алиби на тот вечер, когда Каролина умерла от передозировки. А я не убивал жену! — Он обиженно возвысил голос. — Я не убивал Каро!
— Хорошо, хорошо, — постаралась успокоить его Мередит. — Расскажите, что же на самом деле случилось?
— Она скончалась от передозировки барбитуратов. — Динс безостановочно моргал. — Она давно страдала депрессией. Еще до замужества. У нее был диабет; она вообще была очень болезненной. А Гарриет Нидэм только усугубляла ее состояние. Она регулярно обрабатывала Каролину. Плела обо мне небылицы, внушала ей всякие гадости…
— Какие именно, мистер Динс?
— Всякие! Якобы я женился на ней только ради того, чтобы прибрать ее денежки к рукам и тратить их по своему усмотрению. Но, мисс Митчелл, ее деньги должны были достаться мне! Сама судьба свела меня с Каро. Как она поступила бы со своими миллионами? — Динс раскинул руки в стороны, изображая недоумение. — Да никак! Они были бы выброшены на ветер. Да, мне действительно нужны были ее деньги. Сама Каролина меня понимала. Я все ей объяснил. И все было бы хорошо, если бы не козни Гарриет Нидэм!
Динс принялся расхаживать взад-вперед по гостиной. Всякий раз, проходя мимо коробки с фотографиями, он косился на верхний снимок. Мередит ужасно хотелось схватить фото и убрать подальше от Динса. Один раз она даже наклонилась к коробке, но Динс резко приказал:
— Оставьте все как есть!
— Мистер Динс, может быть, я заварю нам чаю?
— Нет! Оставайтесь там, где находитесь, чтобы я мог вас видеть! Я хочу рассказать вам, что здесь произошло. Вы не представляете, как я страдал! — Динс шагнул к Мередит, его лицо болезненно исказилось. — Вы и понятия не имеете, как она заставляла меня страдать! — Следить за мечущимся туда-сюда Динсом было трудно, от напряжения у Мередит закружилась голова. К ее огромному облегчению, Динс, наконец, сел в кресло и нервно стиснул руки.
