— Она утверждала, будто я убил Каролину, — с мрачным видом проговорил Динс. — И дал ложные показания на суде. Представил ложное алиби на тот вечер, когда Каролина умерла от передозировки. А я не убивал жену! — Он обиженно возвысил голос. — Я не убивал Каро!
— Хорошо, хорошо, — постаралась успокоить его Мередит. — Расскажите, что же на самом деле случилось?
— Она скончалась от передозировки барбитуратов. — Динс безостановочно моргал. — Она давно страдала депрессией. Еще до замужества. У нее был диабет; она вообще была очень болезненной. А Гарриет Нидэм только усугубляла ее состояние. Она регулярно обрабатывала Каролину. Плела обо мне небылицы, внушала ей всякие гадости…
— Какие именно, мистер Динс?
— Всякие! Якобы я женился на ней только ради того, чтобы прибрать ее денежки к рукам и тратить их по своему усмотрению. Но, мисс Митчелл, ее деньги должны были достаться мне! Сама судьба свела меня с Каро. Как она поступила бы со своими миллионами? — Динс раскинул руки в стороны, изображая недоумение. — Да никак! Они были бы выброшены на ветер. Да, мне действительно нужны были ее деньги. Сама Каролина меня понимала. Я все ей объяснил. И все было бы хорошо, если бы не козни Гарриет Нидэм!
Динс принялся расхаживать взад-вперед по гостиной. Всякий раз, проходя мимо коробки с фотографиями, он косился на верхний снимок. Мередит ужасно хотелось схватить фото и убрать подальше от Динса. Один раз она даже наклонилась к коробке, но Динс резко приказал:
— Оставьте все как есть!
— Мистер Динс, может быть, я заварю нам чаю?
— Нет! Оставайтесь там, где находитесь, чтобы я мог вас видеть! Я хочу рассказать вам, что здесь произошло. Вы не представляете, как я страдал! — Динс шагнул к Мередит, его лицо болезненно исказилось. — Вы и понятия не имеете, как она заставляла меня страдать! — Следить за мечущимся туда-сюда Динсом было трудно, от напряжения у Мередит закружилась голова. К ее огромному облегчению, Динс, наконец, сел в кресло и нервно стиснул руки.
— Главное, я ведь не знал, что она здесь живет. После того как ей не удалось никого убедить в своих измышлениях, она уехала из тех мест, где жила и где жили мы с Каролиной. Понимаете, ей никто не поверил! — Динс с довольным видом закивал. — Всем было известно о том, какой важной деятельностью я занимаюсь. Поверили мне, а не ей. Кто была она? Да никто! Обычная избалованная богачка. Зато за меня говорили мои дела! Мои дела за меня говорили!
— Да-да, мистер Динс, уверена, что так оно и было.
Динс как будто немного оттаял.
— Не сомневался, что вы меня поймете. Я поселился здесь, снял старый дом за выгоном. Там тихо, никто не мешал мне писать книгу. Я в самом деле не подозревал, что здесь живет Гарриет Нидэм. Знай я, что она станет моей соседкой, я ни за что бы здесь не поселился. И даже после того, как я приехал сюда, мы с ней не сразу узнали друг о друге. Если бы не печальное стечение обстоятельств… Я получил удар прямо у себя дома. Мы с одним человеком сидели у меня на кухне, пили кофе и разговаривали.
— Доктор Красный! — выпалила Мередит, не сдержавшись Динс сдвинул очки на переносицу и пристально посмотрел на нее.
— Вы очень проницательны, мисс Митчелл! — медленно проговорил он. — Откуда вы знаете?
— Угадала. Вы сами как-то рассказывали, что доктор Красный собирал на выгоне образчики редких цветов и иногда заходил к вам выпить кофе. И… и еще Гарриет рассказывала о владельцах других домов в Пакс-Коммон. Красный ведь и к ней захаживал.
— Да, очень приятный человек. Он понятия не имел, что натворил. Я его ни в чем не виню. — Динс вздохнул. — Итак, мы с ним сидели у меня на кухне, он рассказывал о своих соседях и вдруг произнес ее имя! Я подумал: не может быть. Наверное, какая-то ошибка. Несколько вечеров подряд я ходил в деревушку, прятался вблизи этого дома, — Динс обвел рукой гостиную, — пытаясь хоть мельком увидеть ее. К ней по вечерам часто заезжали в гости мужчины. Самые разные. Она была шлюхой!
Мередит вспомнила слова Люси Хейнс о том, что по ночам кто-то ходит мимо их дома. Должно быть, она слышала, как Динс возвращается в свое одинокое жилище после разведки у коттеджа «Плющ».
— И наконец я увидел ее саму! Вблизи, во всей красе! И убедился в том, что никакой ошибки нет и она та самая Гарриет Нидэм, которая преследовала меня! Как будто страшный сон наяву! Только еще хуже. Доктор Красный рассказал ей обо мне и о том, что я живу в доме за выгоном. В общем, она поняла, что я — это я, и однажды заявилась ко мне.
Динс замолчал. Мередит подумала, что, увидев Гарриет у себя на крыльце, Динс испытал настоящий ужас. Как будто из болотного тумана соткалось привидение — тень из прошлого. Она явилась за ним, чтобы не давать ему покоя.
— Я работал, — негромко продолжал он. — И вдруг раздался цокот копыт, а потом ко мне в дверь постучали. Я открыл и увидел ее. — Динс нервничал все больше. Теперь он то потирал руки, то вскакивал и снова садился. Лицо у него подергивалось. — Она оскорбляла меня! Обещала устроить скандал, когда выйдет моя новая книга! Я пытался воззвать к ее разуму, но она ничего не желала слушать. После того дня она зачастила ко мне. Правда, домой больше не являлась, но проезжала мимо по выгону. Бывало, сижу, работаю, вдруг за окном раздается цокот копыт. Я видел ее в окно, верхом на гнедом жеребце. Она подъезжала совсем близко. Сама рыжая, конь гнедой, аж лоснится на солнце! И у нее рыжая грива разметалась по спине… Настоящая фурия. Она охотилась за мной! Преследовала, уничтожала меня день за днем, мало-помалу разъедая мое душевное спокойствие. Я не мог ни есть, ни спать, ни писать! Главное, она не произносила ни единого слова. Приезжала вот так и наблюдала — день за днем. Иногда могла простоять напротив моего дома полчаса. А потом ехала дальше. Просто чудо, что мне удалось дописать книгу. Я постоянно прислушивался, не раздастся ли цокот копыт. А иногда вместо нее ко мне приезжал владелец конюшни, Фирон. Они с ней сговорились. Если она не приезжала, то приезжал он. Я понял: надо срочно что-то предпринять. Они сводили меня с ума! Имейте в виду, мисс Митчелл, я не люблю насилия. Я пробовал достучаться до нее, но ничего не помогало. Тогда я решил ее отвлечь. Подумал: если у нее появится причина для беспокойства, она забудет обо мне.
Лицо Динса искривилось.
— Для осуществления моего замысла требовалась помощь Саймона Парди. Поверьте, вот уж кого я бы ни за что на свете не обидел! Наоборот, я всячески ему помогал, защищал его. А потом подумал: ведь и он способен кое-что для меня сделать! Подобно многим своим ровесникам, Саймон не знал, куда приложить силы. Я предложил ему поддержать кампанию против парфорсной охоты. Мне было известно, что Гарриет Нидэм входит в местное охотничье общество. Но она охотилась не только на лисиц. Она охотилась на меня! И мне, как лисице, нужно было запутать след! Для начала я поручил Саймону составить петицию и собрать подписи за запрет охоты на общинных землях. Видите ли, охотники в основном скачут по выгону. Кроме того, он по моему наущению написал и разослал охотникам анонимные письма, но они были только отвлекающим маневром. Думаю, вы меня понимаете. Но ничего не помогло.
Динс вздохнул.
— Она была неумолима, она упорно преследовала меня. Как гончая. Ничто не могло ее отвлечь! Что мне оставалось делать? Когда пришли авторские экземпляры моей последней книги, я сделал последнюю попытку договориться с ней по-хорошему. Послал ей книгу по почте — ту самую, которую вы сейчас держите в руках. Я умолял ее прочесть мой труд. Я хотел, чтобы она поняла, к чему я стремлюсь. Надеялся, она поймет, какой ущерб мне причиняет. Но добился лишь того, что получил мерзкий, отвратительный ответ. Я позвонил ей, уговаривал прочесть мою книгу, но она наорала на меня по телефону и бросила трубку. Поверьте, мисс Митчелл, я пришел в отчаяние! Утром на второй день Рождества я позвонил ей и умолял о встрече. Я хотел помириться, а если не помириться, то хотя бы поговорить по-хорошему. Надеялся, что по случаю праздника она проявит снисхождение. Она была в хорошем настроении. Даже пригласила меня на завтрак. Я в самом деле подумал, что она готова меня выслушать!
Я пришел к ней. Она как раз готовила завтрак, сытный, должен сказать, потому что намеревалась целый день провести вне дома. Я заговорил с ней, и она как будто слушала меня благосклонно. Пригласила меня за стол.
Но она жестоко обманула меня. С тех давних пор ее отношение ко мне нисколько не изменилось! Когда я изложил ей свою позицию, она заявила, что попросила меня зайти, так как ей было любопытно — любопытно, именно так она выразилась! — послушать, что я скажу. Обозвала меня дураком, потому что я, мол, вообразил, что ее можно растрогать такой бессмысленной ложью. Она сказала, что у меня не все дома. Мол, у меня от моей работы окончательно поехала крыша. Вот сука! Но, по правде говоря, я ничего другого от нее и не ждал. Конечно, я не поверил, что она пригласила меня с добрыми намерениями, поэтому пришел в гости не с пустыми руками. Я захватил с собой таблетки. Таблетки Каролины. Ведь я подозревал, что Гарриет ни за что не оставит меня в покое. Куда бы я ни уехал, она будет преследовать меня, как преследовала здесь. И раз она такая, раз не слушала меня и отказывалась признать свою неправоту, я решил при удобном случае подмешать ей таблетки в еду. Это оказалось нетрудно, потому что она собиралась на охоту и то выходила из кухни, то входила, то поднималась наверх, то спускалась вниз, что-то брала. Она приготовила кеджери, разложила еду по тарелкам и тут же вышла во двор за сапогами. Они сохли там после того, как она их помыла, потому что утром ходила в них на конюшню к Фирону. Я понял, что могу не спешить, и все прошло как по маслу. Таблетки были крошечные. Я высыпал их ей в тарелку и размешал; спустя какое-то время даже я сам не понял бы с виду, что с едой что-то не так. Вернувшись, она мигом проглотила кеджери и кофе, в очередной раз осыпала меня оскорблениями и велела убираться: мол, у нее больше нет на меня времени. Я правильно сделал, что скормил ей таблетки Каро! — На лице у Динса играла нелепо самодовольная улыбочка.
